Цивилизация людоедов. Британские истоки Гитлера и Чубайса - Делягин Михаил Геннадьевич - Страница 65

Копирование технологии началось в 1801 году, сразу после последней англо-майсурской войны, в ходе которой было захвачено множество ракет. В 1806 году «ракеты Конгрива» (по имени инженера, руководившего копированием и усовершенствованием технологии) были впервые применены британцами для обстрела французского флота и порта Булонь. На следующий год трехдневному ракетному обстрелу подвергся Копенгаген, из-за чего город сгорел дотла, а датчане сдались. Англичане применяли ракеты в наполеоновских войнах, включая Битву народов под Лейпцигом. Вслед за Британией ракеты взяли на вооружение армии других европейских государств [79].

Культура государственного управления Китая настолько превосходила английскую, что Ост-Индская компания уже с 1832 года стала использовать китайскую систему экзаменов для чиновников (среди прочего в обязательном порядке включавшую сочинение на тему текущей политики). Более того: уже в 1854 году эту систему начали применять и на государственной службе в самой Англии [67].

«Китай [как и Индия – М.Д.] столкнулся с субъектом более хищным, настолько не выбирающим методы, что его уровень коварства изначально просто не укладывался в логику восточной культурной традиции» [68]. В первую очередь именно это (см. параграф 3.1), а отнюдь не техническое или организационное превосходство, обусловило успехи колониальной экспансии Англии.

По оценке экономиста Утсы Патнаик, с 1765-го по 1938 год Англия вывела из Индии (разумеется, в современных ценах) около 45 трлн долл. (в среднем по 260 млрд долл. в год, что превышает даже вывод капитала из России в 2022 году!), сократив население Индии за 190 лет (с 1757-го по 1947 год) на 1,7 миллиарда человек. Журнал World Development, ссылаясь на отсутствие статистически корректных демографических данных по Индии до конца 1990-х годов, оценивает избыточную смертность (без нерожденных из-за неё) в 60 миллионов человек [68].

Сами англичане называли свою политику «экономическое выкачивание» – и проводили её с исключительной эффективностью и ужасающей последовательностью.

В 1757 году Ост-Индская компания вынудила захваченного ею в плен могольского императора Шаха Алама II передать ей право сбора налогов в процветавшей и бывшей значительно богаче тогдашней Европы 30-миллионной Бенгалии без какой бы то ни было ответственности за результаты управления [103]. В первый же год после этого она повысила налог на землю почти вдвое, что привело к разорению сельского населения. Так, в Мадрасском президентстве за 11 лет (после 1779–1780 года) с аукциона в счет уплаты налога было продано 1,9 млн га земельных угодий, а также скот и имущество (вплоть до кухонной утвари) 850 тыс. крестьянских хозяйств. «Это породило практику субаренды, в которой выстраивалась цепочка посредников до 50 человек» [68].

Методы сбора сделанных заведомо непосильными налогов описал в Палате общин (вероятно, более чем удовлетворенной подобной эффективностью) родоначальник идеологии консерватизма Эдмунд Берк: «Детей засекали до смерти в присутствии родителей. Отца связывали с сыном лицом к лицу и подвергали порке так, что удар, если не приходился на отца, то падал на сына. Крестьяне забрасывали поля. Они бежали бы все до одного, если бы не отряды солдат на дорогах, которые хватали этих несчастных».

Генерал-губернатор Индии (в то время от Ост-Индской компании) и главнокомандующий британскими войсками в ней Корнуоллис бесстрастно констатировал после этого: «Население этих провинций (Бенгалия, Бихар, Орисса), за исключением… ростовщиков и баньянов, быстро идет навстречу всеобщей бедности и разорению».

После написания этого отчета «он принял Закон о землеуправлении…, по которому земля была отобрана у собственников и передана в управление окружных коллекторов (сборщиков налогов), состоящих на службе [Ост-Индской] компании и получавших долю от ренты, что заставляло их постоянно её повышать, из сборщиков налогов был образован новый класс феодальных землевладельцев… Англичане разрушили систему ирригационных сооружений, которыми были оборудованы до 80 % всех обрабатываемых земель в Индии» [68].

