Трофей для Зверя (СИ) - Верховцева Полина - Страница 34

Ее тревога, смешанная с паникой, била наотмашь, заставляя волосы затылке вставать дыбом.

Она растеряно покачала головой:

— Плохое место.

— Да обычное там место. Вонючее только, как помойка, — раздался голос Брейра издалека, — быстрее доберемся, быстрее улетим отсюда.

Когда Мел неосознанно обернулась назад, император понял – сейчас рванет, как дикий заяц, улепетывающий от опасности, поэтому перехватил ее под руку, прежде чем она успела сделать хотя бы шаг.

— Нет времени на твои истерики.

Мелена нахмурилась:

— Истерики?

Истеричкой можно было назвать кого угодно, но только не главу королевской стражи. Маэс специально злил ее, зная, что за злостью придет собранность и вернется контроль

— Да. Как на базаре. Привыкла сидеть в крепости, а как в полевых условиях оказалась, так неженку и включила.

Она зашипела и дернулась, вырываясь из его рук.

Так-то лучше.

Злость лучше. Потому что ее страх пугал. Не только тем, что он возможен, но и тем, что в ответ на него поднималось делание защитить. А защищать главную стерву Милрадии – это последнее к чему он стремился в этой жизни.

— Надеюсь, там какой-нибудь лютый ужас, — ледяным тоном произнесла мелена, окончательно приходя в себя, — и он раздерет вас всех в клочья.

— Как тогда выбираться будешь? — хмыкнул император.

— Не сомневайся. Выберусь.

Он и не сомневался. С самого первого момента, как увидел Мелену он понимал, на что она способна.

— Вперед.

В ответ Мел надменно ухмыльнулась:

— Ты не туда ведешь, кот. Тебе же нужна обрушенная башня? Она там, — Мелена указала в другую сторону.

— Откуда ты знаешь?

Ответа на этот вопрос у нее не было. Просто знала и все.

Они продолжили путь, и вскоре едкая хмарь начала рассеиваться. Ее обрывки цеплялись за обугленные верхушки, плыли между стволов и поднимались к небу, но у самой поверхности стало гораздо чище.

Потом они добрались до узкого оврага, наполненного черной водой. Он больше походил на трещину, словно поверхность натянули и разорвали, как ветхую тряпку. И эта трещина вилась среди деревьев, убегая далеко вперед.

Когда Мел перепрыгивала через нее, в груди снова жгутом сжались дурные предчувствия. Не простой овраг. Неправильный.

Это заметила не только она.

— Будто отвод стоит, — задумчиво обронил Брейр, наблюдая за тем, как буроватые клубы дыма закручиваются и расползаются в стороны, но не могут перебраться через разлом.

— Дальше внимательнее, — Маэс обвёл тяжелым взглядом мертвый лес.

Хотя, не таким уж и мертвым он был. Местами начали попадаться не только прогоревшие дотла, но и живые деревья. И под слоем гари на земле просматривалась побуревшая трава.

И чем дальше они шли, тем больше таких мест попадалось. И тем яснее становилось, что пожар, погубивший километры леса, до сюда не добрался, как и ядовитый дым с тлеющих болот. В центре смертельного кольца остался живой пятачок. И почему-то выглядело это жутко.

Воздух стал чище и холоднее. Теперь кругом лежал нетронутый снег, не такой высокий и плотный, как на севере Милрадии, но все же он был.

Трещины оврагов еще несколько раз попадались на пути. Они становились все шире и глубже, а местами края обваливались, делая их похожими на воспаленные раны.

Все притихли. То состояние, которое словила Мелена возле развилки, передалось и остальным.

Маэс был словно натянутая тетива, тронь — сорвется. Брейр не отпускал от себя Доминику ни на шаг. От беспечного молодого мужчины не осталось и следа. Все инстинкты обострились, и зверь внутри был готов к броску.

Мелена же с каждым мигом мрачнела все больше и больше.

Дерево со стволом, распадающимся на четыре части, показалось ей знакомым. Если подняться по среднему отростку, то можно выбраться на удобную развилку, на боковой сучок повесить холщовую сумку, и тягая оттуда свежие яблоки, смотреть, как закатное солнце облизывает склоны Лосиного Утеса.

Откуда она это взяла – не понятно, но, когда запрокинула голову кверху безошибочно нашла нужное место. Там среди веток уныло свисала ветхая серая тряпка.

