Пари (СИ) - Субботина Айя - Страница 133

— Марат не продал бы такой… шанс, блядь.

— Валяй — позвони ему еще раз, узнай все из первых рук. — Делаю приглашающий жест, хотя заранее знаю, что Тихий не станет этого делать.

Он хватается за телефон, но не спешит набирать номер. Просто верит его в руках как будто за секунду забыл, что это такое и для чего предназначено.

— Твоя главная беда, Тихий, даже не в том, что ты предал меня — хер бы с ним, ну подумаешь, мало ли кто на пути к мечте всей свей жизни не переступал через родню, друзей и любимых. — Это, конечно, очень злая ирония, хотя в наше время, увы, такое перестало быть редкостью. — Ты ошибся в выборе союзников, Тихий. Понимаешь, если человек готов переступить через своего родного брата, чтобы только получить его деньги и бизнес, то твоя ценность для него примерно ниже… важности случайного попутчика?

Тихий прикладывает телефон к уху, но потом быстро его одергивает, так и не решившись набрать номер. Потом корчит миролюбивую улыбку и спрашивает, сколько денег я хочу за свою долю.

— Все деньги мира в бесконечной степени, — говорю с издевкой.

— Блядь, Лекс, тебе же не нужен «Гринтек»! Ради чего этот цирк? Чтобы что? Типа, главное, чтобы мне не досталось?!

В этом он прав — я цеплялся за «Гринтек» только в контексте хоть какой-то связи между мной и Викой. Не сразу это понял, но когда поковырялся в причинах и следствиях — это стало очевидным. Теперь «Гринтек» мне тем более не нужен — я понял, что моя личная история с этой «мечтой» уже закончена, я готов ее отпустить и полностью сосредоточиться на других вершинах и достижениях.

— Я заплачу сколько скажешь! — Тихий зачем-то выворачивает совершенно пустые карманы. — Все отдам. Любые деньги.

— Ты не понял, Тихий. «Гринтек» не продается. Не потому, что я не продал бы его тебе ни за какие деньги просто из принципа, а потому что я уже нашел для него нового владельца.

Его вытянутая рожа — лучше любой сатисфакции за все, что мой некогда лучший друг для меня сделал. Он морщится, хмурится, потом выглядит растерянным как ребенок. Все сложные и запутанные мыслительные процессы видны на его лице словно маршруты на карте. И когда я понимаю, что он, наконец, наталкивается на правильную догадку, награждаю его одобрительной улыбкой.

— Нет, блядь… — Тихий кривит рот, как будто готов вот-вот расплакаться.

— Да, блядь, — не без наслаждения передразниваю его.

И впервые за долгое время чувствую, что, наконец, хоть что-то сделал правильно.

Глава семьдесят шестая: Вика

— Вот, почти как новенький, — шутит добрый доктор, передавая мне недовольного таким формальным обращением Бармалея. — Не забудьте присматривать за ним еще минимум семь-десять дней. Рекомендации я вам…

Он хлопает себя по карманам на белоснежном халате. Перехватываю Бармалея одной рукой (заметно рискую, между прочим, потому что теперь его лапы прямо у меня перед носом) и достаю из сумки сложенный вдвое листок, который Светиков передал мне ровно пять минут назад. Там список лекарств, которые нужно давать коту, дозировка и количество приемов в сутки. Все как в больницах для двуногих, но доктор беспокоится как будто за родного сына.

— Просто такой сложный пациент у меня, кажется, впервые, — объясняет свое беспокойство доктор и почесывает кота за ухом, совершенно не обращая внимания на его недовольное шипение. — Виктория, не сочтите за наглость, но не могли бы вы держать меня в курсе ваших дел?

— Моих? — не могу не пошутить над неоднозначностью его фразы.

— Ваших с котом, конечно же, — быстро исправляется он и неловко, даже почти по-юношески краснеет.

— Олег Иванович, обещаю, что буду каждый вечер присылать вам видеоотчеты, — в шутку беру под козырек, но доктор от этого становится совсем уж пунцовым, совсем как барышня из старых английских романов Бронте.

