Сердце даэдра (СИ) - Франкон Аманда - Страница 25

— Я, конечно, надеялась, что они пойдут со мной по доброй воле, но не слишком. Этот камень, — она подбросила в воздух и поймала кристалл с заключенной в нем душой, — от тех пауков, что уже стоят снаружи.

— Умно, — только и оставалось признать Эштону. — Ты планируешь напасть на коллегию, используя только машины?

— Почему же? — встав в центр комнаты, Алисия сделала несколько подготовительных пассов. — Эти идиоты не захотели пойти со мной по доброй воле, так что теперь у них не будет выбора.

С этими словами она воздела вверх руки и прочла заклинание призыва нежити. Те из разбойников, кому ранения не повредили руки и ноги, начали подниматься с земли и выстраиваться в шеренгу перед колдуньей.

— Выступаем после заката, — с широкой улыбкой, в которой читалась жестокость, и фанатичным блеском в глазах, приказала Алисия.

***

Солнце медленно таяло в ледяной соленой воде у самого горизонта, его золото смешивалось с синевой глубин. Алисия стояла на вершине одной из башен двемерских руин и постукивала пальцами по подбородку.

Эштон, которого она призвала минуту назад, не решался нарушить ее раздумья, но и отходить далеко не стал. Пользуясь возможностью, он смотрел, как блики заката играют на светлых волосах колдуньи, как в полумраке очерчивается изящный, как у эльфийки, но вместе с тем простой, как у обычной человеческой женщины, профиль. Дремора не знал, но скорее чувствовал, что близится конец их совместного приключения, и в глубине души об этом сожалел.

После того, как Алисия подняла зомби, он чувствовал странное беспокойство. Хотелось обнять колдунью, сказать, что ей вовсе не нужно рисковать собой, что можно поступить как-нибудь иначе — но Эштон не имел понятия, как. Как вообще в таких ситуациях поступают люди?

— Ты ведешь зомби, пауков, центурионов и все остальное по земле. Скорее всего, вас будет атаковать стража Винтерхолда — брось на них зомби, эти дуболомы не причинят тренированным воинам серьезного вреда, но сдержать сумеют. Никого не убивай, кроме магов коллегии, — уже в третий или четвертый раз проинструктировала Алисия.

Эштон прекрасно помнил все ее указания, но все же кивнул, давая понять, что все услышал и принял к сведению.

Дождавшись, когда последний краешек солнца скроется среди ледников и волн, она повернулась и подняла глаза на дремору.

«Как вышло, что существу из Обливиона я доверяю больше, чем любому человеку или эльфу в этом мире?» — думала она, разглядывая нос с горбинкой, чуть вьющиеся волосы и спокойный взгляд. — «Эх, будь он человеком… А впрочем, глупости».

— Выступаем, — скомандовала она и направилась вниз по широкой лестнице.

Дремора, еще раз проверив, все ли камни душ на месте, направился к своим металлическим отрядам, Алисия же, выскользнув за каменные ворота, побежала по едва заметной в темноте, но хорошо протоптанной тропинке в сторону ледяной расщелины, где прятались главные ее козыри в предстоящей битве.

Спустя примерно полчаса она стояла перед своими самыми грандиозными детищами. В полутьме ущелья, куда не проникал даже блеклый свет луны, виднелись только слабые отблески пластин, но Алисия прекрасно представляла, как выглядят два огромных механизма.

Активировав камень душ, она направила их в сторону моря. Оба звероподобных центуриона — так мысленно прозвала их колдунья — послушно направились в нужную сторону, оповещая о своем движении то скрежетом, то лязгом.

Когда они оказались на берегу, тучи расступились, луна залила холодным светом ледники и мокрый песок на берегу. И две грандиозные конструкции, двух змееподобных существ, собранных из пластин двемерского металла. Обе длиной почти пару десятков метров и со множеством цепких ног, которые позволят им подняться даже по отвесной скале. Или по стенам башни. Одна хранила в пасти арбалет с запасом взрывных стрел, вторая — потолще — не имела никакого оружия, но носила укрепленные пластины и содержала в своем чреве другие сюрпризы для обитателей коллегии.

Опасаясь, как бы случайный путник не заметил ее изобретений, Алисия поспешила загнать обеих в воду. Они погружались быстро и тихо, всего за несколько минут темная гладь воды полностью скрыла их от любопытных глаз.

