Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Без изъяна - Логинов Святослав Владимирович - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

- И дурак знает, что воскресенье праздник, - заметил Палей. - Было время, были у нас и курочки, да откудахтали.

- Ничего, не вешай носа, а там и курочкой разживемся! - крикнул злыдень, исчезая.

Явился обратно с большим блюдом наперевес, весь светясь торжеством.

- А вот и курочка! - он поставил блюдо на пол, почесал темя и признал удрученно: - Ну, не совсем курочка, лучшие куски баре съели, а этим побрезгали. Но нам и такого довольно. А что жареная, так навару больше будет. Французы свой жюс только из жареного каплуна и делают. Так что давай ее в горшок. Ваньку бульонцем попоим, а тебе ребрышки пососать - тоже дело.

Палей поглядел на остатки жареной курицы и заметил:

- Блюдо никак серебряное.

- Верно, - согласился злыдень. - Баре завсегда на серебре кушать изволят.

- Надо бы его назад снести.

- Правильно говоришь. Хватятся хозяева блюда - повара пороть велят, лакей за воровство в каторгу пойдет, а вина на тебе. Оно и в сказках говорится: Жар-птицу бери, а клетку не трожь!

- В таком разе давай сюда жареную птицу, - засмеялся Палей, - а клетку ейную тащи обратно.

Целый вечер злыдень носился как угорелый, что-то притаскивая и утаскивая, а Палей пошел в амбар, готовиться к завтрашнему севу. Из двух наделов земли одна полоса была у него с осени засеяна рожью. Зеленя перезимовали хорошо и уже входили в трубку. Вторую полоску, ту, что с утра перепахивал, сметил под яровые. Овсом хотел засеять, овес всегда в цене. И все бы хорошо, кабы не смертное Лихо. В одну зиму Палей прожился дотла. И то подумать: куда вдовцу с младенцем? Ни повинностей избыть, ни на заработки поехать. Теперь сев подошел, а семенного зерна не в обрез даже, а с большой недостачей.

Палей приготовил решето, остатний овес пересыпал в полотняный мешок, горстями, чтобы зерна не потерять. А закончив работу, услыхал шум. Обернувшись, увидал, что в дальнем углу возник злыдень. Волшебный хвостик, напружиненный, торчал вверх, и недаром, поскольку крохотный злыденек волочил разом два преогромных рогожных куля.

- Говоришь, хлеб едомый кончился, - закричал он, - так я, вот, овсецом разжился! Овес - брашно скотское, но в нужде и голоде и с него хлебы печем.

Палей развязал подарок, долго смотрел на то, что было в мешке. Потом спросил:

- Где ж ты такое сыскал?

Злыдень вспрыгнул на мешок, тоже заглянул внутрь. Огорченно скуксился.

- Пожалуй, это и впрямь есть нельзя. Кострики половина, хоть заново вей.

- И мышиные катышки - начерно. Такое и лошадь есть не станет.

- Да уж, вижу. А я-то гадал, с чего бы губернаторскому конюху мечтать, чтобы овес кто-нибудь спер. Решил, что у него в овсе недостача, и он хочет на покражу все списать, а у него вона что! И после этого вы нас злыднями называете. А он в таком разе кто таков?

- Я вот что думаю, - спросил Палей, - этот овес, которые зерна целые, всхожий?

Злыдень прищурился, хвост изогнулся знаком вопроса.

- Ну, если сеять погуще, что-то взойдет.

- Тогда вот что сделаем… На еду пойдет свой овес, а этот завтра пустим на семена. Сеять буду из узла, втрое против обычного.

- Здорово! - восхитился злыдень. - И пашню мышиным навозом удобрим. Этого до нас, поди, никто не делывал.

- Земле все равно, медведь или мышь, - сказал Палей. - Для нее любой навоз - золото.

Вернулись в избу, захвативши полотняный мешок. Чашку овса Палей тут же залил водой, ходить для киселя, две чашки всыпал в меленку, намолоть толокна для Ванятки.

- Меленку я покручу, - предложил злыдень, - а ты покуда огонь под каганком затепли. Я бы и сам управился, но мне огня доверять нельзя, того гляди, пожар случится. Меленка тоже поломаться может, но я постараюсь аккуратнее.

- Будет тебе, отдыхай, я сам управлюсь… Азачем тебе огонь? В доме не холодно.

- Чай как пить будем? Палей засмеялся.

- У тебя и чай спроворен?

- А как же! И чай, и сахар. Вон, на лавке дожидают.

- Тогда рассказывай, что у них за изъян.

- Чай у трактирщика добыл, у Сысой Андреича. Он его за кяхтин-ский выдавал, а на деле чай хивинский, дешевый. К тому же он спитую заварку после посетителей сушит и туда замешивает. Так я этого чаю сколько надо нагреб, а в остальной керосину плеснул. Хоть у меня душа и не лежит пакостить, но тут - надо.

- Сахару-то никак целая голова! - воскликнул Палей, обнаруживая на лавке в кухонном углу белый конус в синей оберточной бумаге. Бумага была надорвана и сильно намокла, на лавку натекла лужица сиропа.

- Это не я, - предупредил злыдень. - Это городской лавочник сам себя наказал. Думаешь, почему у торговцев оберточная бумага на сахарной голове всегда надорвана?

- Показывают, что сахар чистый, без обмана, - простодушно ответствовал Палей.

- Тогда он должен бумагу при тебе надрывать. А купцы вот что делают: бумагу надорвут, голову соленой водой спрыснут и оставят на ночь на лавке в протопленной избе. А под лавку - ведро с водой. Так за ночь в голове полфунта веса прибудет. Но этот перестарался, соли взял с избытком, спрыснул слишком щедро, вот голова и потекла. Теперь ее не продашь, хоть сам чай с соленым сахаром пей. Но я купца выручил, теперь ему не надо гадать, куда подмокший товар девать.

- Ты прям всеобщий благодетель, - заметил Палей.

- На том стоим.

Мокрую голову Палей переставил в деревянную мису. Макнул палец в натекший сироп, лизнул.

- А он и не соленый почти. Чуть слыхать. Не знал бы, так и не распробовал. Но хоть бы оно и вовсе напополам было, все одно - не беда. Солдатиков, рассказывают, перед большим походом горячим чаем поят, сколько утроба примет. К чаю дают по целой селедке и сахару пиленого по два куска. Так они пьют сладкое да соленое. Иной десять стаканов выпивает, с двумя-то кусками! Вятские, говорят, водохлебы, они и больше могут. В походе идут по жаре с полной амуницией, а соль да вода с них потом выходит. А без того солдатскую лямку тянуть несподручно.

Истопили плитку, стоящую в стороне от большой печи, накипятили котелок воды, сели пить чай с подмокшим сахаром. Злыденек, хотя стакан ему доставал до пояса, управлялся ловко и выдул три полных стакана.

- И как тебя не раздуло? - удивлялся Палей.

- Я люблю чаевничать, хотя при нашей жизни редко доводится. Жаль, чай у нас фальсифицированный, - злыдень прищурил глаз и со значением поглядел на Палея.