Трофей для Зверя (СИ) - Верховцева Полина - Страница 50

Их всех похоронили рядом с рысью. Маэс сам, лично, отпускал каждого из них и засыпал землей. Ему это было нужно чтобы навсегда в памяти отпечаталась цена чужого лицемерия, чтобы почтить память тех, кого предали.

К вечеру, уставший, но довольный Морт сообщил новость:

— Защита перестала быть стабильной. Она еще держится на древних плетениях, но основу из-под нее мы уже вышибли. Приборы чувствую перепады то тут, то там. Пора разломать добить это чудовище. Действовать нужно с двух сторон. Здесь будем мы с магами, а с того края нужна мощь Сеп-Хатти.

— Нужна, значит будет, — императору не терпелось покончить со всем этим…И вернуться обратно в Асоллу.

Он устал. Не физически — долгие переходы и военная жизнь, выковали выносливость. Он мог неделями не спать, есть когда придется и при этом действовать на максимуме возможностей, не чувствуя ни усталости, ни сомнений.

Он устал по-другому. Эти сердца преданные, измученные… Каждый раз, пронзая одно из них, он будто сам умирал. И хотя заветная цель была так близка, он не испытывал ничего кроме опустошения. Хотелось запереться где-нибудь в темной комнате…под бок себе утащить Мелену, и просто лежать рядом с ней, закрыв глаза и ни о чем не думая.

Той же ночью кхассеры снова поднялись в небо и миновали мягкие склоны сторожевой гряды. Под утро под ними уже распласталась долина Изгнанников. Опустошенная, заброшенная, лишенная своих обитателей и защиты. Это место стало пустым.

Без передыха они ворвались на территорию Драконьих гор и там разделились, отправившись на поиски Сеп-Хатти.

Свой ураган император нашел на дальнем склоне и удивился, насколько изменилось соотношение сил. Теперь, когда у него появилась пара, Сеп-Хатти стал более благосклонным. Он не сопротивлялся и не своевольничал. Его не надо было переламывать, подчиняя своей воле. Он сам был готов помогать.

Маэс без труда утащил его к границе и уже там дожидался остальных.

Следом за ним вернулись Хасс, Брейр, вечно хмурый ягуар. Двум оставшимся кхассерам пришлось сложнее — у них не было пары. Но и они в итоге справились.

— Приступим.

Маэс ударил первым. Его ураган, вошел в сторожевую гряду, как раскаленный нож в масло. Следом за ним рванули и остальные, расширяя разрыв, раскачивая и без того покачнувшуюся защиту. С другой стороны, пылали то алые всполохи, то ледяные взрывы — это маги продирались им навстречу.

И, наконец, вторая вероломная граница, лишенная своей кровавой основы, не выдержала и обрушилась. Кажется, в этот момент сторожевые горы содрогнулись до самого основания, и ударная волна прошла по близлежащим лесам, поднимая в небо бесчисленные стаи птиц и клубы снега.

— Мы сделали это! — простонал Морт и, схватившись за сердце, свалился на землю без чувств.

К нему тут же бросилась Доминика и остальные, а Маэс тяжело опустился на холодный камень и запрокинув голову к небу, прикрыл глаза.

Глава 17

Доминика как раз находилась в лазарете, когда худосочный молодой маг-мальчишка, бережно поддерживая за талию, завел туда рыдающую девушку. Ее худые руки были исполосованы глубокими рваными царапинами, густые темно-алые капли падали на пол, оставляя кровавую дорожку.

— Больно, — хныкала она.

— Что случилось? — Ника взяла ее за холодные, трясущиеся ладони.

— Эта…девочка…она совсем дикая. Она хотела меня убить.

Только сейчас Ника поняла, что перед ней одна из тех, кого приставили к малышке Эссе. И судя по тому, в каком плачевном состоянии ее привели — отношения у них не сложились. Руки разодраны, платье разодрано, царапины даже на щеках. Вся она белая, как мел, и вот-вот свалится в обморок.

— Тише, тише, — зашептала Доминика, сейчас я тебе помогу.

Раны хоть и выглядели страшными, но на деле не представляли угрозы здоровью. Она залечила их, используя лишь крохотные крупицы сил.

— Все, как новая.

Девчонка снова всхлипнула, недоверчиво коснулась гладкой кожи и надрывно выдохнула. Потом подняла на Нику несчастный взгляд:

— Я не хочу туда возвращаться.