За поворотом, после тяжелого дуба должен быть спуск к роднику, притаившемуся среди каменной насыпи…

Вывернув, она увидела эту насыпь и уловила едва различимое журчание воды.

Ее трясло. Видения и образы накатывали один за другим, душили своей реальностью и необратимостью.

Откуда она все это знала? Откуда у нее воспоминания о месте, в котором никогда не была?

Сердце болезненно сжималось, и в ушах стремительно нарастал шум. А когда они выбрались к подножью горы, оно и вовсе перестало биться.

От старой башни осталась лишь груда камней, и самая широкая из трещин в земле, уходила под ее основание, три разбитые ступени вели к темному провалу, уводящему внутрь скалы.

То самое место из сна, только постаревшее и одичавшее.

— Жуть какая, — прошептала Доминика, прячась за спиной своего кхассера, — здесь такая чудовищная пустота.

В ответ, не разжимая зубов, Маэс едва слышно произнес:

— Мы здесь не одни.

Снег кругом был нетронутым, и только на ступенях четко отпечатались чужие следы, возникшие будто из ниоткуда

***

— Будь с ними, — приказал Маэс и направился к пролому.

На ступенях он присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть следы. Мужские, взрослые. Он прикоснулся к ним пальцам, чувствуя, как разгоняется кровь в венах, потом выпрямился, вглядываясь в темноту.

В пещере могло ждать, что угодно. Она могла быть маленькой, размером с хлев, а могла оказаться как разветвленная паутина, состоящая из десятка ходов. Соваться туда было как минимум глупо.

Уперевшись ладонью в камень у входа, Маэс громко позвал:

— Хозяин!

В ответ тишина.

— Встречай, гости пожаловали.

Склонив голову, он слушал то, что происходит внутри.

Шорох. Хриплый вдох. Сдавленный писк и следом шипучее «тс-с-с».

Следом едва различимые шаги, настолько тихие, что человек бы не услышал. Слабый поток воздуха. Будто в глубине кто-то выдохнул…или взмахнул крыльями.

— Невежливо людей на пороге держать. Выходи…Или мне самому зайти?

Его собственный зверь был готов вырваться на волю в любой момент, но Маэс держал его, не позволяя лишний раз дернуться. Силу использовать он всегда сумеет, но хотелось решить проблему словами.

Снова тишина.

— Я знаю, что ты там, — твердо произнёс император, — Не бойся, не тронем.

Забыв об осторожности, Мелена шагнула вперед и, вытянув шею, пыталась рассмотреть, что же происходит во тьме. Она столько раз видела это место во сне, и всегда просыпалась, потому что на нее кто-то нападал.

И вот она здесь и ощущение опасности зашкаливает.

Еще шаг…

— Ну-ка стой, — Брейр схватил ее за руку, — куда прешь?

Маэс отвлекся на эти слова. Обернулся, взглядом впиваясь в взволнованную пленницу, и в тот же момент из пещеры на него бросилась серая крылатая тень. Оскаленная пасть метила в горло, когти-кинжалы в сердце.

Действуя на чистых инстинктах, император плавно отклонился назад, пропуская нападающего, и по касательной ударил в открывшийся бок, отшвыривая на середину поляны. Зверь кубарем прокатился по снегу, зарываясь в него с головой.

Мел только и смогла рассмотреть бежево-серые крылья и пятнистую шкуру. Не такую, как у Брейра, а палево-дымчатую, с темным ремнем по спине и светлым брюхом.

Обескураженный ударом хозяин пещеры зарычал и вскочил на ноги, являя себя во всей красе.

Хвост у него был короткий, а на ушах торчали кисточки. Ростом он был едва ли до холки барсу, а против тигра и вовсе казался котенком.

Рысь. Не очень чистая, местами облезлая и подозрительно тощая.

Брейр благоговейно выдохнул, Доминика тихо пискнула, Маэс смотрел жадно и пристально, будто перед ним был самый ценный приз. И только Мелена содрогалась от отвращения, глядя, как тот припадает на передние лапы, словно кот, охотящийся на мышь.

Она видела его первый раз в жизни, но ненавидела так, что ее ненависти хватило бы на все королевство. Ненавидела всего, полностью. Каждый сантиметр тела, начиная от мерзких кисточек и заканчивая куцым хвостом, каждое пятно на шкуре. Ненавидела так, будто он отобрал у нее что-то ценное, что-то без чего нельзя жить.