Душелов. Том 2 (СИ) - Faded Emory - Страница 26

— И по какой же?

— Ты почертствеешь. И тогда ты уже отлично будешь понимать меня с моими сегодняшними действия, принимая их за норму. К тому же к этому моменту ты во всю в этот момент будешь пользуясь моими преимуществами. Так что у тебя не будет ни одной причины избавляться от кого-то столь полезного, кого куда лучше держать близь себя.

— А если я так и не почерствею, как ты говоришь?

— Что ж… Это крайне маловероятно, однако… если всё-таки произойдёт каким-то чудом, тогда ты уже будешь слишком мягок для такого. Ведь за проведённое время и пройденные вместе трудности, мы достаточно сильно сблизимся, чтобы ты начал испытывать ко мне исключительно сильно положительные чувства, привязавшись ко мне, а может — даже полюбив.

— Громкие заявления.

— Я бы их не делала, если бы не была уверена в том, что сделаю для этого всё необходимое.

Глава 18

Переговоры были сложными. Точно самыми сложными в моей жизни.

Не сказать, конечно, что у меня таковых было много, однако я уверен, что вряд ли у меня в ближайшее время будут ещё хотя бы столь же примерно сложные переговоры.

Тем не менее, можно считать, они закончились относительно успешно для обоих сторон: Элизабет получила столь желаемое ей место под солнцем, а что же до меня, то я… я получил свободу, чувствуя исключительно раздражение от произошедшего, пускай при этом же, чисто со стороны рациональности, я так же, как и она, остался исключительно в выигрыше.

Но лучше, пожалуй, обо всём по порядку…

Немного успокоившись и примерившись с тем, что я не выйду из этой лаборатории, покуда не расскажу ей о своём Даре, я начал с самого малого, сказав лишь о нём, что:

— Я становлюсь сильнее, после каждой битвы.

Вот только… разумеется, ей было этого слишком мало. И даже мои слова о том, что более я ничего о своём Даре не знаю, ничем мне не помогли, ибо после этого она взялась за это дело всерьёз, начав подробно расспрашивать меня обо всём подряд. И часть этого — даже не касается моего Дара. По крайней мере, лично мне так кажется. Как же на самом деле с этим обстоят дела — мне, к сожалению, не известно.

Что же до моих ответов на её вопросы, то, конечно же, я пытался увиливать самыми различными способами: отмалчиваться, недоговаривать, переводить темы и даже откровенно врать. Но… она явно была к такому готова, а потому лишь продолжала напор, задавая всё новые и новые вопросы, которые при этом пересекались с теми, что были до них. И тем самым, если я в одном случае говорил одно, а уже в другом, по сути касающегося того же самого, говорил уже другое — очевидно, что я врал.

Несколько раз ей удалось на этом поймать, по итогу вытащив из меня куда больше деталей, чем я был изначально готов поведать ей. Например, она даже немного узнала о истории моих родителей, а это та одна из тех тем, которые я вообще изначально не собирался.

Ну а по части самого Дара, как бы я не старался этого допустить, — она… в конечном счёте, узнала почти всё, что знаю я сам. А может, благодаря дальнейшей моей сдачи анализов и проведения тестов — она знает сейчас о моём Даре даже больше, чем я сам.

И судя по всему, как я и предполагал, мой Дар является чем-то крайне неординарным, ибо стоило ей закончить с анализом всей полученной информации, как она, со слегка задумчивым видом изучая что-то на мониторе, тут же заявила:

— Я хочу получить место жены.

— Это исключено, — тут же обрубил я это на корню.

— Такое категоричное решение из-за моего статуса простолюдинки? Если это так, то я и не претендую на роль первой, второй или третьей жены. Позиция четвёртой или пятой жены меня так же вполне устраивает. И я уверена, что мы сможем что-нибудь придумать с моим положением в обществе, чтобы наше бракосочетание не было принято в высшем свете, как нечто неправильное.

— Это не из-за этого.

— Тогда, значит, это из-за твоей личной неприязни ко мне после произошедшего?

— Да.

