Пари (СИ) - Субботина Айя - Страница 130

— Прости, — я выбираю, как мне кажется, лучший вариант — не пытаться к ней приблизиться, потому что Катя терпеть не может показывать свою слабость. В этом они с Викой одного поля ягоды. — Я не знаю, зачем Вика об этом сказала.

— Очевидно, потому что думает, что ты вернулся ко мне! — повышает голос Катя, делает резкий глубокий вдох и снова поворачивается ко мне лицом. На этот раз там нет ни тени эмоций — только совершенно непроглядная маска. — Лекс, блин, ты совсем дурак?

— Эм-м-м-м… — Понимаю, что выгляжу и правда как дебил, но вообще не отдупляю, с чем связана эта резкая смена настроения.

— Мы были вместе больше года, но кольцо для предложения руки и сердца ты купил своей бывшей, побыв с ней рядом всего несколько дней. Никогда не думала, что скажу это, но я, блин, очень ей завидую! Черной, как смерть, завистью!

Катя подходит ближе, и на минуту я даже рад, что между нами есть письменный стол, потому что вид у нее как раз такой, с которым женщины обычно от души прикладываются к мужским причиндалам. Катя легко могла бы это сделать, возможно, даже сейчас не до конца откинула этот вариант «последнего прощального слова».

— Лекс, ты влюблен в эту женщину. И всегда ее любил, все эти три года. Может, хватит уже прятать голову в песок?

Вот теперь я окончательно перестаю что-либо понимать, потому что звучит это чуть ли не как приказ бросать все и срочно бежать к Вике.

— Знаешь, какой бы стервой они ни была, но человек, который до слез переживает о бездомном коте, точно не может быть бессердечным.

— Катя… хватит. — Не знаю, что еще она может выдать, но и уже сказанное я буду переваривать часов сто — не меньше. — Эта тема закрыта, но как бы там ни было — я не собираюсь обсуждать это с тобой. Абсурд, блядь, какой-то.

— Абсурд, что ты мне целый год голову морочил, — но говорит это Катя абсолютно без злости, как будто констатирует факт разбитой, но не очень любимой чашки. Типа, ну бывает, никто от этого не застрахован, жизнь на этом не останавливается. — Но в целом, это был не плохой год — я была бы лицемеркой, если бы утверждала обратное.

Я открываю рот, чтобы извиниться, но все слова кажутся жутко банальными. Катя тоже это понимает: взглядом дает понять, что мне лучше держать рот на замке и идет до двери. Останавливается, как будто все-таки хочет сказать что-то на прощанье, но, помешкав, абсолютно молча переступает порог кабинета.

Теперь я точно знаю, в моей жизни она точно больше никогда не появится.

Почему-то уверен, что даже случайно.

Глава семьдесят пятая: Лекс

— Алексей Эдуардович, Виктория по старому адресу больше не проживает, — осторожно говорит мой водитель, воспользовавшись тем, что в моих бесконечных телефонных разговорах образовалась пауза. — Я расспросил соседей, но они ничего не знают. Говорят, что квартира уже несколько лет сдается, жильцы постоянно меняются.

На его вопросительный взгляд в зеркало заднего вида отвечаю сдержанным кивком.

Несколько дней назад, когда на меня свалилась правда, я не придумал ничего лучше, чем опросить водителя наведаться к Вике и незаметно понаблюдать, как она живет и все ли у нее в порядке. Появляться в ее жизни не имело никакого смысла. По крайней мере — сейчас, пока я не закрыл два важных вопроса.

Новость о том, что Вика переехала, меня почему-то не удивляет. Раньше я бы предположил, что, получив деньги она первым делом сняла себе какие-то шикарные апартаменты в центре с видом на реку, но теперь почти уверен, что место, в котором сейчас живет Вика, кардинально отличается от всего, что я могу представить.

Я благодарю водителя и снова переключаюсь на телефон.

Дело, которым я занят последние дни, требует последней, финальной точки.

Я специально оттягивал этот момент до последнего, потому что прекрасно знаю, что будет потом. Собирался с моральными силами перед тем, как вывести весь этот фарс на финишную прямую.

