Моральное животное - Райт Роберт - Страница 22

В анналах исследователей Самоа одна лишенная девственности женщина описана как "распутная женщина, подобная пустой раковине, брошенной в морской отлив"! Песня, исполняемая при церемонии лишения девственности содержит примерно следующее:

Всё это — отнюдь не признаки сексуально либеральной культуры.

Теперь ясно, что некоторые из предположительно западных пороков, что Мид нашла отсутствующими на островах Самоа, были возможно, подавлены именно западным влиянием. Фриман отметил, что миссионеры добились, чтобы проверка девственности была менее публичной, выполнялась бы в помещении и за ширмой.

Сама Мид писала, что в былые времена, если церемониальная девственница в момент свадьбы оказывалась не девственницей, то "её родственники женского пола набросились бы на неё, били камнями, уродуя, и иногда смертельно травмируя девочку, опозорившую их дом".

То же самое с Самоанской ревностью, которая, как подчёркивала Мид, была так приглушена западными стандартами под влиянием европейцев. Мид писала, что муж, заставший свою жену в процессе прелюбодеяния, мог бы быть умиротворён безвредным ритуалом, который, как она утверждала, заканчивается в атмосфере дружелюбия. Обидчик мужа должен был привести мужчин своей семьи, сесть рядом с домом оскорблённого мужа с мольбами и предложениями искупляющих подарков, пока ожидаемое прощение не будет получено; все зароют топор войны к обеду. Конечно, замечала Мид, в былые дни оскорблённый мужчина мог взять дубину и вместе с родственниками пойти убивать всех безоружных.

То, что насилие стало менее распространённым под христианским влиянием, это конечно завет человеческой гибкости. Но если мы хотим понять сложные параметры этой гибкости, мы должны прояснить себе ту основу, на которую ложатся наши «изгибающие» воздействия. Снова и снова Мид, наряду с целой когортой культурных детерминистов середины двадцатого века, была опровергнута.

Дарвинизм помогает навести порядок в записях. Новое поколение антропологов-дарвинистов расчёсывает старые этнограммы и проводит новые полевые исследования, находя вещи, которые прошлые антропологи не подчёркивали или даже не замечали. Вырисовывается много общих черт "природы человека", и одна из наиболее жизненных — дихотомия мадонны-шлюхи. В экзотических культурах от островов Самоа до Mangaia и земель Аче в Южной Америке, уж кого-кого, а женщин с репутацией чрезвычайно промискуитетных мужчины активно избегают в планах долговременных отношений.

Анализ фольклора также показывает, что полярная альтернатива "хорошей/плохой девочки" — это вечно повторяющийся фольклорный образ и на дальнем востоке, и в исламских странах, в Европе, и даже в доколумбовой Америке.

Тем временем, в лаборатории психологии Дэвид Басс нашёл свидетельства того, что мужчины качественно различают краткосрочных и долгосрочных партнёрш. Признаки промискуитетности (короткое платье или агрессивный язык телодвижений) делают женщин более привлекательными для краткосрочных отношений и менее привлекательными для долгосрочных. Признаки отсутствия сексуального опыта срабатывают более косвенно. Пока же гипотеза о том, что дихотомия Мадонны-шлюхи является (по крайней мере — в какой-то степени) врождённой моделью поведения, опирается на достаточно прочную теорию, а также, хотя и не исчерпывающие, но всё же имеющиеся антропологические и психологические свидетельства.

Опытные матери во все эпохи предупреждали дочерей, что будет если у мужчины сложится впечатление о ней как о девочке "некоего сорта" — он не будет уважать их больше.

Быстрые и медленные женщины

Альтернатива мадонны-шлюхи — это дихотомия, наложенная на континуум. В реальной жизни женщины не являются или только «быстрыми» или только «медленными»; они промискуитетны в различной степени, в пределах от "совсем нет" до "очень и очень". Так что вопрос о том, почему женщины имеют тот или другой тип не имеет смысла. Имеет же смысл вопрос: почему некая женщина находится ближе к одному краю спектра, чем к другому; почему женщины различаются по степени сексуальной сдержанности? И как в этом отношении насчёт мужчин? Почему некоторые мужчины способны к непоколебимому единобрачию, а другим свойственно чрезвычайно отклоняться от этого идеала? Заложено ли это различие — между мадоннами и шлюхами, между мужьями и мужланами — в генах? Определённо да. Но дело в том, что фраза "в генах" является столь неоднозначной, чтобы по существу бессмысленна.

Давайте начнём с популярной концепции "в генах". Действительно ли одним женщинам, с того момента, когда сперма их отца оплодотворила яйцеклетку их матери, почти суждено быть мадоннами, а другим соответственно — шлюхами? Мужчины — они от рождения одни папочки, другие — мужланы? Ответ и для мужчин и женщин такой: вряд ли, но не исключено. Как правило, две резко противопоставленные черты не будут одновременно сохранены естественным отбором. Одна из них обычно хотя бы немного более благоприятствует отбору их носителя. И при наличии достаточного времени этот признак должен вытеснить другой. Именно поэтому почти все гены в вас такие же, как и гены любого другого жителя Земли. Но есть такая штука, называемая "частотно-зависимым отбором", при котором ценность признака снижается по мере того, как он становится «массовым» в популяции, и тогда естественный отбор ставит предел его господству, оставляя место для альтернативы.

Рассмотрим рыбок-синежаберников (Lepomis macrochirus). Обычный самец синежаберника взрослеет, строит связку гнёзд и ждёт самок, которые отложат икру, которую он оплодотворяет и далее охраняет. Это — честный член сообщества. Но у него может быть до 150 гнёзд, что делает их уязвимыми для действий самца-халявщика, которому достаточно секунды, чтобы оплодотворить икру пока хозяина нет. А честный будет потом выращивать этих мальков, как своих. На определённых стадиях жизни такие халявщики даже имитируют окраску и поведение самок, чтобы маскировать свои тайные намерения. Очевидно, что баланс между халявщиками и их жертвами устойчив. Халявщики вполне успешны в деле распространения своих генов — иначе бы их не было в популяции. Но поскольку этот успех повышает их долю в популяции, суммарный их успех снижается, так как уменьшает долю полноценных самцов — эдаких "талонов на питание" халявщиков. Это как раз ситуация, когда собственный успех является одновременно и собственным наказанием. Чем больше халявщиков рождается, тем меньше потомства может оставить один халявщик.

В идеале, доля халявщиков должна расти, пока средний халявщик не будет порождать столько же потомков, сколько и честный синежаберник. В этот момент любые изменения долей, рост или сокращение, изменят эффективность одной из двух этих стратегий размножения в направлении восстановления баланса. Это равновесие известно как "эволюционно-стабильное"; этот термин предложил британский биолог Джон Мейнард Смит, который в 1970-х годах разработал концепцию частотно-зависимого отбора. Халявщики вида синежаберников, видимо давно достигли эволюционно-стабильной численности их фракции, которая составляет примерно пятую часть популяции.

Баланс сексуального предательства у людей отличается от синежаберников, отчасти из-за характерного для млекопитающих внутреннего оплодотворения. Но Ричард Докинз посредством абстрактного анализа нашего вида показал, что логика Мейнарда Смта к нам, в принципе, вполне применима. Другими словами, в нашей ситуации ни скромницы, ни распутницы, ни папочки, ни мужланы — никто не может иметь полной монополии. Напротив, успех каждой стратегии самокорректируется по мере распространённости остальных трёх, и все они стремятся к равновесию. Докинз нашёл, что 5/6 женщин будут скромницами, и 5/8 мужчин будут преданными мужьями.