Около трети собранных налогов Ост-Индская компания направляла на закупку индийских товаров, тем самым присваивая их. При этом директор компании в парламенте заявил, что «все подвластные компании территории были завоеваны без какой-либо помощи английской армии и королевского флота», и потому взимаемые компанией налоги – это её дело, не касающееся государства [68].

«…Английская Ост-Индская компания, кроме политической власти в Ост-Индии, добилась исключительной монополии на торговлю чаем, как и вообще на торговлю с Китаем и на перевозку товаров из Европы и в Европу. Но судоходство вдоль берегов Индии и между островами, а также торговля внутри Индии сделалась монополией высших должностных лиц компании. Монополия на соль, опиум, бетель и другие товары стала неисчерпаемым источником богатства. Должностные лица сами устанавливали цены и по своему произволу обдирали несчастных индийцев. Генерал-губернатор участвовал в этой частной торговле. Его любимцы получали контракты на условиях, которые позволяли им лучше, чем алхимикам, делать золото из ничего. Крупные состояния вырастали как грибы после дождя[137], и первоначальное накопление осуществлялось без предварительной затраты хотя бы одного шиллинга» [50].

Вот одно из классических сообщений местных индийских правителей: «Коммерческий резидент (начальник фактории) назначает им всем (ремесленникам-ткачам) определенную работу, за небольшой аванс присваивает их труд, лишает их права использовать своё искусство для собственной выгоды… Рынки, пристани, оптовые рынки и зернохранилища полностью разрушены. В результате этих насилий торговцы со своими людьми, ремесленники и райаты (крестьяне) и другие бежали».

«В 1769–1770 гг. англичане искусственно организовали голод, закупив весь рис и отказываясь продавать его иначе, как по баснословно высоким ценам» [50]. В результате в цветущей до англичан Бенгалии от голода умерло 10 млн чел. – треть населения. В Англии обратили на это внимание только из-за ухудшения финансового положения Ост-Индской компании, которая в результате организованного ею же голода оказалась на грани банкротства и потребовала в 1772 году государственного займа в 1,2 миллиона фунтов стерлингов.

Парламентская комиссия, расследовавшая в связи с этим деятельность компании, в 1773 году зафиксировала в своём отчете: «На Востоке законы общества, законы природы… чудовищно попраны. В основном беззащитные туземцы сталкиваются с различными формами угнетения, везде марширует тирания.» В том же году анонимный памфлетист отмечал: «Индийцев пытали, чтобы они раскрыли свои сокровища; города, поселки и деревни были разграблены, расхищению подверглись. [целые] провинции, что стало “удовлетворением” и “религией” директоров и их служащих. Чтобы защитить свои… доходы, Ост-Индская компания издала указы, запрещающие местную торговлю или развитие местной промышленности. Как правило, извлечение доходов настолько превышало допустимый уровень, что целые регионы из относительно здорового состояния скатывались до крайней нищеты, были экономически разрушены и социально разорены» [278].

Из-за организованного англичанами голода, по описанию генерал-губернатора Индии Корнуоллиса, к 1789 году треть владений Ост-Индской компании из процветающих, богатых, технологически развитых регионов (за век до этого по уровню жизни превосходивших современную Англию) «превратились в джунгли, заселенные только дикими зверями». В 80–90-х годах голод повторился, вновь унеся те же 10 млн чел., – но уже не треть, а половину ранее уцелевшего населения. В 1834 году генерал-губернатор информировал Лондон о том, что «равнины Индии белеют костями ткачей».

Российский журнал «Отечественные записки» констатировал: «Ост-Индская компания, обогащаясь за счет Индии, не открыла ни одного колодца, не вырыла ни одного пруда, не построила ни одного канала. Страна эта стала беднее, чем ранее: промышленность её погибла, богатые города опустели, и там, где… было 200 тыс. жителей, теперь живут едва 15 тысяч. Английские школы и миссии не принесли пользы народу, земли запущены, публичные работы не ведутся.» [34].