Ваше Сиятельство 9 (СИ) - Моури Эрли - Страница 20

Нам противостоял хитрый, опытный враг, имеющий очень длинные руки даже в нашей столице и в отдаленных губерниях. А если сюда добавить, что этот враг обставил в том числе и Глорию, завладев табличками Святой Истории Панди, то становилось ясно: британцы очень близки к тому, чтобы выиграть эту игру целиком. У них есть почти все, чтобы найти Хранилище Знаний, и есть Ключ Кайрен Туам, чтобы войти туда и получить тайну древних виман. Впрочем, не только виман, но и многого другого, что делало исчезнувшую в тысячелетиях цивилизацию более развитой, чем современный мир. Вот только ключевое здесь «почти все».

Святая История Панди, если ее верно перевести может, указать на место нахождения Хранилища Знаний. Но на перевод нужно время. Альтернативный путь — перевод Свидетельств Лагура Бархума, однако он написан на более древнем языке и даже мне с моими особыми магическими хитростями непросто справиться с ним. Похоже, что герцог Уэйн возлагает особые надежды на Майкла, но он пока не знает, что высокие компетенции Майкла Милтона были лишь моей игрой, чтобы заинтриговать графа Бекера, да и самого Уэйна и подобраться к Ключу Кайрен Туам.

Да, все сложно. Очень сложно, так, что мозг закипает. Выслушав Ольгу и Дениса Филофеевича, я рассказал им о своей встрече с Глорией. Некоторое время Романов молчал, обдумывая сказанное. Конечно, для него понять все это было намного сложнее, чем для меня, ведь у цесаревича сейчас много других важных вопросов. Потом он сказал:

— Допустим, вы, Александр Петрович, пойдете навстречу Глории, и добудете эти самые таблички Истории Панди. Возникают вопросы. Зачем они ей? Что она будет делать с ними? Допустим даже она найдет человека, который их переведет, но все это бессмысленно, без ключа, открывающего хранилище ариев. Я правильно понимаю?

— Да, — я кивнул. — И она в любом случае осознает, что наш разговор с ней дойдет до вас. А также понимает, что мы можем быть с ней союзниками лишь временно и в данной ситуации. Потом мне придется делать выбор на чьей стороне быть. И она понимает, что ее позиция здесь особо уязвима, если учесть, что 1 июля не так далеко, — поделился я мыслями, которые одолевали меня в покоях Глории и после того, как я от нее вышел. — И еще вот что особо важно: теперь прояснилось — Глория не на стороне герцога Уэйна, — я глянул на Ковалевскую и подчеркнул: — Оль, это что касается врагов. Глория, нам не друг, но очень может стать так, что она не такой уж заклятый враг в данном вопросе. Она будто какая-то третья сила.

— Быть может маркиз Этвуд? Она с ним недавно встречалась, когда улетала с моим отцом на Средиземноморье, — цесаревич встал и заходил по комнате.

— Тогда получается, что у британцев очень неровные интересы. Маркиз Этвуд и герцог Уэйн друг против друга? — предположила Ковалевская.

— Не знаю, — я пожал плечами. Роль и интересы Глории мне были непонятны. И я, еще находясь у нее, собирался разгадать странности императрицы в ближайшее время.

— А что здесь удивительного? Если у нас в России, тоже интересы в самых верхах противоречивы: у нас одни, у Глории иные, и пока очень непонятные. Аристократическая верхушка Лондона еще более разнородна, чем в Москве, — высказался Денис Филофеевич.

От Романова мы вышли после полудня. На посадочной площадке нас ждала дворцовая вимана, которая должна была доставить меня и Ольгу по домам.

Дом… После всех этих приключений, мне казалось, что я не был дома невообразимо долго.

— Оль, — спохватился я уже на борту виманы. — А сообщения от Элизабет? Дай мне эйхос.

— У тебя какие планы на сегодня? — она протянула мне прибор с иероглифами ацтеков на тыльной стороне.

— В первую очередь мама. А потом я хотел поговорить с твоим отцом. Объяснить ему все, что произошло, начиная со знакомства с фальшивой семьей Кузьминых, — я нажал на боковую пластину и глянул на экран эйхоса. Ольга уже успела дать имена контактам и было видно, что на этом приборе помимо трех сообщений от Бориса Егоровича четыре сообщения от Элизабет два из которых не прослушаны даже Ольгой. На вимане императрицы я позволил себе расслабиться так, что даже не подумал, что могут прилететь сообщение от чеширский баронессы, как только мы войдем в зону действия имперской связи.