— Понятно. Думаю, раз сказанные мною до этого слова так и не возымели никакого эффекта, то нет абсолютно никакого смысла повторять это действие вновь, надеясь на иной результат. А потому — предлагаю сейчас иной вариант: я согласна на роль первой наложницы, но исключительно с возможностью в будущем, до официального наречения меня таковой, подняться до статуса жены.

— Тогда я тоже предложу иной вариант: слуга рода с некоторыми особ…

— Нет, — перебила она меня. — Меня это не устраивает. К тому же, я точно стою большего даже сейчас.

— Ладно, — недовольно выдохнул я. — В таком случае предлагаю роль наложницы. Пускай даже первой. Но главное — без этой твоей «возможности», реализация которой даже не понятно, как будет проходить.

— Мы обсудим условия реализации. Однако без этой возможности — я не согласна. Хоть и не большой, но у меня должен быть шанс выбиться в высшую лигу. К тому же задумайся — чем я ближе буду к тебе, тем сильнее буду стараться на благо тебя и твоего рода.

— Потому что это же на тебе будет непосредственно отражаться.

— Да, это действительно так. Но это не играет абсолютно никакой роли, ведь для тебя от этого ничего не измениться. А потому — я на позиции четвёртой или пятой жены — идеальный вариант.

— Знаешь… дело даже не в том, что я держу обиду на тебя за произошедшее. Просто мы разные. И у нас разное мировоззрение. Даже взять тему брака: для тебя, я смотрю, брак — это исключительно бизнес; а для меня же, человека, что рос в семье, где каждый заботиться и любит друг друга, брак и, соответсвенно, семья — это в первую очередь про чувства, про взаимную заботу и в конечном счёте — про любовь. А потому, я даже чисто в теории себе представить не могу, как мы с тобой являемся частью одной семьи.

— Вот как, выходит… Тогда, что если к иным параметрам реализации той самой «возможности», добавить ещё и этот пункт? Если для это так важно и если я действительно в конечном счёте доверюсь тебе, тогда, я думаю, я смогу измениться и ответить тебе и остальным членам семьи тем же.

— Иначе говоря…

— Если ты создашь условия, в которых мне более не потребуется думать о своём месте под солнцем; если я буду уверена в том, что ты мне его обеспечишь, я гарантирую — со временем я изменюсь, и ты увидишь во мне те качества, которые столь важны для тебя в семье.

— Так уверенно это заявляешь — будто измениться можно в два щелчка.

— Сам подумай логически: я всю жизнь старалась достичь вершины, а тут я наткнулась на тебя — на того, кто может не просто туда взобраться, а превзойти эту вершину. Всё, что мне остаётся, — это убедиться в том, что ты достигнешь этих высот, и то, что я в этот момент буду рядом с тобой. И если я в конечном счёте смогу в этом убедиться, то более мне не потребуется быть такой…

— Сукой хладнокровной?

— Я хотела сказать «излишне рациональной». Впрочем, твой вариант так же имеет место быть, — и ненадолго замолчав, продолжила: — Так что, какой тв…

— Я согласен, — особо не размышляя, ответил я. — Если до того момента, пока тебя официально не объявят моей наложницей, ты на самом деле изменишься и между нами каким-то неведомым образом возникнут настоящие, искренние чувства — ты получишь столь желанную тобой роль жены.

— Хорошо. Раз так, тогда обсудим заключительные моменты.

— И после этого я буду свободен?

— Да.

И пускай мне вообще не верилось её словам, однако в данном случае всё вышло именно так — меня действительно спокойно отпустили, после того, как я оделся в свою окровавленую одежду, и мы закончили обсуждать с ней некоторые мелкие детали.

И выходя на улицу, вызывав такси до дома, будучи полностью погруженным в мысли о произошедшем, я кое о чём забыл…

Стоило мне выйти, как ко мне тут же подбежали мои «телохранители», что сразу же, окружив меня, как в каком-то дешёвом боевике, стали насильно уводить меня в сторону, с боевой готовностью осматриваясь в поисках тех, кто это сделал со мной. Ещё и Джил начала в этот момент задалбливать вопросами о произошедшем.