90-е: Шоу должно продолжаться 8 (СИ) - Фишер Саша - Страница 44

— Слушай, а если посмотреть на это под другим углом? — сказал я. — Вас в академии учат практической психологии. То есть, не в гипотетических людях в форме шара разбираться, а в настоящих. Может это и есть повод знания применить?

— Что именно? — нахмурилась Ева.

— Ну этот твой Андрей Баклажанович, — сказал я. — Его правда так зовут?

— Нет, конечно! — засмеялась Ева. — Он Андрей Иванович. Просто когда начинает злиться, у него лысина становится фиолетовой. Как баклажан. Но я пока все равно не поняла, что ты имеешь в виду.

— Ну вот смотри, — сказал я, взяв из коробки птичьего молока конфетку. — Вот у тебя есть препод. Он живой человек, со своими тараканами. А ты психолог, хоть и начинающий пока. Значит сможешь всех его тараканов идентифицировать, определить и заставить ходить строем. Уверен, что у тебя получится!

— Но это как-то… — Ева с сомнением закусила губу.

— Или вам нельзя применять магию вне Хогв… — начал я, но вовремя себя одернул. — Применять полученные знания для своей выгоды?

— Ну почему же… — Ева подняла глаза к потолку и задумалась. — Вообще, это интересно звучит, я с этой стороны не думала…

— Всегда рад помочь, — усмехнулся я и отхлебнул чая.

— Блин, опять я только о себе болтаю! — Ева наклонилась через стол и погладила меня по руке. — А ты чем занимался? Опять какая-то вечеринка или концерт?

Ее нежное касание подействовало на мой молодой растущий организм очень даже предсказуемо. Всякие мои дела, концерт «ангелочков», список звонков на завтра и все прочее моментально вылетели из головы, я почувствовал, что стремительно тону в ее удивительных глазах, подался ей навстречу, нашел ее губы губами, запустил пальцы в распущенные волосы…

— Чашки уроним… — прошептала Ева.

— Да и пофиг! — я встал, увлекая девушку за собой, наши губы снова слились в долгом поцелуе. Путь до спальни показался слишком долгим, почти непреодолимым. Все равно мы в квартире одни, к чему все эти условности⁈

Полетела на пол и со звоном разбилась чашка.

Но мы не обратили на нее никакого внимания, поглощенные друг другом.

— А чай у нас еще остался? — спросил я, когда мы уже лежали в кровати, утомленные и счастливые. Когда мы до нее дошли — хрен знает.

— Чай-то остался, — хихикнула Ева. — А вот насчет чашек не уверена.

Она поднялась и прошлепала голыми ступнями на кухню. Я залюбовался ее силуэтом на фоне двери.

Мысли постепенно возвращались в голову. О чем я хотел рассказать Еве, до того, как мы отвлеклись?

— Ах да, я же хотел сказать, что договорился про сольник «Ангелов» на «муке», — крикнул я вслед своей девушке.

— Ничего себе! — из кухни ответила Ева. — И когда?

— Сразу после интервью у Дмитрия Первухина, — я встал с кровати и тоже пошел на кухню. Ева уже собрала осколки разбитой чашки. И снова включила чайник, он успел остыть.

Я принялся в деталях рассказывать, как прошел мой сегодняшний день. Про сомнения Наташи насчет этого интервью, про инвестиционный фонд и мишуру, про разговор с Конрадом и Владом, которые оказались если не близкими друзьями, то по крайней мере, хорошими приятелями. Не то, чтобы это было удивительно. Так-то Новокиневск — не самый большой город. Так что все музыканты рано или поздно друг с другом пересекались.

— Мне не нравится программа Первухина, — поморщилась Ева. — Он так неприятно над своими гостями издевается. Вот увидишь, он попросит «Ангелов» прийти в сценических костюмах и гриме, чтобы они поглупее выглядели. И будет активно педалировать тему сатанизма. И еще звонить по телефону в студию будут сплошные придурки.

— Я думал у Ивана попросить инструкцию по использованию этого Первухина, — сказал я.

— О, хорошая идея, — кивнула Ева. — Иван наверняка с Первухиным знаком, мне иногда кажется, что он вообще всех знает. Только…

Ева споткнулась, прикусила губу и посмотрела на меня.

— Что такое, милая? — спросил я, вспомнив, что она с самого начала была чем-то озабочена, но разговор об этом явно не заводила пока что. Вряд ли она волновалась из-за своих пикировок с преподом по психологии.

