Адмирал Империи 30 (СИ) - Коровников Дмитрий - Страница 12

Именно этим патриотическим настроем я и утешался, шагая плечом к плечу со своим боевым товарищем по гулким отсекам линкора, направляясь в каюту вице-адмирала надеюсь получать новое назначение. Ну, а в том, что получу вожделенную должность — да не какую-нибудь, а ту самую, о которой давно мечтал — у меня почему-то не было ни малейших сомнений. Так уж сегодня карта легла. Ветер фортуны, он ведь такой — подует, так держись! Вот и сейчас я нутром чуял — прямо здесь и сейчас рождается легенда. И имя ей — контр-адмирал Александр Васильков — командующий 27-ой «линейной» дивизией…

…— Корабли «янки» обязательно здесь появятся, — уверенно кивнул мне Василий Иванович, когда мы с ним спустя час чеканным шагом, словно на плацу, шли по длинному коридору в направлении просторного конференц-зала для проведения ответственного военного совещания. Старик шел чуть впереди, то и дело останавливаясь, чтобы поприветствовать проходящих мимо офицеров. Каждому он неизменно бросал пару ласковых слов, хлопал по плечу, подбадривая и приободряя своих подчиненных, как заправский отец-командир.

— Понимаешь, Александр Иванович, я нутром чую, что этот проклятый Коннор Дэвис, как только дозаправит свой элитный 1-ый «ударный» космофлот и подлатает корабли после недавнего жаркого боя, так сразу же помчится сюда, именно в бета-сектор. Будет пытаться закрепиться и создать нам как можно больше неприятностей в тылу, — степенно рассуждал Козицын, в очередной раз многозначительно поглаживая свои пышные усы. Адмирал прямо-таки излучал спокойную уверенность и внушал всем своим грузным видом ощущение несокрушимости и незыблемости, как настоящая скала. — Тем более сейчас, когда у противника появилась такая технология, как передвижной подпространственный генератор, корабли «Мясника» могут легко возникнуть пряма у нас перед носом.

Я молча, кивнул, соглашаясь с вице-адмиралом.

— Думаю, мы с тобой тут не заскучаем, скоро работы будет невпроворот, — подмигнул Василий Иванович, заговорщицки понизив голос. — Так что я безумно рад, что ты наконец-то с нами, Александр Иванович. Дел невпроворот, а толковых командиров, сам понимаешь, кот наплакал. Кстати, в связи с этим, — тут Василий Иванович остановился и, наклонившись ко мне, зашептал почти в самое ухо, словно боялся, что нас могут подслушать. — Насчет твоей старой доброй 27-ой «линейной». Так вот, сейчас ее немногочисленные корабли, по сути, приписаны к моей собственной 3-ей дивизии. После того как этот прохвост вице-адмирал Гуль сбежал в столицу, поджав хвост, Иван Федорович не нашел ничего лучшего, как повесить мне на шею сразу два соединения. Представляешь, каково мне приходится?

Тут мой старый товарищ страдальчески закатил глаза и картинно всплеснул руками, не скрывая переполняющее его негодование. Мне даже не нужно было ничего говорить в ответ — и так все было ясно без слов. Я лишь сочувственно хлопнул Козицына по широкой адмиральской спине, демонстрируя безграничное понимание всей непростой ситуации, а сам уже потирал ручки.

— Эх, Василий Иванович, что ж тут поделаешь, — развел я руками. — Раз уж судьба-злодейка сыграла с тобой такую злую шутку, приходится как-то выруливать. Не бросать же все на самотек…

— Да ты, совершенно прав, как есть прав, — тяжело вздохнул вице-адмирал, скорбно качая головой. — Приходится уж как-то тянуть эту непосильную ношу, куда деваться-то. Служба есть служба. Только вот незадача какая — кораблей-то у меня теперь хоть отбавляй, почитай полсотни вымпелов образовалось в подчинении за счет слияния и новых резервных. А вот с подготовленными экипажами и главное с опытными командирами, способными всем этим хозяйством грамотно управлять — тут, брат, беда полнейшая. Что называется, кадровый голод! Плохо у нас последнее время в космофлотах с достойной сменой, ох как плохо…