— Сегодня четверг. В понедельник нам нужно быть на базе «Сириуса», — сказала Ольга, глядя в иллюминатор на уплывающий вниз Багряный дворец. — И я думаю, папа настоит, чтобы мы отправились туда в субботу.

— А я вот думаю, что мне там надолго не придется задержаться. Глория призовет меня в ближайшие дни. Попутно нужно что-то решать с вызволением Майкла, — я все еще вертел в пальцах эйхос, таки и не нажав на прослушку сообщений от Элиз. Я знал, как Элизабет дорожит Майклом, и теперь даже представить не мог степень ее расстройства. И еще особо остро вставал вопрос о Светлане Ленской. Что с ней? Ольга сказала, будто поняла из сообщения: Элиз самой пришлось заняться безопасностью Светланы, из-за случившегося с Тороповым и его людьми. Но я пока не знал, насколько успешно это вышло у баронессы. Было искушение немедленно прослушать сообщения мисс Милтон, только я решил потерпеть несколько минут, пока не выйду из виманы.

— Майклом и всем связанным с этим вопросом, конечно, займется мой папа, — отозвалась княгиня. — Он уже все знает, и думает над этим со своими людьми. Как появится внятный план, папа тебя известит. Саш…

Я поднял вопросительный взгляд к Ковалевской.

— Подлетаем, — пояснила она, видя, что под нами первые квартала Елисеевского.

При всей своей мужской невнимательности, я догадался. Встал, притянул ее к себе и жарко поцеловал, словно мы должны были надолго расстаться. Ольга, будто почувствовав мое настроение, сказала:

— Боюсь, мы можем теперь нескоро увидеться. Я даже не уверена, что ты полетишь со мной в «Сириус». Ты теперь такой важный, всем нужный. Наверное, это хорошо, но не для меня. Мне плохо, когда тебя долго нет. И я очень хорошо понимаю Ленскую. Понимаю, почему она не выдержала таких отношений, захотела все изменить.

— Оль, если ты про возможный мой вояж в Лондон, то это ненадолго. Скорее всего это будет намного более скоротечно, чем индийская миссия, которая отменилась, — я сильнее прижал княгиню к себе, чувствуя, что вимана начала снижение.

— Дни, которые мы провели на Карибах, были лучшими в моей жизни, — призналась Ковалевская с желанием, подставляя тело моим ласкам. — Удивишься, то скажу, что-то недолгое время после моего похищения, тоже было лучшим временем. Особенно этот единственный день на необитаемом острове. Сейчас, оглядываясь назад, я сожалею, что нас так быстро оттуда забрали и вспоминаю твою шутку, что мы могли бы стать робинзонами. А теперь, ты будешь то со своей Элизабет, то с переводами древних тестов, то вовсе с Глорией.

— Оль, и ты, и я, очень нужны здесь. А время друг для друга мы обязательно найдем. Постараемся сделать так, чтобы его стало больше, — я поцеловал ее в тот момент, когда дворцовая вимана коснулась опорами земли.

От посадочной площадки до моего дома было менее пяти минут ходьбы. Как только вимана ушла в сторону дома Ковалевских, я сделал громкость на эйхосе повыше и включил первое сообщение Элизабет:

«Здравствуй, дорогой! Я очень расстроилась и очень взволнована! При первой же возможности, скажи, что с тобой случилось. Алекс, я тоже в трудном положении. Если ты этого еще не знаешь, то какие-то люди, предположительно, люди герцога Уэйна напали на сыскное агентство Скуратова. Саша Растопин и Торопов с тяжелыми ранениями у целителей. Майкла и копии древних табличек похитили. Я сейчас пытаюсь освободить Майкла — знаю, где он, и есть надежда на успех. Вопросом твоей подруги я обязательно займусь. Сама займусь — больше просто некому. Алекс, ты меня прости, но я не могу быть в двух местах одновременно! Я очень постараюсь успеть в театр до прихода этого… Забыла, как звать. Я…» — слушая ее голос с уже привычным английским акцентом, взволнованный иногда надрывный, я остановился. Что называется, проняла. В эти минуты, я понял, как дорога мне стала Элизабет. И конечно, она ждет, очень ждет хоть какой-то весточки от меня.