— У каждого своя работа. Приказы Маэса не обсуждаются.

— Не пойду! — упрямо повторила она, — лучше уж на конюшню, навоз из-под лошадей выгребать, чем обратно к этой мерзавке.

— Она просто маленькая…

— Она злая! Рычит и бросается. С тех пор, как император улетел, она и вовсе стала неуправляемой. Не слушает никого, творит, что захочет и нападает! Не пойду.

Ника только ободряюще сжала хрупкое плечо. Не в ее власти решать кто и чем будет заниматься, но это уже шестая нянька отказывающаяся работать с Эссой. Были и опытные женщины, и молодые да ласковые, и те, кто обладает магическим даром. Все они сбегали, в один голос повторяя, что это просто маленький зверь и ничего человеческого в ней нет.

С этим вопросом вечером Доминика за ужином обратилась к своему кхассеру:

— Надо что-то решать с малышкой Эссой. У нее никто долго не задерживается.

— Может к ней надо не нянек отправлять, а воинов? Таких, чтобы в случае чего могли надавать ремнем по лохматой заднице.

Она толкнула его в бок и возмутилась:

— Что ты такое говоришь! Ты же помнишь, где мы ее нашли, в каких условиях она жила до этого. Конечно, она будет дикая и недоверчивая, но это не значит, что на ней надо поставить крест.

Так вышло, что этот разговор услышал Аксель:

— Вы про рысенка? Я уже голову сломал, что с ней делать! Неуправляемая. Мне кажется, она полностью потеряла связь с человеческой сущностью, но Маэс убежден, что нужно время, что если продолжать с ней заниматься и обеспечивать достойные условия, то рано или поздно она обернется.

— Думаешь, нет?

— Не знаю. Она приняла его, но император не может днями напролет сидеть возле чужого котенка, а другие не справляются, да и не хотят справляться. Эсса не очень приятный малыш. Скорее наоборот. Шипит, царапается, прячется по углам и исподтишка пакостит. Находится рядом с ней это не почетная должность, а наказание.

— Скоро люди будут сами себя в темницу сдавать, лишь бы не ходить к ней.

— А что там с мамашей? Совсем чокнутая? — без особой надежды поинтересовался Аксель.

Брейр досадливо развел руками:

— Что мамаша, что папаша — не в себе.

Ника, до этого молча сидевшая в сторонке, тихо произнесла:

— Отправьте к ней Мелену.

— Издеваешься? — тут же возмутился черноволосый кхассер.

— Ничуть. Когда мы были у Лосиного утеса, рысь сама к ней подошла и забралась на руки. Может, она ей мать напоминает…

— Крнечно, ведь Мелена ведь такая женственная, такая добрая и чуткая. Всем матерям пример, — ядовито ответил Брейр.

А Аксель его поддержал:

— Если бы Маэс хотел пустить ее к Эссе, он бы уже давно это сделал.

— Его сейчас нет, — стояла на своем Доминика, — и когда он вернется, неизвестно. За это время девочка одичает еще больше. Она же чувствует себя одинокой.

— Мелена каким-то образом расправилась с королем, и ей ничего не стоит прикончить маленькую рысь.

— Не тронет она ее.

— Откуда такая уверенность, Ник? Вспомни, что рассказывали про нее те, кто жил в долине Изгнанников. Она чудовище. Жестокое, хладнокровное и безжалостное.

— Она не тронет котенка, потому что они не чужие. Это дочь ее сестры…а Мелена любит сестру!

— Любит? Ты думаешь, она вообще знает, что это такое? Любить? Я вот не уверен.

— Любит, — упрямо повторила Ника, — я видела это в ее глазах. Там, возле утеса. И рысь она везла до замка у себя за пазухой. Если бы хотела навредить — то просто скинула бы вниз и все.

— Она ее везла только по одной причине. Маэс пообещал, что в обмен на помощь, пойдет на уступки и не станет сажать ее на цепь.

— Хорошо, — сдалась Доминика, — кого тогда отправим к маленькой хулиганке? Хотите я пойду?

— Нет! — тут же взвился Брейр, — еще не хватало, чтобы она на тебя бросалась!

— Тогда сам иди. Вперед. Или давайте организуем очередь из кхассеров, раз простые люди не справляются. Пусть каждый ходит к ней и по часу сидит. Как такой вариант?