Волк 9: Лихие 90-е (СИ) - Киров Никита - Страница 39

Пока же я сидел в кабинете с операми на скрипучем стуле, продолжая давать показания, чтобы закрыть вопрос с этим на сегодня. Я всегда предпочитал жить с милицией мирно и дружно, если они только не тянут из меня деньги или не строят против меня козни.

Ещё мог пользоваться мобилой, чтобы решить какие-то вопросы, так что время я не терял. И главное — если в этом замешан генерал Горностаев, здесь я смогу об этом узнать хоть что-то. Правда, опера Шевцова никак разговорить не выходило.

Кабинет у местных оперов был намного меньше, чем в Новозаводске. Капитан Шевцов неохотно сказал, что в старом помещении ремонт, поэтому их всех выселили сюда, где они сидели чуть ли не друг у друга на головах. Рабочие столы были завалены картонными папками с делами, подоконники тоже заняты, а сизый табачный дым никуда не выветривался.

Среди папок у окна стоял одинокий цветок, которого лысый опер в кожанке с заплатой на плече ласково назвал Игорем и полил. Горшок у цветка был покрыт наклейками от жвачки, с картинками из Терминатора и Мортал Комбата.

Говорил со мной Шевцов, быстро записывая всё на лист бумаги, а его напарник, спрашивавщий про Кравцова, сидел в уголку и печатал на компьютере. Клавиатура почти чёрная от сигаретного пепла и грязи, полустёртых букв не видно, поэтому опер часто ошибался и матерился. А позади меня, чуть ли не спина к спине, сидел мужик с фингалом и разбитым носом, и тоже давал показания лысому капитану про пьяную драку на улице.

Плоские шкафы, стоящие у стены, тоже забиты папками. На одном шкафу сверху стояла китайская поющая рыба на деревянной подставке, на другом — глобус и большие пустые бутылки в два с половиной литра, покрытые пылью.

— Значит, это не первое покушение? — устало протянул опер.

— В меня стреляли или хотели стрелять уже несколько раз, — рассказывал я, чтобы заговорить ему зубы. — Так что киллеров я повидал. Кто-то пытался втереться в доверие и попасть как можно ближе. Кто-то пытался пробиться в моё окружение, кто-то вообще планировал сложные операции на несколько ликвидаций сразу. А кто-то просто палил во все стороны в надежде убить. Но в этом городе такое со мной впервые.

— Значит, кто именно мог вас заказать, вы не знаете?

Такое ощущение, что он просто тянул время, а не вёл допрос, и я его уже до смерти достал.

— Я в вашем городе всего второй день. Не зря его называют криминальной столицей. А кто стрелял?

— Вот мы и хотим выяснить.

— А есть зацепки?

— Ищем, — он вздохнул.

— Хорошо, что вы так быстро приехали, — я внимательно смотрел за ним и его напарником. — Прямо сразу, я даже из машины выйти не успел. Буквально две-три минуты.

— Угу, — он начал копаться в бумагах на столе. — А что вы скажете насчёт вашего знакомства с неким гражданином Кравцовым…

Всё это время допроса я продолжал думать. Так всё-таки, что же случилось на самом деле? Милиция приехала слишком быстро. Но тогда для чего? Описать трупы? В этом нет срочной необходимости, мы бы тогда никуда не сбежали.

Дверь открылась, и опер замолчал, посмотрев на вошедшего с заметным облегчением. А я его знал. В первый день нахождения в городе мне его показывал Павел Андреевич. Человек генерала Горностаева, который торопливо ушёл, когда появился Кравцов. Больше я о нём ничего не знал, за исключением того, что он может пить водку как воду, даже не закусывая.

Впрочем, и они обо мне знают не так много, только то, что могли выяснить обо мне в холдинге. И лучше пусть так и остаётся. Жаль только, что актёр из меня не очень, но я попробую запудрить им мозги. Пусть думают, что я богатый сибирский браток, приехавший в культурную столицу сорить деньгами и решать дела. Тогда они решат, что ко мне легко найти подход.

Пузатый мужик с седеющими волосами протиснулся в дверь и задел шкаф плечом, из-за чего тот зашатался, а одна из бутылок опасно нависла над краем. Ещё бы немного, и было бы почти такое же дело, как тогда у Ремезова с тем бюстом Дзержинского.

