Разбуди меня (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra" - Страница 5

— Это охуенно, если честно. Это прям твоё!

— Обидеть маэстро может каждый! — обиженно прищуриваясь, стебется она.

Камин трещит, дождь льет, свечи горят. Красота! Прямо жить хочется.

Кидаю кости. Хожу.

— Эй! Мошенник! У себя было четыре, а не шесть!

— Да? Черт… Темно, не заметил.

— Рассказывай… — подозрительно.

Я проигрываю в хлам.

— Это потому что я пьяный! — оправдываюсь я. — Завтра тебя выиграю.

— Не хлюзди!

— Спой мне ещё.

Меня рубит…

— Есть у тебя колыбельные в репертуаре?

— Колыбельные? — хмурится, переставая улыбаться. — Есть…

— Можешь?

— Могу…

Слушаю ее тихий вкрадчивый поначалу голос, который набирает силу.

— "Там хитрые змеи, там вещие птицы, там люди без песен и глаз… — закрываю глаза и лечу куда-то в ассоциации. — Они под полой прячут души и лица, но чем-то похожи на нас…"

И слушая эту колыбельную, реально ощущаю себя богатырём или витязем из какой-то сказки. Что-то такое есть там… Как дежавю от наших лесных марш бросков на выживание. А ещё когда тебя забрасывают в какие-то точки с альтернативной культурой…

И словно я маленький пацан, а мне рассказывают мое будущее в этой колыбельной.

Она заканчивает, проигрывая медленнее последние аккорды.

Я открываю глаза.

— Десять из десяти… — благосклонно киваю я.

Задувает свечи. Кладет поверх нард гитару.

— Спокойной ночи… — тихий шелест.

Выскальзывает на террасу, прикрывая за собой двери.

А я, улыбаясь, смотрю вслед.

Классная…

Глава 6 — Кошка

Соседку второй день не видно, не слышно. И пьяненькие наши посиделки начинают превращаться в сон.

Единственное, что делает Таню абсолютно реальной, это бригада электриков у столба. Чинят.

И эта обезьянка даже не крутится рядом. Странно это…

Мои скоро уйдут в тайгу. И мне тоскливо… В лес хочу. Чая хочу таёжного.

Дергаю в саду листья для чая смородины, малины… Ещё бы хвойного и диких трав.

Но в саду этого нет.

Через поле что ли прогуляться? Проеду я там после дождя?

Солнце вчера вообще-то неплохо подсушило землю.

Решаюсь, рискнуть. Проверяю зарядку на телефоне. Если что-то… Позвоню тетке.

На автомате пробегаю взглядом по мессенджерам. От Киры ничего не жду. С Кирой я внутренне попрощался, и стало отпускать.

Нет, не потому что я встал в стойку по поводу другой женщины. То, что мне понравилась шизанутая соседка… так это больше человеческая симпатия. Она словно "своя" в доску. И никаких нет от нее женских сигналов в мою сторону. Нет в ней этого — стремления вызывать у каждого мужчины желание и заинтересованность. Нет жеманства, кокетства, позерства пропитанности флиртом. Какая-то она естественная и расслабленная донельзя. Но красивая, зараза…

А может, просто лично меня не рассматривает как мужчину. Что вероятнее всего.

Ах да. Кира.

С Кирой я попрощался, потому что она мне даже не написала после того, как уехала. И на следующий день — тоже.

Тихо и без комментариев поставил ее везде в блок. Нет, не потому что я ее осуждаю. Я переварил ситуацию, и решил, что так для нее самой будет проще. Кира ещё девчонка, нельзя навешивать на нее такие тяжёлые решения. Поэтому, это мое решение, освобождающее ее от ответственности и чувства вины. Насколько это возможно вообще в данной ситуации.

И сейчас мне полегчало, да!

Значит, сделал все правильно.

Проезжаю мимо электриков. Провожают взглядами. Заглядываю в низкие темные окна домика Тани.

— А хозяйка к вам не выходила?

— А тут хозяйка есть? — смотрят озадаченно. — Мы думали заброшено.

— Есть…

— Тут подъезжали какие-то вежливые братки в костюмах, интересовались, живёт ли кто, — пожимает старший плечами. — Ввели людей в заблуждение… Сказали, заброшен дом.

— Хм.

Что ещё за вежливые братки? Таню искали или домом интересовались?

И куда она делась?