— Можно я перееду к тебе? — быстро спросила Ева, и щеки ее порозовели. — Насовсем?

Глава 23

«Деньги нужны только затем, чтобы о них не думать», — мысленно философствовал я, отсчитывая купюры. Сегодня уже в третий раз. Первый был рано утром, когда мы с Кристиной поехали к ее знакомому в студию звукозаписи, чтобы спешно выпустить еще пачку кассет «Ангелочков», теперь уже добавив к имеющимся песням новый внезапный хит. Второй — у дома Евы, когда оплачивал работу шабашника на пикапе «Москвич», чтобы он перевез вещи Евы и помог их поднять в мою квартиру. И вот сейчас был третий, в типографии, чтобы напечатать афиши. Пачка сложенных про запас денег изрядно похудела. Но это меня не особенно напрягало. Даже наоборот. Сегодняшние траты — это про перспективу, а не просто так.

— Первухин? — усмехнулся Иван. — Да, знаю, конечно. — Мы с ним даже одно время вместе работали. Ну, то есть, с ним работал не совсем я, а… В общем, сейчас все складывается немного по-другому.

— История изменила ход? — спросил я.

— Ну, в общем, да, — кивнул Иван и задумчиво посмотрел в окно. Мы сидели в его «волге», припаркованной напротив кинотеатра «Пионер». На месте которого в будущем вырастет очередной стеклянно-алюминиевый торговый центр. Красивое было здание. Старое, еще дореволюционной постройки.

Я тоже помалкивал. В голове толкались самые разные мысли. С одной стороны, мне хотелось потормошить Ивана, вытянуть из него подробности того, как история с его помощью поменяла свой ход. С другой, я не был в этом так уж уверен. Не в том, что Иван сыграл какую-то ключевую роль, конечно. А в том, что мне хотелось вести подобные разговоры. Перед глазами сразу же вставала компашка нетрезвых мужичков средних лет, которые в подпитии били себя кулаками в грудь, доказывая друг другу, какие они важные и особенные личности. Вспомнилось из прошлой-будущей жизни. Как эталон чего-то смешного и жалкого.

— А ведь здесь до революции тоже был кинотеатр, ты знаешь? — сказал Иван, кивнув головой на белое здание «Пионера». — Я читал в дореволюционных газетах, когда-то для статьи было нужно. В тот раз я просидел в архиве чуть ли не до закрытия, зачитался. В первый раз меня перекрыло. Когда картинки прошлого наложились на настоящее. Я же в этот кинотеатр пацаном еще бегал, он такой привычный был. А тут как вживую увидел, как по этим же улицам ходят дамы в корсетах и шляпках, извозчики… «Прибытие поезда»… А потом я попал сюда. И тоже иногда себе представлял, что было бы, окажись я не здесь, в позднем Союзе, а вот тогда. До революции.

— Почти идентичная ситуация, антураж только другой, — пожал плечами я.

— Ну, не скажи! — Иван покачал головой. — Тогда Россия сделала очень крутой поворот. Власть сменилась, общественная формация… Хотя, ты прав, да. Почему-то, чем дальше перемены, тем они кажутся значительнее. А когда их сам переживаешь, вроде бы как довольно плавно все. Наверное, и тогда было… плавно. Думаешь, в Новокиневске уже в семнадцатом году все поменялось? Черта с два! Городская дума работала до двадцать второго года, я сам читал протоколы их заседаний.

— Интересно, — усмехнулся я.

— Вежливый ты парень, Вовчик, — засмеялся Иван. — По лицу ведь вижу, насколько до фонаря тебе эти замшелые дела столетней давности. Ты ведь про Первухина хочешь поговорить? Окей, давай про Первухина. Ты когда-нибудь имел дело с камерами прямого эфира?

— Как-то не случалось, — пожал плечами я. — Ну или просто не приходило в голову, что это именно они.

— При первом свидании они могут… гм… произвести подавляющее впечатление, — Иван хмыкнул. — Здоровенные такие, как вражеские амбразуры. Но суть не в этом. Первухин — тот еще жучара. Когда вы с ним встретитесь до эфира, он попытается произвести впечатление милейшего человека, вежливого, понимающего. Сценарий интервью будет править по первому вашему слову. Будет клясться, что все так и будет, как вы хотите, потому что прошлые на прошлых гостей, всех скопом, ему было наплевать, но вот конкретно вы — прекрасны и удивительны, он вас с первого взгляда полюбил.