От революционного восторга к… (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 32

— Справедливо. Ваша задача на ближайшую неделю — собрать э… аппарат, провести испытательный полет, после чего разобрать его и подготовить к транспортировке в железнодорожном вагоне в разобранном виде, после чего быть в готовности максимально быстро собрать и провести полет с дальность около двухсот верст. Вот такая наша с вами задача. Я вам сегодня пришлю пять человек, более-менее разбирающихся в технике и механизмах, чтобы они помогли вам…

— Да не стоит, я тут, на аэродроме с ребятами местными договорился, как раз денег немного осталось…

— Соломон Аронович, мне кажется, вы меня невнимательно слушали — вам предстоят неоднократные сборки-разборки сего аппарата в полевых условиях и очень сомневаюсь, что там будут присутствовать ваши знакомые ребята с местного аэродрома. Поэтому, ваша основная задача — научить моих ребят сборке-разборке самолета, они и только они смогут вам помочь в том месте, куда мы с вами поедем.

— Да, действительно, как-то не подумал. Присылайте ваших людей, я все время буду здесь, может быть, ненадолго, отойду в чайную, пообедать, потом сразу вернусь.

— Вот и договорились. — я крепко пожал руку пилоту и двинулся в сторону виднеющихся в стороне строений корпусного аэродрома — телефонирую в клуб, что заранее отобранные в команду обслуживания самолета ребята выезжали сюда, не теряя времени.

Домой я вернулся, как обычно, поздно. В квартире было непривычно тихо и темно, меня не вышли встречать ни супруга, ни тетка ни кухарка. Треф, мой четвероногий телохранитель, не проявлял никакого признака беспокойства, а значит никакого постороннего запаха в квартире его чуткий нос не улавливает. Я тщательно протер лапы добермана специальной бархоткой, лежащей у входной двери, на специальной полочке и пес, гремя когтями по паркету, скользнул мимо меня в загадочную темноту квартиры. У меня в голове мелькнула мысль о прячущейся в темноте толпе гостей, что должны внезапно включить свет и с крикам «Поздравляем», бросится на меня из темноты, но я ее отбросил — не именин, не дней ангела, или что там празднуют местные, у меня в ближайшие дни не ожидалось.

На всякий случай я, стараясь не топать громко, осторожно двинулся в сторону гостиной, но, стоило мне шагнуть за порок, ко мне бросился некто, одетый в белое платье. Слава Богу, жена — я обхватил уткнувшуюся мне в грудь Аню, в надежде, что ничего страшного не произошло.

— Анечка, солнышко, что случилось? — я обнимал ее за плечи, вдыхай знакомый запах ее волос.

— Петя, ты только не ругайся, но я не праздна…

Я сначала даже не понял, о чем она говорит, но потом в голове включился Гугл-переводчик и я осознал, о чем мне только что прошептал самый близкий в этом мире для меня человек.

— Анечка, солнышко, а почему ты плачешь, это же прекрасно… — я начал целовать соленые щеки.

— Правда? Просто я думала, что ты не хотел…

Ну да, я не хотел. Девочка еще очень молода, да и время сейчас не самое лучшее для появлении в этом мире ребенка, но мои планы быстро натолкнулись на пассивное сопротивление жены. Нет, она ничего не говорила, не задавала вопросов, вот только в кульминационные моменты стала цепляться в меня руками и ногами, прижимаясь всем телом и не давая отстранится, поэтому я махнул рукой, в надежде на судьбу и ангела –хранителя.

— Да я просто думал, что тебе еще рано становится матерью.

— Петр… — с голосе трепетной лани звякнул металл: — Я твоя жена перед Богом и людьми, а главный долг жены — быть матерью…

— Аня, главный долг жены — быть второй половинкой своего мужа и наоборот. А дети — это уже вторичное, но я не хочу с тобой спорить в такой замечательный день. Ты только скажи, почему в квартире пусто? Где все?

— Тетя поехала в подруге, у них компания для игры в вист образовалась, приедет только утром, а кухарку я отпустила, она к кумовьям собралась. Иди, освежись, я тебе в гостиной накрою.

Наш дом имел электрическое освещение, которое, правда, в последнее время, стало чаще отключатся. Я в темноте дошел до уборной, включил тусклую лампочку под потолком и вымыв руки, вернулся обратно, за, накрытый женой, обеденный стол.

Гостиная освещалась восемью свечами в двух подсвечниках, и от их, колеблющегося пламеня, юное лицо жены было прекрасным и загадочным.