В поле пахнет цветами и влажностью. Двигаюсь я медленно, как ребенок зависая в ощущениях открытого пространства. Веду по разнотравью рукой. Срываю медуницу. Сладкая… вкусная…

И на автомате начинаю собирать букет. Опомнившись, держу в руках веник полевых.

И куда его? Выкидывать теперь жалко.

Вспоминаю, как последний раз букет женщине дарил, чтобы из рук в руки. Кире. Давно… Больше заказывал с доставкой, когда она скучала. Только такой не каждой подаришь. Не поймет! Подумает, сэкономить решил на букете. А очень хочется подарить что-то женщине. Вот этого ощущения…

— Добрый день! — пружинящей бодрой походкой появляется из леса Татьяна.

— Привет… — растягиваются мои губы в улыбке.

Она в шароварах и клетчатой кепочке. На шею вылезла из под кепочки вьющаяся прядь.

На плече маленький рюкзак.

— А вот в лес здесь одной не стоит, Таня.

— Хочешь малины? — не дожидаясь ответа, делает из моей руки горсть и пересыпает ароматные ягоды. — Меняю на букет!

Отжимает у меня букетик, зарываясь туда носом, и громко глубоко вдыхая, закрывает глаза.

— Ой… Или ты для барышни своей?

— Нет, это я на бартер собирал, — стебу ее. — Дай, думаю, соберу, на малину обменяю.

— Ну, видишь, как все идеально срослось! — довольно жмурится она.

Закидываю горсть ягод в рот. Кисло-сладко…

— М-м-м! Лепота.

Возвращаемся вместе.

— Куда ходила?

— Мм… Погулять.

— Тебя люди искали.

— Какие люди? — не прекращая беззаботно улыбаться.

Но взгляд холодеет.

— Что ты им сказал? — не дожидаясь ответа на предыдущий вопрос.

— А что нужно говорить?

— А что спросили?

Увиливает. Ладно!

— Электриков видишь? — киваю. — Они с ними говорили. Им показалось, дом заброшенный. Они так и ответили.

— "Кошка хочет курить… У кошки намокли ушки… " — мурлыкает она.

— Мадам… — протягиваю открытую пачку.

— О-о-о… Мадлоба! — стаскивает две.

Чего?.. Пытаюсь отыскать ассоциации на незнакомое слово. Или — знакомое?.. Потому что какие-то смутные ассоциации плавают.

Возле ее дома притормаживаем.

— Забегай на партию.

Улыбнувшись, сбегает без ответа.

И до вечера маюсь — придет или нет? Тоска. А она отвлекает от дурных мыслей.

Развлекаю сам себя, опять поднимая с доски кости.

— Будет у меня сегодня гостья? — разжимаю руку.

Кубики долго крутятся.

Шесть-шесть!

— Мистика.

Сто процентов появится!

И я завариваю чай для нее, разжигаю камин, подстраиваю гитару, кайфуя от эмоционального подъёма.

Тетушка что-то готовит на ужин.

— Димочка, может, тебе чего-нибудь особенного хочется?

— Хочется… А можно "хвороста" к чаю. По маминому рецепту?

— Ой, конечно… — радостно. — Это я быстро!

Не знаю куда себя деть от ожидания. Надо же… Ещё три дня назад видеть никого не хотел. А тут…

Веду рукой по лицу.

Точно! Побриться надо.

— Я в душ!

Ой, Танго… — скептически смотрю на себя в зеркало. Ну вот зачем это всё. Ну даже если вдруг… Ты с ней что ночью будешь делать? Стихи читать, песни петь?

Ну что — я уж и пообщаться с женщиной теперь не могу? — злюсь на себя, плавая из одного состояния в другое.

Я один, она одна. Никто никого не соблазняет и ни на что не рассчитывает.

Могу короче! — решаю я для себя этот вопрос.

С трудом и психами натягиваю на влажную кожу одежду — шорты и спортивную футболку без рукавов.

Упираясь пятками в пол, пытаюсь почувствовать силу в ногах. И немного привстать.

Господи… Как это все ущербно.

Завтра же, клянусь, начну тренировки! Надо хотя бы попытаться.

Подтягиваю к себе кресло. Пересаживаюсь.

Выезжаю из ванной. Хорошо что в свое время сделал ее максимально большой.

На столе стоит ваза с хворостом, электросамовар.

— Дим, к тебе, что ль? — глядя из окна, вытирает руки об фартук тетушка.