Ваше Сиятельство 9 (СИ) - Моури Эрли - Страница 50

— Но если он тебе скажет «такое», значит ты дала ему для этого повод. Денис Филофеевич не из тех людей, которые торопливы на нескромные речи, — пискнул и мой эйхос, я отстегнул его, полагая что сообщение от Ольги.

— Саш, ну прости. Иногда я не слишком думаю, заигрываюсь, и мне бывает трудно удержаться, — она поцеловала меня. — Включаю, — предупредила актриса так, словно с нажатием кнопки ее эйхоса, должно было случиться нечто грандиозное.

Раздался голос Романова:

«Светлана Игоревна, сожалею, наш вечер оказался таким коротким. Надеюсь, он не последний. Я буду рад видеть вас чаще во дворце. А сейчас мне натерпится поделиться с вами очень интересными мыслями. На них меня натолкнул Александр Петрович своим неожиданным взглядом на живографию или как он называет синемографию. Его идея, что театральные постановки можно подавать средствами синемографии великолепна! Я только что размышлял о ней и подумал, почему бы не пойти дальше. Ведь можно ставить спектакли за пределами театральной сцены, снимать их на фоне природы, в городе, в домах и в нашем дворце — все это будет не на фоне театральных декораций, а на естественном фоне, придающем спектаклю больше достоверности! Такая постановка не будет ограничена ни временем и местом действия, поскольку весь спектакль можно разделить на отдельные эпизоды и снимать в разное время в наиболее подходящих для этого местах! Представьте все это, Светлана Игоревна! Но это не все — моя мысль полетела дальше! Я подумал, почему бы не снять подобным образом первый спектакль по сценарию барона Зотова об императрице Елене Второй? И вы со своими сияющими голубыми глазами как нельзя лучше подходите на эту роль! Я подумаю, как это можно реализовать. Может придут на ум еще какие-то полезные идеи. И вы подумайте, милейшая виконтесса! С ответом не спешите, но обязательно известите меня о своем решении! Я хочу, чтобы роль Елены Второй было вашей ролью в спектакле, снятом с помощью живографии!».

Я видел, что Ленская потрясена его сообщением. Она все еще смотрела на замолчавший эйхос, наверное, рисуя в фантазиях себя в роли императрицы Елены Второй в первой в этом мире художественной синемации. Не скрою я тоже был потрясен, но не столько полетом мысли цесаревича — ведь я сам подсказал эту идею, и все что сейчас наговорил Романов лежало на поверхности сказанного мной — сколько тем, что эта идея так захватила Дениса Филофеевича. Я знал об императорском театре, и знал, что ему уделял большое внимание Филофей Алексеевич и Анна Станиславовна, видимо это увлечение как-то передалось их сыну. И то, что Денис Филофеевич — человек разностороннее развитый, мне тоже было известно. Удивляло, как все это помещалось в его голову, и то, как он находил на все это время.

— Саш, можно я соглашусь? — сдавленно произнесла Ленская.

По ее голосу, по ее взгляду я понял, что больше всего сейчас она боится моей критики идеи Романова и моего отказа.

— Как я могу тебе запретить? Театр, сцена — это твоя жизнь. Думаю, теперь твоей жизнью станут съемки в синемации. Очень скоро ты станешь первой или одной из первых прославленных актрис в синемографии. Станешь известной на весь мир, — с ноткой грусти сказал я.

— Ты шутишь? — Светлана схватила меня за руку.

— Нет. То, что я сказал очень-очень вероятно. Тем более при поддержке Дениса Филофеевича. Только я бы очень не хотел, чтобы ни он, ни синаматография не забрали тебя у меня. Мне по самую макушку хватило нашего прошлого расставания при участии Голдберга, — я все еще держал в руке эйхос, забыв о пришедшем сообщении.

— Нет, Саш, такого больше не повторится. Ты же мне немного флирта разрешил, а большее мне не надо, — Ленская снова прижалась ко мне, целуя меня в шею.

— Только очень немного. Не дразни цесаревича, — настоятельно сказал я. — Он и так на тебя запал. А лучше сразу проведи границы, чтобы был спокоен я, и Денис не строил пустые планы. Знаешь как для мужчины бывает трудно отказываться от собственных фантазий относительно женщины? Тем более, когда ему кажется, что эти фантазии вот-вот станут реальностью.