— Что ты, солнышко, собираешься дальше делать? — я намазал горчицу на кусок холодной говядины, лежащей на тарелке рядом с вареными картофелинами — в семье купца, куда я вошел, предпочитали простую пищу, без особых кулинарных излишеств, да и положение с продовольствием в Петрограде лучше не становилось.

— А что? Петя, даже не уговаривай, дома я сидеть не буду…

— Аня, решай сама, только пообещай мне, как только почувствуешь, что тебе тяжело, сразу мне скажешь, я тебе легкое занятие подберу. И не вздумай в своём госпитале тяжести таскать. Сбросишь ребенка, да еще и на всю жизнь бесплодной останешься. — я стукнул пальцем по столешнице.

— Да ты что за ужасы говоришь, Петя?

— Я тебе правду говорю. Начнешь раненого ворочать, мужика семипудового, и все, потом всю жизнь жалеть будешь. Лучше санитаров ваших гоняй, а то я как в окно не посмотрю, так они все самокрутки курят и ласы точат за флигелем. Если кто из них начнет артачится, скажи, что я такому хитровану мигом организую отправку с ближайшей маршевой ротой в сторону фронта, тем более, наступление скоро, там такие здоровяки нужны.

— Ты что так разошелся, муж? — Аня подошла ко мне сзади и обняла за голову.

— Да просто волнуюсь за тебя, вот и все.

— Спасибо дорогой. Я обещаю, что буду беречься. — Анна поцеловала меня в шею, после чего обошла длинный стол и села напротив, положив голову на локти.

— А себе ты почему ничего не положила?

— Я уже поела — так волновалась, что ты скажешь, и сама не заметила, как покусочнила. Я с тобой только чай попью.

С женой, я не совру, мне повезло. Молодая, красивая, спокойная и рассудительная, девочка мне нравилась. И это, если не принимать во-внимание, приданное — механические мастерские, а по современным этому времени понятиям, целый завод, которое позволяет мне получать различные металлические «хотелки», в которых пытаются соединится воедино мое виденье на технику и вооружение и местный, невысокий, невысокий уровень технологий.

Жена моя, после короткой медовой недели, поступила на краткосрочные курсы сестер милосердия, после чего поступила на службу в тот самый госпиталь, что примыкает к великокняжескому дворцу, так что, что творится у нее на работе я вижу каждый день из окна своего кабинета.

Глава 17

Глава шестнадцатая.

Июнь одна тысяча девятьсот семнадцатого года.

Сегодня, в субботу, на Невском проспекте был большой партийный митинг. Массовку составляли бывшие милиционеры, их семьи, у кого они были или появились, а также рабочие с механических мастерских, получившие сегодня выходной, с сохранением среднего заработка. На пригнанных грузовиках, украшенных красными транспарантами и флагами, с желтыми буквами «Справедливая Россия» или «СР» (пусть эсеры скрежещут зубами), выступали ораторы, а в построенных вдоль тротуара палатках раздавали выпечку, чай и эмалевые значки с нашей партийной символикой, а нанятый оркестр, в пожарной форме, с начищенными медными касками, наяривал «Марсельезу» и "Прощание славянки'. На резком, питерском ветру, хлопали натянутые между жердин транспаранты «Мы больше не меньшевики, мы 'Справедливая Россия» и «Мудрец Плеханов — наш рулевой». Специально отобранные выступающие — все, как один, с виду, как «культурные рабочие», здоровые мужики с «великорусскими» мордами лица, звучными голосами «кидали» с высоты автомобильных кузовов в гомонящую толпу лозунги «Немедленно проведение выборов в Учредительное собрание», «Земля –крестьянам», «Народным предприятиям — жить», «Солдат — ни шагу назад!», «Буржуй- доходами делится надо!», «Правительство — уходи в отставку!». Со всех сторон, на шум митинга и звуки музыки, сбегались обыватели, получавшие от улыбающихся девушек в цветных сарафанах плюшку, стакан чая, листовку с программой партии и партийный значок. Митинг был посвящен отправке в действующую армию, в подарок третьему корпусному авиаотряду, второй боевой авиационной группы, собранного на средства членов нашей партии. Кроме грузовика и самолета «Ваузен», на фронт должны были поехать баллоны с водородом для дирижаблей, бронеспинки для сидений пилота и авианаблюдателя, толщиной шесть миллиметров гомогенной брони, с закрепленными брезентовыми привязными ремнями, продукты, автоматы с запасом патронов и сено в брикетах.