Попаданец на максималках - 1 (СИ) - "Тампио" - Страница 40

Наконец, моя инспекция закончилась, и мы стали прощаться. Я уже приготовился сесть на коня, когда послышался стук в ворота. Это ломился Мефодий.

— Что случилось? — раздражённо спросил я. — Почему ты оставил госпожу Анну?

— Ваше Высочие! — пробормотал лакей и чуть ли не мешком повалился на снег.

— Да чего ты там говоришь?! — я стал заводиться. — Встань сейчас же и доложи как следует. Что случилось?

Слуга, взбодрённый моими словами, попытался подняться, но ноги его подкашивались.

— Сейчас я принесу нашатырь, — быстро сказал алхимик и скрылся за дверью.

Кирилл пытался привести в чувство своего коллегу, но получалось откровенно плохо. Лишь через минуты две ударная доза нашатырного спирта привела лакея в чувство.

— Ваше Высочие! — снова стал бормотать Мефодий. — Беда! Госпожа Анна упала со второго этажа.

Глава 19

Над Анной возился Григорий Ипполитович. Лейб-медик был собран и совсем не учтив с посторонними. На меня же вообще он взглянул мельком и продолжил заниматься пострадавшей. Да и ладно, пофиг.

Нюрочка лежала на медицинской кушетке, и даже смотреть на неё больно, — лицо её как снег, а платье заляпано кровью и грязью. Подходить к ней было строжайше запрещено, и я, чтобы не злить Белозерского, вышел из помещения.

— Ещё раз расскажи, что случилось, — воззрел я на лакея.

— Госпожа Анна захотела подняться по деревянному настилу на второй этаж. Мы попытались её отговорить, но она и слушать не желала. Говорила, что хочет ещё раз посмотреть на будущую детскую и подумать, как расставить мебель. Когда мы спускались, я подал ей руку, но она отмахнулась и приказала идти вперёд.

Мефодий облизнул сухие губы и продолжил:

— В этот момент настил треснул, и мы упали. Я находился ниже и отделался лишь ушибами, а она упала плашмя на пол, где ещё и строительный мусор был. Все, кто за этим наблюдал, подбежали и понесли госпожу Анну в карету. Когда же мы подъехали ко дворцу, и я открыл дверцу, то увидел, что подол её платья красный от крови...

К вечеру Григорий Ипполитович пришёл к императрице, в чьих покоях находился и я, и доложил, что ребёнок погиб. Нет, я не лишился чувств, услышав такую новость, но прядь седых волос на моей голове появилась именно после этих событий.

Ближайшие две недели Анна провела под надзором лейб-медика, а потом он разрешил ей ходить понемногу. Мы молча бродили по зимнему парку, наматывая километры, и молчали. Наш ребёнок погиб. Это было настоящим потрясением как для любимки, так и для меня. Слова были не нужны, и я лишь крепче сжимал её ладонь в моей... Через месяц Аня полностью поправилась и могла в одиночку заниматься какими-то делами. Я не запрещал ей, понимая, что так она быстрее придёт в себя.

В этом мире к подобным... неприятностям... относятся достаточно легко. Большинство женщин на протяжении тридцати лет своей жизни находятся, как правило, в двух состояниях: беременность и уход за младенцем. Иногда у некоторых случаются травмы и выкидыши из-за нелёгкого бытия. Обыденное дело, — как считают некоторые. Императрица всем своим видом проявляла сочувствие, но особой теплоты заметно не было. Вероятно, я просто наговариваю на неё.

Желая показать, что жизнь продолжается, я купил в комнату Анны большой шкаф, в котором она может хранить свои многочисленные платья. Покупка возымела ожидаемый эффект, и метресса оживилась, убирая в него всё, что не требовалось на данный момент. Ну и замечательно!

На следующий день, желая повеселить Нюру, я отослал слуг, а сам залез в шкаф, предвкушая, как разыграю любимую. О том, что она может серьёзно испугаться, я, конечно, не подумал. Время тянулось медленно и мне уже захотелось отказаться от розыгрыша, как послышался звук открываемых дверей.

— Куда-то слуги подевались, — удивилась вошедшая Анна.

— И твоего тоже здесь нет, — раздался мужской голос.

— Ушёл куда-то, как обычно, — ответила метресса. — В последние месяцы я его редко вижу.

Мужчину я узнал почти сразу, — это был барон Андрей Сибелиус.

— Ну раз нас никто не слышит, племянница, то давай серьёзно поговорим о наших делах. Я очень недоволен твоей безответственностью.

