Птичий вор (СИ) - Измайлова Кира Алиевна - Страница 3

— Давай дальше, деда! Что потом было?

— А на чем я остановился-то? Всю голову задурили с этими свадьбами-женитьбами…

— Принцессу заперли в башню!

— А… да, точно… — он помолчал, то ли собираясь с мыслями, то ли дожидаясь соседского мальчика, который плескался у колодца.

— Это вот та самая, брошенная?

— Ну да, она и есть. Но пёс с ней! Потом, значит, случилось вот что…

2

Башни в королевских замках, конечно, высокие, а решетки на окнах прочные. Только эта была выстроена очень давно, как и весь дворец… Одним словом, видали и повыше. Ну и кладка от времени выкрошилась — одно удовольствие забираться наверх, да еще дикий хмель заплел башню чуть не доверху — плети прочные, можно уцепиться. Окна на нижних ярусах давно заложили, а на двух верхних решеток не было — мечта!

Вор нашел удобное место — возле подоконника, далеко выдающегося вперед, чтобы снизу не ударили стрелой, на какой-то каменной зверюге, — затаился и замер.

— Спасибо, милая, — раздался девичий голос. — Иди отдыхать. Завтра отец принимает послов, мне придется показаться, ну а ты…

— Уж я вас так одену и причешу, вашество, что все ахнут, — засмеялась пожилая женщина. — Покойной ночи. И не сидите долго у окна, простынете и будете завтра чихать!

— Не стану, не стану…

Закрылась дверь, светильник погас, а принцесса подошла к окну.

Вор видел ее только снизу, но и то едва не свалился со своего насеста.

На ней была только ночная сорочка, и сквозь тонкую ткань просвечивало девичье тело. И небрежно заплетенные в косу волосы — как сказано было, серебристые в свете луны, — падали на подоконник и струились вниз, словно ручей.

Он посмотрел выше, но увидел лишь шею да подбородок, да и его принцесса подперла руками.

— Почему я? — спросила она, и он не сразу сообразил, что вопрошает принцесса почти полную луну. — За что? Как глупо…

Принцесса отошла от окна, зашелестела ткань — наверно, она укладывалась спать, и вор зашевелился. Он умел действовать бесшумно и тем более уж забраться на подоконник и подготовить необходимое. Тем более, принцесса улеглась спиной к нему и, похоже, ничего не слышала.

А вот потом нужно было действовать очень быстро: с головой запеленать девушку в одеяло, чтобы даже не пискнула, обвязать веревкой и… да, спустить с высоты, искренне надеясь, что даже если она упадет, пуховое одеяло смягчит удар. Вор еще успел порыться в гардеробной — ну кто будет в такое время рассматривать башню и увидит висящий под окном кокон? — и нашел там мужские костюмы, наверно, охотничьи, их тоже прихватил. Ну не в сорочке же везти девушку! Принцессы нежные, простудится еще…

Ну все! Хотелось прикарманить драгоценности, небрежно брошенные на туалетный столик, но он не рискнул: по ним вычислить даже легче, чем по самой девушке.

«Не задохнулась бы», — заботливо подумал он, спустив вниз добычу, соскользнул по веревке наземь, дернул за нее, и хитрый узел развязался. С третьего раза, но это, право, несущественно.

Смотав веревки и подхватив кокон из одеяла — хорошо еще, принцесса вовсе не упитанная, — вор ринулся прочь, пока не рассвело. Совсем недалеко, вон там ограда, а в ней здоровенная дыра… только бы не наткнуться на стражника, который за брагой в город бегал! Знал бы он, кто случайно потерял кошелек…

Повезло, никто не встретился. Вор вытащил сквозь дыру добычу (не без труда, кусты попались колючие), пробежался с ней немного, взгромоздил на лошадь, которая дожидалась его в чуть менее колючих кустах и взял с места в галоп.

«Неужели удалось? — билось в голове. — Неужели?! И я буду жить… Я буду жить?..»

Одно его пугало: принцесса не подавала признаков жизни. Один раз слабо трепыхнулась и тут же замерла. А сложно ведь не проснуться, когда тебя везут верхом, да еще по таким буеракам… В самом деле, не задохнулась бы!

«За мертвую не заплатят, — с содроганием подумал вор. — А если я ее… в самом деле… Бежать через три моря? Да ведь не поможет!»