— Знаю. Ты думаешь женщины в этом вопросе устроены слишком иначе? Не беспокойся, я очень постараюсь обозначить границы, — заверила Ленская, прикрыв окно эрмимобиля — от ночного ветерка для наших обнаженных тел становилось прохладно.

— Границы, Свет! Обязательно обозначь границы! И главное, скажи ему, что ты — моя женщина! — я нажал рычаг, поднимая кресло.

— Сразу прямо говорить не буду. Сначала намекну ему на это, — усмехнулась виконтесса.

— Света! — я начал сердиться.

— Хорошо, скажу. Но не так прямо. Саш, мы же договорились. И ты знаешь, я не люблю, когда меня слишком опекают, тем более нянчат. Про эйхос не забыл? — она стукнула пальцем по моему АУСу. — Наверное, Ковалевская тебя требует. Она же не такая, как я — всегда злится, если ей сразу не ответить.

Я нажал на боковую кнопку. На экранчике мерцало лишь одно сообщение, но не от Ольги, а от Стрельцовой. Включил его, впуская в салон голос Элизабет. Она волновалась, и английский акцент чувствовался сейчас особо ясно:

«Алекс! Прости, но тут вышло кое-что… Небольшое недоразумение. Я нечаянно побила твоих охранников. Жду вас со Светой. Скорее приезжайте».

— Черт! — выругался я, дернув рычаг пуска генератора.

Ленская прыснула смехом. Тут же прикрыв рот ладошкой, извинилась:

— Прости. Но правда смешно. Надеюсь, ни при твоей маме все произошло. Она и так нас с Элиз не любит.

Пока я мчался к дому по темной Верховой, пришло сообщение от Ольги Борисовны, для нее я снова стал Елецким и было оно коротким:

«Хорошо, Елецкий, заезжай. Не могу оставить тебя одного. Заодно расскажешь насчет Глории».

Меньше всего мне понравилось ее настойчивое желание услышать о моем визите к императрице. Вот Светлана Игоревна сидела с милой улыбкой рядом, и ей было совершенно все равно, как я сходил к императрице и был ли я у нее вообще, а госпожа Ковалевская… Я у нее под колпаком. Неустанный взор княгини везде преследует меня.

— Строго она с тобой, — заметила виконтесса, будто продолжая мои мысли. — Правда же, я к тебе намного теплее? Если бы я была тебе невестой или женой, то оставила бы намного больше воли.

— Это предложение с твоей стороны? — я свернул на свою улицу у дома Стародворцевых.

— Ты же его не примешь, — Ленская тихо рассмеялась и добавила: — Зачем я буду намекать на такие глупости?

В ответ я решил подразнить актрису, как это иногда делала она: — С чего ты взяла, что глупости? Могу рассмотреть тебя в качестве невесты тоже.

— Лучше не говори об этом, а то я начну об этом думать… — она вмиг стала серьезной.

Мы подъезжали. Левее ступеней нашего особняка стоял красный «Гепард», наполовину скрытый кустом сирени, в темноте, похожий на зверя из-за хищных обводов корпуса. На улице ни Элизабет, ни избитых охранников не было видно. Я с ходу припарковал своего зверя справа от ступеней и поспешил в дом. Баронессу Стрельцову я застал в гостиной. Она сидела на длинном диване напротив чайного столика. Слева от нее расположился Денис с крупной лиловой опухлостью на щеке. Справа Евклид, прижимавший к носу окровавленный платок.

— Алекс, ну извини! — Элизабет тут же вскочила и подбежала ко мне. — Они сами попросили.

— Да я в общем-то никогда не был против мордобоя, — я рассмеялся и обнял ее.

— Все верно, ваше сиятельство, — подтвердил Денис, проворно вскакивая с дивана, — мы сами. Вспомнилось, что господин Майкл Милтон несколько раз заглядывал на тренировки в ваш зал, что в подвале. А еще я помню разговоры, что сестра его — девушка боевая, побольше чем сам Майкл. Ну и мы хотели уточнить, верны ли слухи.

— Элизабет нравится обижать мужчин, — шутливо заметил я. — Я тоже не так давно пострадал от ее рукоприкладства.

— Ну Алекс! Ты же сам просил! — запротестовала баронесса. — Это же был эксперимент…