Парадокс жнеца. Книга вторая - Котов Алексей - Страница 20

В общем, улетел и ладно. Значит, снова тему поменять надо, прежде чем соберутся меня в тайную тему беседы посвящать.

— Слушайте, я вот что спросить хотел. Перегринам же не разрешено брать имена, которые ассоциируются с богами в том числе. Так?

— Так, — кивнула Кайсара, на которую я сейчас посмотрел.

— А вот у меня тогда возникает вопрос. Мое прежнее имя — Виктор Марков, из разряда запрещенных. Виктор, мол, эпитет Марса и Юпитера. Но при этом Марина — это же морская дева, эпитет Афродиты, Венеры вернее. Так?

— Так, — снова кивнула Кайсара.

— Почему тогда Марине можно было, а мне нет?

— Потому что правило запрета имен касается в основном лишь мужчин.

Не задавая вопрос вслух, я только руками развел, показывая крайнее недоумение.

— Потому что люди не равны, — пояснила Кайсара. — Мужчинам дана сила, женщинам — возможность направлять эту силу. Как ты мог заметить, женщины и мужчины заметно отличаются даже физиологически, не говоря уже о более тонких материях.

— Каких, например?

— Ты знаешь, например, что женщина-жнец может взять себе мужскую оболочку, а мужчина женскую — нет?

Хм, неожиданно.

— Теперь знаю.

На самом деле, вопрос так-то серьезный, просто я его пока не поднимал. Когда пустоглазая Октавия переселилась в Вику, это мне еще было понятно; но вот как Октавия планировала действовать в моем мужском теле, это меня озадачивало. Не говоря уже о варианте мне самому попасть в женскую оболочку — варианте, как теперь оказалось, невозможном.

— Причина в разности потенциалов ауры души, — продолжала объяснять Кайсара. — Это довольно сложный вопрос, в Академии вы будете изучать его с нуля. Разницу мужского и женского начала с самого начала, прости за тавтологию. Еще, если ты обратил внимание, среди активных служителей богов преобладают женщины — им гораздо легче преобразовывать энергию. Мужчинам же мироздание предопределило иную роль, так что…

— Какую?

— Другую, — улыбнулась Кайсара. — У женщины всего два пути: Дева, Мать и Старуха, либо же Дева, Нимфа и Ведьма, причем пути эти взаимоисключающие. У мужчин вариантов многократно больше, они могут выбирать себе почти любую ипостась… что?

— Не-не, ничего-ничего, — замотал я головой.

— Прости, я просто не поняла, какие млекопитающие, какие такие опыты?

Кайсара, которая только что посмотрела мне в глаза, невольно прочитала мои непрошенные мысли, которые я не смог проконтролировать. Неудивительно, что она не поняла, что именно мне в голову пришло, ведь из багажа прошлой жизни у меня в голове возник сразу целый массив картинок мыслеобразов с мемами. Например о том, как отец спрашивает юного сына, в каком тот сейчас классе, и удовлетворяется ответом «млекопитающие». Мол, в отличие от матери, для выполнения отцовского долга этого знания достаточно. Про этот мем объяснять не стал, озвучил только фразу про опыты:

— Забеременеть мужчина не может, но тем не менее опыты по всему миру продолжаются.

Марина хмыкнула, а вот Кайсара бородатую шутку сразу не поняла, поначалу приняв всерьез. После того как объяснил смысл, беседа как-то перешла в более свободную плоскость — отойдя от серьезных материй, некоторое время мы просто разговаривали ни о чем. Свет в комнате постепенно приглушался — автоматическая система, свидетельствующая о наступлении вечера.

С воцарением полумрака обстановка как-то стала… иной. Девушки периодически переглядывались, разговоры почти закончились. Ну вот, я же знал: сейчас сами расскажут, о чем столь серьезно шушукались перед моим приходом. Похоже, настало время.

Повисла довольно долгая пауза, и я уже рассчитывал вот-вот услышать прелюдию перехода к серьезной теме. Но не услышал — Кайсара отставила бокал, поднялась.

— Думаю, с ужином пора заканчивать.

Кивнув Марине, не глядя на меня блестящими в полумраке глазами, Кайсара направилась к выходу. В тишине сейчас раздавался только равномерный стук ее каблуков.

Так. Или не расскажут.