Тут Козицын с силой пристукнул кулачищем об стенную панель, подчеркивая серьезность проблемы и глубину собственных переживаний на этот счет. Я вновь лишь понимающе кивнул, разделяя чувства старшего товарища. Увы, с этим вопросом на флоте и впрямь становилось все хуже. Особенно после того, как перед войной император Константин Александрович опрометчиво закрыл целый ряд филиалов военно-космических училищ и лишил космофлот притока свежей крови. Флагманские должности и до этого все чаще замещались случайными выскочками да бездарными проходимцами вроде того же Гуля, а теперь после введения в строй новых дредноутов и прибытия гарнизонных эскадр опытных космоморяков стало катастрофически не хватать. Приходилось обходиться наличными кадрами, заново переучивая на ходу в офицеров и операторов всех подряд. А что делать? Не боевых же роботов ставить за штурвалы крейсеров, в самом-то деле.

Словно прочитав мои невеселые мысли, Василий Иванович вновь заговорил, уже тише и как-то смущенно, будто бы извиняясь за свое вынужденное решение:

— Представляешь, Александр Иванович, до какого абсурда дошло? Вот буквально на днях пришлось в срочном порядке повысить разом почти всех мичманов и старшин до лейтенантов и капитан-лейтенантов, а то и вовсе до капитанов третьего ранга! Только за счет этого и вышло укомплектовать экипажи боевых кораблей, назначить командиров на все ключевые посты. Иначе не сходилось никак. Обидно, конечно, за державу, до чего докатились. Разве ж можно свежеиспеченному лейтенантишке с мизерным опытом целый линкор доверять? Тут бы ему еще учиться да учиться… Но делать нечего, приходится рисковать. А куда денешься?

Я лишь сокрушенно покачал головой, не в силах найти подходящих слов утешения. Да и что тут скажешь? Ситуация, что называется, хуже некуда. Сначала боевых кораблей не хватало, теперь вот людей. И ведь не Козицына вина, что приходится латать дыры таким вот нетривиальным и опасным способом. Просто других вариантов попросту нет — либо ставить зеленых юнцов на командные должности и надеяться, что пронесет, либо проиграть войну, сдав врагу наши рубежи за здорово живешь…

— Уж лучше так, чем вообще без кораблей и экипажей остаться. Авось, у сопляков-командиров кишка не тонка будет, не сдрейфят в бою, не сотворят чего непотребного. А там, глядишь, и опыта поднаберутся, глядя на нас стариков, — все время нашего пути брюзжал вице-адмирал Козицын, на старую гвардию. — Научим, как Родину любить, как за Отечество родное жизнь положить не задумываясь. Выдюжим, короче…

Так, переживав за судьбы космофлота, мы с Василием Ивановичем и добрели до конца длиннющего коридора, уперевшись в массивные двери конференц-зала, возле которых застыли в почетном карауле двое штурмовиков в полном боевом облачении. При виде своего командующего бравые вояки мгновенно вытянулись.

— Вольно, орлы, — устало отмахнулся Козицын и, приложив идентификационный браслет к сенсорному замку, шагнул в распахнувшийся проем.

Мы вошли в просторный овальный зал, до отказа забитый людьми в черной форме космофлота. Судя по всему, здесь разом собрался весь командный состав двух дивизий — от мичманов и штабных адъютантов до капитанов кораблей. Несколько сотен напряженных лиц, большинство из которых были мне совершенно незнакомы. Хотя, конечно, попадались и старые боевые товарищи.

Едва мы с Козицыным появились на пороге, как по залу пронесся дружный вздох облегчения напополам с удивлением. Похоже, далеко не все знали о моем освобождении и возвращении в строй. Но никто не задал ни единого вопроса, лишь приветствовали появление высокого начальства слитным уставным ревом:

— Смирно-о-о! Господам вице-адмиралам — здравия желаем! — завыл электронный секретарь.

— Вольно, господа офицеры! — громогласно пробасил Козицын, небрежно махнув рукой.

Я отошел в сторону и сел в первый ряд, но свободное кресло. Василий Иванович же, пожав мне на прощание руку, поднялся на помост, оглядел застывший в ожидании зал, помедлил пару секунд и начал пафосную речь:

— Ребятушки, многих из вас я знаю с тех давних пор, когда вы еще пешком под стол ходили. Многие еще совсем юными курсантами начинали свой славный путь под моим отеческим приглядом. Со многими из вас мы потом бок о бок сражались в жарких боях — и с османами, и с поляками. Вместе побеждали и хоронили друзей. Словом, прошли вместе через огонь, воду и медные трубы.