Он заставил себя успокоиться, остановил лошадь — далеко уже, а опытные следопыты и так найдут, — снял принцессу с седла и осторожно уложил на траву. Ему казалось, в складках толстого одеяла не прощупывается человеческое тело, и это пугало. Но что уж там!

Он развязал веревки, распахнул клятое одеяло, готовый даже к виду полуобнаженной красавицы, но…

В лицо ему бросилось что-то большое, серое, смазало по лицу… чем? Словно призрак задел! И сорочка принцессы лежала внутри одеяла, та самая, кружевная. Только ее самой не было.

— Колдовство… — прошептал вор, комкая в руках тонкую ткань.

Он ведь был уверен, что чувствовал тяжесть человеческого тела, когда поднимал добычу в седло, а теперь!..

— Оно самое, — согласился кто-то, и он дернулся.

— Т-ты кто? Где? Что тебе нужно?

— Ничего, — отозвался тот же голос, и на сей раз вор решил, что он женский. — Иди своей дорогой, а я вернусь туда, где должна быть.

— Но… но…

Вор был не так уж глуп, а еще не первый раз оказался в лесу. Поворачиваясь словно в испуге, он заметил на суку большую серую сову. Голос исходил именно с той стороны.

— Так ты не просто принцесса, а заколдованная! — выпалил он.

— Да. Но тебе никто не поверит. Уходи, пока можешь. Чуть займется рассвет, меня начнут искать.

— Но ты же говоришь! — Вор пропустил мимо ушей ее слова.

— Могу и перестать.

Вор попытался представить, что сделает с ним наниматель, если вместо принцессы получит сову… Воображение быстро ему отказало.

— Меня все равно понимают лишь те, к кому я желаю обратиться, — добавила сова.

— Кто же тебя так… — невольно выговорил он.

— Я не знаю. Никто не знает. Лучшие отцовские чародеи пытались разгадать чары и уткнулись в камень.

— Эй, погоди, то есть днем ты человек? — опомнился вор.

— Додумался, не прошло и недели.

— Я не о том! Ты охотиться умеешь?

— Научилась. Тебе зачем?

— Припасов мало. Думал, вдруг поймаешь зайца…

— А еще ты решил, что я не полечу назад? — Сова спорхнула чуть ниже. — Ты правда так подумал? Не назвав даже имени своего господина, который возжелал меня в жены? Может, и он мне по сердцу?..

Вор молчал. Имя он бы назвать не смог, если б даже захотел, — клятва. Нарушишь — умрешь. А он очень не хотел умирать.

— Я поймаю кого-нибудь, — сказала вдруг сова. — А ты лошадь расседлай, совсем загнал!

Когда вор проснулся, солнце било в глаза сквозь листву, а рядом упоительно пахло жареным мясом.

Он вскочил… и сел обратно.

По ту сторону костерка сидела девушка в охотничьем мужском костюме, одном из тех, которые он захватил в гардеробной, переворачивала нанизанных на прутики небольших зверьков и что-то напевала под нос.

— Здоров ты спать. Наверно, и поесть любишь, — улыбнулась она, показав чуть неровные передние зубы. — Ну? Чего застыл?

— Ты… ты была не такая, — только и смог выговорить вор.

— Я всегда была такая.

— Но у тебя же серебристые локоны и…

— Какие локоны? Всю жизнь матери и сестрам завидовала — волосы темные, зато густые. А я в отца удалась: три волосинки друг за другом гоняются.

— И нос курносый!

— А это что-то плохое?

— Но как же сказочная красота…

— А я некрасивая будто?

— Да, но… не сказочно, — вывернулся он. — Просто… красивая.

Девушка была очень даже ничего, но… ни прекрасных серебристых кудрей, ни жемчужных зубов, ни огромных изумрудных глаз, ни губ, словно розовые бутоны, ни ослепительного лица он не видел, ну а про волосы она уже объяснила. А видел… обычную, очень симпатичную девчонку, не более того. Это он и попытался объяснить.

— И на том спасибо. Зато я не дура. Может быть, чего-то не знаю, но учусь быстро.

— Но как же… Женихи все эти… Почему они видели… Колдовство, да?

— Наверно, — после долгой паузы ответила девушка и сунула ему дичь. — Ешь, пока не остыло. Оно и так-то не очень… Я у тебя соль взяла. Ничего, что порылась в твоей сумке?