Кайсару я больше не видел — загораживая обзор, передо мной встала Марина, уже потянув вниз молнию белого комбинезона. Похоже, кивок Кайсары приняла как руководство к действию. Грациозным движением Марина перекинула через меня ногу, уселась сверху. Вытянув заколку, распустила рассыпавшиеся волнами локонов волосы, и наклонилась ко мне для поцелуя.

Хлопнула закрытая Кайсарой дверь, стук каблуков раздался снова. А она и не ушла, оказывается — закрыв дверь, сейчас возвращается. Буквально через пару секунд я почувствовал, как ее руки мягко легли мне сзади на шею.

Неожиданно, но не сказать, чтобы я был сильно против. А о чем они с Мариной разговаривали до моего прихода, я уже и без слов в общем-то понял.

Глава 9

В легком, не стесняющим движения бронекостюме, а также в обвязке как у промышленного альпиниста, я стоял на самом краю пропасти и смотрел в белесое море мглы под собой. Рядом негромко скрежетало и шумело — раскручивалась бухта троса, под тяжестью якоря змеей уходящего сейчас вниз, в Княжев. Почти четыре километра, которые совсем скоро предстоит спускаться и мне через туман.

— Готово! — раздался громкий возглас от лебедки с катушкой троса.

За техническую часть вопроса отвечали те самые Кулибины, которые еще в лагере Ахена отличились, с оружием и броней. Махнув, показывая, что услышал, я обернулся на дежурного офицера. Тот тоже показал, что у них тоже все по плану. Выглядит при этом напряженным, брови нахмурены.

Спуск мой готовился Куртом строжайшей в тайне, и экипаж дирижабля получил задачу в последний момент, тренировок не было. Так что напряжение офицера понятно — если что-то пойдет не так, отвечать ему придется перед Кайсарой лично, она сама указания отдавала.

Теперь слово за научниками-корпоратами, осталась лишь их отмашка — обернулся я и посмотрел на Марину за собранным в грузовом отсеке пультом. Она сейчас за старшую научной группы, причем в подчинении у нее, удивительное дело, еще один мой старый друг. Тот самый Рома, на которого я выехал в лесу вместе с альтушкой. Она сейчас там же, вновь изменив цвет прически — локоны синие, с отдельными красными прядями.

Втроем они сейчас отслеживают показатели датчиков Альтергена, к которым совсем недавно получили несанкционированный доступ. Рома здесь именно из-за этого — если что вдруг, готов взять на себя вину, попрощавшись с карьерой в корпорации. Они же втроем вместе с Кулибиными рассчитывали оптимальное время спуска для меня, чтобы я и успел оказаться на поверхности перед самым обновлением, и не слишком долго там отсвечивал, во избежание лишних эксцессов.

Стою на краю пропасти, жду. Счет идет буквально на секунды — в планировании операции я не участвовал, но заметно, что работа конечно проделана огромная, кто-то над хронометражем плана корпел очень долго. Причем проводя расчеты буквально ручками — вычислительной технике в таких делах никто в этом мире давно уже не доверяет, чтобы информация на сторону не ушла. Нет, понятно, не на деревянных счетах и не на бумаге шариковой ручкой вычисления проводят, но скормить задачу машине с ИИ и получить идеальный результат — в данном случае вариант неприемлемый. В таком случае, если информация попадает в сеть, вариант сохранения тайны выглядит так: «Об этом знали двое, я и весь остальной мир».

— Готово! — прерывая мои размышления, звонко закричала Марина.

— Ну, погнали, раз готово, — негромко произнес я.

Постоял лишнюю секунду на краю опущенной грузовой аппарели, глядя в мглу под собой в попытки погасить накатывающий страх. Выдохнул резко и с усилием, перешагивая «через себя» тоже, шагнул вниз. Ухнул было, пролетев пару петров в свободном полете, но спусковое устройство затормозило падение. Скорость терпимая — настолько, чтобы и не разбиться в лепешку при приземлении, и чтобы слишком долго во мгле не отсвечивать.

Несколько секунд, и я оказался у самой границы купола. Ощущения странные — как будто в неподвижную стоячую болотную воду опускаюсь. Именно болотная вода, не молоко — хотя мгла белесая. Раз, и все, сомкнулась над головой, вокруг теперь только мглистый туман.