Лелит Гесперакс: Королева Ножей (ЛП) - Брукс Майк - Страница 1

Майк Брукс

«Лелит Гесперакс: Королева Ножей»

Dramatis Personae

Лелит Гесперакс, Великий Суккуб; известна как Ее Превосходительство, Королева Ножей

Кситрия Морн, Суккуб

Харавиксис Кестра, Гекатрикс Кровавых Невест Лелит

Зела Элинна, Кровавая невеста

Кайлос Векс, Кровавая невеста

Моргана Натракс, Великий Суккуб

Мора'эль, Клэйвекс

Леди Иммелия, Гомункул

Хаэбрис Кро, Мастер Гомункул

Асдрубаэль Вект, Верховный владыка Комморрага, Мастер-Архонт

Иврейн, Жрица Иннеада; известная как Эмиссар

Визарх, телохранитель и спутник Иврейн

Прайдиан Призрачный Глаз, Великий Арлекин и предводитель труппы

Пролог

Равновесие — ключ ко всему сущему.

Равновесие — это то, что заставляет звезды вращаться согласно их космическим путям. Равновесие может быть альтруизмом. Равновесие может быть местью. Именно равновесие удерживает танцора на грани падения, не давая ему перевернуться в последний момент.

Ах, да, Падение.

Равновесие привело нас к нему. Когда тяжесть давления нашего рода на ткань варпа стала слишком велика, когда мы переходили от одного излишества к другому, сам варп вновь уравновесил вселенную. Та, Что Жаждет, была актом равновесия; трое стали четырьмя, а нас стало намного меньше. Теперь мы живем с последствиями этого уравновешивания, ощущая его каждую секунду нашего существования, и справляемся с ним по-своему.

Азуриани из искусственных миров в определенной степени понимают, что такое равновесие: они крепко держатся за основную линию и редко позволяют себе слишком далеко от нее отклоняться. Все, что они делают, — дозированно, только так и никак больше. Это своего рода существование для тех, чей разум предпочитает жесткость плавности. Экзодиты следуют схожему кодексу иными способами, влача жалкое рутинное существование, как будто отгородившись от величайших достижений наших народов, они не дадут нитям желания затянуть их души. Возможно, в этом есть смысл. В конце концов, обе группы заключают свои души в кристалл, чтобы уберечь их от Той, кто жаждет; в целом эффективный метод, хотя и несколько лишенный изящества. Иннари стремятся восстановить равновесие, возвысив своего бога, чтобы полностью уничтожить Жаждущую Богиню. Лишь время покажет, насколько успешным или катастрофическим окажется это конкретное изменение чаши весов.

Что касается Арлекинов, то мы предпочитаем танцевать. Бесконечное движение, прикосновение тут или поддержка там. Мы всегда в движении, следуя за шагами нашего бога в Великом танце. Он позволяет нам обманывать Ту, Что Жаждет, но это не единственная наша цель. Мы известны как рассказчики, но плетем и новые истории, и нет такой важной истории, как будущее.

Но есть одна группа игроков, о которой еще предстоит упомянуть. Друкари сторонятся любого понятия о равновесии, притворяясь, что они в безопасности от Той, Кто Жаждет, сидя в центре паутины и переживая дни в чрезмерности, благодаря которой она появилась на свет. Однако это само по себе является формой равновесия, ведь они — темное зеркало для всех нас; к тому же друкари не так уж свободны, как им кажется. Они заперты в мире ножей, где один неверный шаг — и они будут насажены на амбиции другого. Воистину, друкари должны следить за своим равновесием больше, чем любой из нас, если хотят выжить среди себе подобных. Кто из темных может проявить слабость или привязанность без того, чтобы это не было немедленно использовано против них? Лишь немногие из них обладают такой силой, и еще меньше тех, кто ею воспользуется.

Однако, несмотря на это, Комморраг все еще можно расшатать. Когда появилась Пророчица Иннеада, великий раскол потряс Темный город до глубины души. Он цеплялся за существование, но методы, которые использовались, были экстремальными даже для этого рода мучителей и убийц. Верховный владыка Комморрага сохранил свое положение и свой город, но ценой больших потерь. Асдрубаэль Вект стремился стать Живой Музой, и в итоге… Что ж, равновесие могло нарушиться.

Но кто или что может уравновесить Асдрубаэля Векта? Кто или что могло бы противостоять бесконечному терпению и византийским схемам существа, которое вот уже десять тысячелетий сидит в центре паутины, пресыщенное властью и жаждущее большего, как Илхомераех, великий паук из легенд? Не интриган, не планировщик, не тот, чей ум работает подобным образом, потому что такой ум посмотрел бы на Верховного владыку Комморрага и понял бы, что его превзошли. Я говорю по собственному опыту, ибо у меня есть свои планы, но мне придется двигаться по периферии его паутины очень деликатно, чтобы не выдать себя ему, не попасть в ловушку и не быть съеденным.

Нет, для этого нужен воин. Существо действия, находящееся в вечном движении. Итак, сцена подготовлена, танец начинается…

Один

Ножи Лелит пели серебряно-алую песню, а она танцевала под их звон.

Они были в каком-то из миров. Они всегда находились то в одном, то в другом мире; либо так, либо путешествуя по паутине. Лелит уже не интересовало, как называются те или иные миры. Харавиксис, в любом случае, всегда знала где они сейчас. Гекатрикс Кровавых Невест Лелит обращала внимание на подобные вещи; она верила в дело Иннари с пылом, почти таким же острым, как и лезвия, которыми владела, и следила за каждым словом Иврейн, верховной жрицы новой религии и самопровозглашенной спасительницы эльдари. Лелит не была уверена, потому ли Харавиксис так полностью посвятила себя Богу Мертвых, что отчаянно пыталась вырваться из когтей Той, Кто Жаждет, которые неустанно рвались в душу каждого друкари, или потому, что Лелит сама вела ее по этому пути.

Впрочем, это не имело значения. Иврейн привела их сюда, в другой махонький мир с неважным названием, дрейфующий в сверкающем вихре звезд, образующих галактику, а Лелит убивала. Такова была жизнь.

Она кружилась и кружилась, крутилась и вертелась, наслаждаясь ощущениями: воздухом, проходящим по ее коже при движении; лаской клинков, прочерчивающих багровые дорожки по плоти врагов; твердым ударом, когда она вбивала их в землю, отыскивая жизненно важные части с интимным знанием любовника. Все, кто пал перед ней, шли навстречу ей с верой в то, что именно они закончат ее жизнь и отбросят ее душу в неизвестность ожидаемой судьбы, и она с удовольствием доказывала, что каждый из них ошибается, пусть лишь однажды, но неизбежно.

Она прорубила себе путь через целую толпу брыкающихся людей, которые выли, кричали и размахивали оружием, как будто кто-то из них мог выжить, приблизившись к ней. Затем она столкнулась с тремя двуногими демонами, светлолицыми и с крабьими клешнями, окутанными испарениями горького мускуса, их вильчатые языки мерцали, распевая песни сладкой печали и похотливого отвращения в попытках заманить ее в ловушку. С демонами было сложнее: инфернальные слуги Той, Кто Жаждет, не подчинялись правилам физического мира, и удары, которые должны были отсечь конечности от тел или головы с плеч, могли промелькнуть безрезультатно или пройти сквозь плоть, словно сквозь туман. Однако Лелит тысячелетиями упражнялась на аренах Комморрага и развила свое тело до такой степени, что могла сама преодолевать границы физического мира. Эти жалкие существа не могли противостоять ей.