Я звоню своей любимой скрупулезной бухгалтерше и прошу ее закрыть все финансовые сделки с «Неоном».

— Я правильно понимаю, что под все вы имеете ввиду вообще все? — переспрашивает она.

Не потому что ставит под сомнение трезвость моей головы, а потому что вещь, которую я прошу сделать, попадает под категорию экстраординарных.

— Да, именно так. С выплатой всех неустоек по контрактам.

Она какое-то время молчит, и в динамике раздается только ее методичное щелканье мышью и резкие удары пальцев по клавишам. В конце концов, выдает сумму — приличную, больше того, что изначально вертелось у меня в голове. Когда я примерно прикидывал, во сколько мне все это встанет. Но даже если бы озвученное число было в два, три или даже десять раз больше — я бы все равно это сделал, чтобы раз и навсегда развязаться со всем этим дерьмом.

— Сколько времени на все это потребуется? — На всякий случай, прежде чем она ответит, мягко намекаю, что хотел бы получить максимально быстрый результат и за это готов выпалить ей двойную премию.

— У нас есть три незакрытых контракта, один на финальной стадии и документы по нему я приготовила заранее. До завтрашнего вечера все будет готово, Алексей Эдуардович. Да, кстати, насчет поляков.

Я ловлю себя на том, что в моей голове впервые в жизни не случается реакция «Вика снова нагадила мне под нос». Раньше именно так реагировал на все связанные с ней имена и события, а сейчас почти с интересом жду, что интересненькое вылезет на этот раз.

— Сегодня звонил инженер, сказал, что они закончат на неделю раньше срока.

— Ну еще бы, там же такие жирные проценты за досрочное выполнение работ.

— Они просят, чтобы в пятницу на объект выехали наши представители, провели осмотр и прием работ.

— Хорошо, я разберусь. Жду вашего звонка, моя вы пчела.

Татьяна Александровна говорит мне пару ласковых (в пределах разумного) и желает хорошего вечера.

Еще бы я знал, что такое «хороший вечер», когда на душе кошки скребут.

Прошу водителя отвезти меня домой, запираюсь в своей огромной и совершенно пустой квартире и раз в полчаса кочую из кресла на диван, а потом — на стулья за барной стойкой. Раньше я не задумываясь завалился бы в ночной клуб, снял пару стриптизерш и меня ни на секунду не мучила бы совесть. Я же, типа, просто сбрасываю напряжение. Это даже почти не измена, это тупая физиология. Наверное, я и сейчас мог бы так сделать и мой организм здорового молодого мужика отработал бы на двести процентов и основную, и произвольную программы. Но я этого не делаю. Не потому что вдруг прозрел или решил завязывать с блядством.

Мне тупо не хочется никакую другую женщину на свете кроме той, которая теперь даже не плюнет в мою сторону.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ С технической точки зрения мы с ней квиты — однажды она предала меня, спустя время я ответил ей тем же. Оправдывать свое поведение неведением тоже бессмысленно — я мог бы не спешить с выводами, попытаться сначала докопаться до сути и только потом, имея на руках железобетонные доказательства, предъявлять их виновнице. Но не придумал ничего «лучше», чем сначала спустить на Вику всех собак, а потом начать разбираться. Как я тогда думал — чисто для успокоения совести, и чтобы раз и навсегда закрыть нашу с ней историю на замок.

В эту ночь я вообще не сплю.

Даже не пытаюсь лечь в постель. Тупо как зомби делаю какие-то механические действия — душ, три раза почистить зубы после каждой выпитой чашки кофе, приготовить какой-то ужин и затолкать его в себя просто как в топку для поддержания жизнедеятельности. Несколько часов блуждаю по всем известным мне Викиным контактам, но наталкиваюсь на удаленные страницы. Она даже от своего обожаемого инстаграма избавилась, хотя, насколько мне известно, раньше что-то подобное ей снилось только в кошмарах, некоторые из которых она переживала чуть ли не под успокоительными.