Убедившись, что, перемещаясь под водой, ее металлические детища не создают ничего, кроме легкой ряби, она побежала вдоль берега, приглядываясь к очертаниям городских стен на горизонте. Повернув голову вправо, она заметила отблески и других машин, которые двигались довольно шумно. В авангарде шагали зомби, готовые принять на себя удар городской стражи.

Эштон шел чуть левее и вглядывался в рваные очертания берега. Заметив стремительно несущуюся по песку фигуру, он дал своей маленькой армии команду ускорить ход и сам перешел на легкий бег. Его сердце билось очень часто, но вовсе не от нагрузки — бежать без остановки он мог хоть целые сутки — он впервые в жизни боялся неизвестности, но не своей, его тревожило неопределенное будущее Алисии и опасность затеянного ею дела.

Глава 13

Ужас, который пережили жители Винтерхолда в ту ночь, трудно описать словами. Что должен испытывать обычный человек, просыпаясь от лязга оружия и гулких хрипов множества зомби, остервенело бросающихся на мечи? Что простой горожанин почувствует, выглянув в окно и увидев, как две огромные металлические змеи, желтая чешуя которых переливается в сиянии ярких ночных светил и разноцветных небесных огней, обвивают башню магов и что ни одно из заклинаний почти не причиняет им вреда? Безотчетный ужас, паника перед неизвестным, страх за себя, за жену и детей.

Людям оставалось только укрыться в подвалах, чтобы не видеть всего, что происходит над городом. На их счастье, ни один из простых жителей Винтерхолда сегодня не был целью Алисии, хоть ее и терзали муки совести за причиненные им страдания.

Колдунья сидела на спине одного из своих чешуйчатых детищ, рассматривая коллегию сверху и вспоминая дни, когда могла проводить по много часов на башне за очередным экспериментом. События этой ночи тоже напоминали ей эксперимент своего рода.

Пригнувшись, она пропустила над головой очередной огненный шар, запущенный Онмундом, и подала сигнал змее-баллисте. Та, разинув пасть, выпустила вниз, прямо в центр внутреннего двора коллегии, несколько стрел, взрыв от которых поднял тучу пыли и обрушил статую первого архимага.

Колдуны, оборонявшие башню, успели укрыться за щитами, но как только они деактивировали чары, на двор обрушился очередной град стрел, вполовину уменьшая число защитников коллегии. Их окровавленные тела разбросало к стенам, они замерли в неестественных позах, но Алисия и не думала оставить умерших в покое: спустя несколько мгновений они, благодаря словам древнего заклинания, поднялись и начали бросаться на своих недавних союзников.

Внизу начался хаос, засверкали молнии, глыбы льда и огненные потоки. Алисия позволила себе ненадолго отвлечься и взглянуть в сторону города, где Эштон оборонял выход из башни, не позволяя страже прийти на помощь магам. Защитники города, впрочем, куда больше заботились о том, чтобы защитить жителей от зомби и двемерских механизмов, чем стремились на помощь колдунам. На мгновение магесса и дремора встретились взглядами, этого им оказалось достаточно, чтобы друг друга понять.

Алисия трижды стукнула по спине змея, выискивая кнопку, запускающую механизм и, услышав тихий щелчок, тут же спрыгнула со спины змея к ближайшему дереву. Колдунья прикрыла голову совершенно обычным щитом за миг до того, как металлические пластины разлетелись в стороны, раскрывая секрет безоружного механизма: из его чрева посыпались двемерские пауки, каждый из которых нес камень душ, заряженный на поражение противника молнией.

В тот же момент Эштон во главе нескольких баллист и десятка сфер, ворвался во двор и, сжав в кулаке кристалл, позволяющий управлять армией, направил подчиненных ему металлических воинов внутрь, в здание.

Несколько взрывов выбили плотные створки ворот, ведущих в учебный зал. Там уже укрылись от града смертоносных стрел несколько оставшихся в живых магов. Алисия направила в их сторону своих пауков и сама собиралась броситься внутрь, зная, чувствуя, что где-то за их спинами прячется Онмунд, который пытался геройствовать ровно до тех пор, пока ее преимущество не стало слишком очевидным.