— Но, дядя... я не виновата!

— Именно, что виновата. И только ты! На кой ляд ты потащилась туда беременной, да ещё подобно глупой козе стала взбираться по доскам на второй этаж?! Ума лишилась?

Послышались всхлипывания Анны, и я уже собрался было выбраться из шкафа, чтобы защитить любимку.

— Я столько лет готовил этот замысел... Ты даже не представляешь, чего мне стоило протащить тебя во фрейлины императрицы, дабы ты смогла оказаться ближе к наследному принцу... А ты всё испортила своим бабьим сумасбродством!

Всхлипывания Анны начали переходить в тихий плач. Вот только я уже желал услышать всю речь барона до конца.

— Я сколько раз учил тебя как можно чаще находиться рядом с этим... наследничком... чтобы ты очаровала своими прелестями дурня малолетнего. И что?! После того как он влюбился в тебя... После того как ты забеременела, от него... Ты падаешь на живот и губишь главное дело моей жизни!

— Но дядя!..

— Молчи, дура! Если нет ума, то молчи... Хотя и безмолвной ты за умную не сойдёшь... Вот родила бы сына, и поступай как хочешь... Скачи... Прыгай... Да хоть башкой о стены бейся... Нет, понесла тебя нелёгкая зимой на стройку! Беременной! Разве мы об этом говорили?

— Нет, дядя. Но я люблю его.

— И что? Вчера не любила, сегодня полюбила, завтра разлюбила. У вас, у баб, всегда так. И он тебя тоже разлюбит.

— Не разлю-ю-юбит, — Нюрка почти рыдала.

— Через два года императрица его женит. И всё... Жёны-иностранки всегда недовольны нашими традициями. А уж вас, метресс, просто ненавидят до печеночных колик. Ты думаешь, случайно прежний император был без любовницы? А предыдущий? Это их жёны постарались. Вот и тебя жена Юлия изведёт.

— Принц меня защитит.

— От яда? Ты точно дура! — барон явно был в бешенстве. — Мы говорили, что Юлий, очарованный тобой, должен с женитьбой не спешить, откладывая на потом. А видишь как дела пошли, полетели... это императрица подстраховывается.

Нюрка что-то забормотала, но я не расслышал.

— Да он бы ещё больше привязался к тебе, и смысл жениться? — ответил Сибелиус. — Ты ему ещё детей нарожала бы, и вашего первенца объявили бы принцем-наследником. Мой внучатый племянник мог стать императором! Им-пе-ра-то-ром! А теперь все планы собаке под хвост.

— Я ещё рожу...

— А сможешь? Лейб-медик сказал, что шансы невелики.

— Я попробую, дядя.

— Императрица, эта гадина арелатская, уже подыскивает невесту своему сынку. — дядя метрессы от злобы начал заговариваться. — Она даже бракосочетание может назначить заранее. Осталось почти два года до совершеннолетия Юлия, а потом он точно женится. Это дело решённое. У него родится сын, скорее всего, раз его отец смог заделать парочку. О, боги, не дайте этому случиться! И тогда твой сын, если он всё же родится, будет уже не первый на очереди к престолу Империи. И нам придётся убивать уже двоих. А это не так просто, племянница, убивать сына императора и его жену.

— Я смогу, дядя... я успею родить... — по-бабьи запричитала Нюрка.

— Смотри у меня... племянница! Если ты думаешь, что любовничек тебя и твоих родителей защитить сможет от меня, то ошибаешься. Я вас всех в бараний рог скручу. Поняла?!

— Поняла, дядя. Мы не подведём.

— Причём здесь «мы»? Я с твоим отцом дел не вёл никогда и не собираюсь. Нам он не нужен. Только ты и я! Не забывай, об этом... пле-мян-ни-ца... не забывай никогда. — Сибелиус сильно стукнул по чему-то твёрдому. — Идём, я хочу узнать у Белозерского, насколько с тобой всё плохо.

— Я устала дядя...

— Никаких «устала». Марш за мной, дура!

Послышались удаляющиеся шаги, а затем хлопнула дверь, выходящая в коридор. Ушли.

Если сказать, что я был в шоке, — никогда не любил это новомодное словечко! — то это никак не могло передать всю гамму эмоций, что сейчас бушевали в моей груди. Моя Анна — предательница. Её дядя, которого я считал приличным человеком, много лет назад задумал коварный план и все эти годы планомерно тащил племянницу к его осуществлению.