Вошедший был одет в идеально выглаженный милицейский китель с погонами полковника. Китель был расстёгнут, пуговицы рубашки на большом животе опасно натянулись.

— Максим Михайлович, — противным голосом протянул он. — Вот вы где! А я вас обыскался. Хотел с вами поговорить по поводу случившегося. Я Сергей Анатольевич Михалёв…

— Никак нашли тех, кто в меня стрелял? — строго спросил я, сбивая его с толку.

— Нет, но…

— Так когда вы найдёте их?

— Найдём-найдём! — нетерпеливо сказал полковник, бренча ключами с брелком в виде фишки из казино. — Прошу в мой кабинет. Шевцов, выпиши ему пока пропуск, да побыстрее.

Усталый опер вздохнул и полез в ящик стола… Поговорить бы с ним по душам, да вот Лёня приболел, а так бы он вытянул из коллеги, что тому известно.

Кабинет у полковника Михалёва был больше, чем у оперов, пусть и не особо роскошный. Мебель старая, но целая, не изрисованная и не покрытая наклейками. Из окна видно разводной мост и реку, на стене висел российский флаг, а над ним портрет президента Ельцина и министра внутренних дел Степашина, бывшего директора ФСК и ФСБ и будущего премьер-министра.

Полковник начал рассказывать, как рьяно они собираются вести расследование, как у меня пропиликал пейджер. «Срочно позвоните, новые обстоятельства. П. А.»

Наберу сразу, как смогу. Но едва я убрал пейджер и отпил чай, который нам принесли, как обратил внимание на шкаф, стоящий за спиной полковника. Грамоты, награды, дела, фотографии и… знакомая мне синяя металлическая коробка с нарисованной на ней гроздью винограда золотого цвета, приспособленная под всякую мелочь. Такую же, полную фишек, мне подарил Ванька Магаданский.

Заодно, да, они заодно! Надо найти ещё весомых подтверждений, чтобы точно знать об этом, но генерал и этот вот полковник могут действовать совместно с Ванькой Магаданским. Нет, конечно, полковник мог получить такое в подарок или достать иным способом, но это было бы слишком удачным совпадением. Они должны быть связаны, это многое объясняет. А серьёзные доказательства найду, ведь теперь я знаю, куда копать.

Наверняка они прослышали про те сто миллионов, которые могут упасть на комбинат. Деньги огромные, но достать в одиночку их сложно. Зато если объединить официальные способы воздействия на Вишневских со стороны генерала МВД с бандитскими методами вора Ваньки Магаданского, то результат может быть мощным.

Вот чего они и выводят из игры Кравцова, решили обойтись без него. Похитили Вишневского и решили убрать опасного компаньона. Магаданский сначала пытался сделать всё намёками, а потом и заказухой, когда понял, что я не клюну. А меня хотели или прикончить за компанию, или запугать.

Не об этом ли намекает Павел Андреевич в своём сообщении? Перезвоню ему сразу, как только смогу. И, похоже, они ещё не знают, что Вишневский на воле.

В любом случае, услышав об интригах про себя, Кравцов сдерживаться не будет. Его я не знал, поэтому спускать его с цепи буду в крайнем случае. Кравцов тоже не наш друг, и ему эти сто лимонов не дают покоя, как и остальным. Но если придётся, они все пожалеют, что связались с нами.

И вот он, момент истины.

— Но знаете, — полковник перестал улыбаться. — Всё же одно дело поймать исполнителей, но совсем другое — заказчика. Мы, конечно, приложим все силы, чтобы этого не случилось, но… если не хотите, чтобы приходилось постоянно озираться и оглядываться, — голос стал угрожающим.

— Опасно, — согласился я.

— Да и мало ли, — он хмыкнул. — Частная охрана в наши годы — дело такое, на грани закона. Чуть что, сразу обыск. Там и оружие найдут, а вдруг травку или порошок? Дело такое, вроде и серьёзный человек, а на деле преступник. В вас-то мы уверены, но мало ли… Может, лучше работать с нами, чтобы такого не допустить?

— И как именно работать? — спросил я.

— На комбинате. Вообще, он лишняя головная боль, да, что там, у вас в Сибири, что здесь. Но вопрос решаемый. Генерал Горностаев вам объяснит лично, — Михалёв протянул мне карточку с адресом и временем. — Он ждёт вас завтра днём для встречи.