— Если вдруг хотя бы что-то в поведении Бармалея вас насторожит — не раздумывая сразу звоните мне. Там, на рецепте, мой личный номер. В любое время суток. Даже не беспокойтесь, если посреди ночи.

Что-то мне подсказывает, что если бы не мой занятый статус (я же называла Лекса своим женихом) — Светиков не был бы таким робким. И хоть он кажется весьма милым и обходительным, почти как джентльмен из тех же романов, я все равно не стану поощрять его ухаживания. Потому что дала себе обещание минимум год держаться подальше от мужчин и любых отношений, и сосредоточиться на собственной жизни. Ну то есть на том, чтобы до конца расчистить развалины прошлого и как следует расчистить фундамент для чего-то нового. Но в какую сторону меня занесет на этот раз, честно говоря, стараюсь не думать.

— Спасибо за моего Бармалея, доктор, — я от всей души ему улыбаюсь и с легкой душой иду до двери, где меня уже ждет такси. — Сегодня у нас новоселье, вредный ты кот, хватит на меня смотреть такими голодными глазами. Ну то есть, одним глазом.

Я еще не успеваю подойти к калитке, как из-за забора раздается звонкое довольное тявканье — Орео впервые остался так надолго один (на целых пару часов), так что мне навстречу не просто выбегает — а буквально выпрыгивает. Бармалей, естественно, громко шипит и прижимает уши к голове. Я предполагала, что этой парочке потребуется время, много времени, чтобы найти общий язык, так что на всякий случай устроила им лежанки в разных комнатах. И даже организовала что-то вроде решетки в дверном проеме между ними, чтобы мои хвостатые воспитанники хотя бы принюхивались друг к другу.

Бармалей, очутившись на своей половине дома, ожидаемо, сразу залезает под кровать и на мои попытки выманить его оттуда только злобно огрызается. Оставляю его наедине с новой реальностью и выхожу во двор, потому что замечаю в окно подъехавшую миниатюрную машину.

Аня.

Мы договорились, что она заедет к шести, но она всегда любила приезжать сильно заранее.

Пока она с интересом осматривает дом и окрестности, я придерживаю не в меру любопытного Орео, который лезет слюнявой мордой прямиком в ее новенькие замшевые ботильоны. Узнаю стиль известного итальянского бренда, но не чувствую почти ничего. А раньше, наверное, уже бы от зависти сгорела, потому что первыми они появились не в моей коллекции.

— Это какая-то аскеза? — с легким недоумением спрашивает Аня, все еще не до конца веря, что весь этот «деревенский стиль» — не декорация для современного домика Барби.

— Типа того.

Не то, чтобы я сомневалась в адекватности ее реакции на правду о моей новой реальности — Аня как раз доказала, что готова прийти на выручку в любых условиях. Просто этот тот случай, когда, сказав «А» придется говорить и «Б», а я пока совершенно не готова ковырять свежую рану.

— Ты просто роскошно выглядишь, — не могу не отметить ее заметно посвежевший и румяный вид. Новый мужчина явно пошел ей на пользу. Она даже как будто набрала пару килограмм и это жирный плюс к ее вечной болезненной худобе. Но свое наблюдение благоразумно оставляю при себе.

— У меня все очень, очень хорошо, — заговорщицки громко шепчет Аня и, после секундной паузы, торжественно выставляет вперед правую руку с симпатичным колечком на безымянном пальце. — Я теперь невеста, представляешь?!

В ответ молча и от всей души ее обнимаю.

Я была бы на седьмом небе от счастья, если бы тоже ею была, даже с кольцом из проволоки и бутылочной стекляшкой вместо бриллианта. Но эти свои замечания я тоже не озвучиваю.

Весь следующий час, пока я угощаю ее липовым чаем и медом прямо из банки — местные бабули решили взять надо мной шефство, так что теперь у меня в кладовой консервации, варений и солений минимум до весны. Аня не кривит нос, а активно уплетает простое печенье в прикуску с медом, и рассказывает, как все было. По количеству мельчайших деталей понятно, что это событие однозначно станет самым значимым в ее жизни. Я слушаю, не перебивая. И все-таки, самую маленькую капельку, завидую.

И когда. Наконец, в ее рассказе наступает красивый финал, озвучиваю причину, по которой настаивала на встрече.