Клятва мести (ЛП) - Рейн П. - Страница 3

Он кивает направо, и я следую за ним от здания. Даже доверять Джованни сейчас сложно. У него есть свои причины, по которым он может желать и моей смерти. Нонно сказал мне скептически относиться ко всем, включая Джованни. Без пистолета или ножа у меня есть только голые руки, чтобы убить человека. Что никогда не было проблемой.

Джованни ведет нас к металлическому забору, который запирает нас в этой школе, похожей на Гарри Поттера, только они учат нас быть преступниками, а не оттачивать нашу магию. Черт, я зачислен в класс ножевого боя. Это должна быть шутка.

— Это самое дальнее место, которое мы можем пройти по эту сторону кампуса. Следи за любыми охранниками, которые могут пройти мимо нас.

Основная часть кампуса, где расположены школа и все общежития, окружена металлическим забором, но за ним простираются сотни акров холмистой местности, бесплодной, если не считать травы и случайного дерева. С главной проселочной дороги, ведущей сюда, никто не может увидеть кампус, не говоря уже о том, чтобы понять, что здесь происходит.

Джованни вытаскивает пачку сигарет и закуривает, выпуская дым краем рта. — Так как ты избежал смерти?

— Наверное, я счастливый ублюдок. — Я делаю паузу, прежде чем рассказать свою историю, кое-что меняя здесь и там, чтобы Джованни не знал всей правды. — Папа позвал меня на свою яхту, стоящую на якоре в Нью-Йорке. Предположительно, мы собирались поговорить о моей предстоящей свадьбе с Мирабеллой и связи нашей семьи с Ла Роса. Было поздно, я был раздражен, и он заставил меня ждать, пока он закончит трахать свою шлюху. Он вышел одетый в свой шелковый халат, завязанный ниже выступающего живота.

Джованни усмехается, но образ в моей голове вызывает у меня отвращение. Я никогда не понимал, как мой отец может ходить так, будто он мистер Олимпия. Если бы люди вокруг него не боялись за свою жизнь и у него не было столько денег и власти, он был бы просто толстым мужчиной средних лет.

— Сильве, его последняя работа, вышла через пять минут в собственном шелковом халате.

Она была такой же, как и все остальные — шлюхой-охотницей за золотом, которая сосала бы член моего отца, лишь бы получить шанс оказаться у него под рукой. Но я не думаю, что Сильве понимала, как устроены дела в нашей семье.

У меня была мать, сидящая в особняке, который она делила с моим отцом. И после того, как он покончил с Сильве, он пошел домой к моей маме. Всегда. И навсегда. Развод в нашей семье не вариант. Это портит бизнес и лояльность, так что всегда есть понимание. Моя мама, вероятно, знала, что мой отец был там той ночью. По крайней мере, она знала, что он трахает кого-то другого, и, откровенно говоря, она, вероятно, предпочла бы, чтобы так было.

— Сильве? Она пришла на похороны твоего отца, — говорит Джованни, выпуская дым изо рта.

— Она была самой смелой из всех. Это точно. — Продолжаем идти по дорожке. — В любом случае, ему позвонили. Ответил, и я услышал, как он сказал, что мы будем там через десять, а потом снова исчез на яхте.

Я вспоминаю то, что произошло потом, как делал это тысячу раз прежде. Интересно, есть ли что-то, что я пропустил, какой-нибудь ключ к тому, кто несет ответственность.

Сильве села напротив меня и раздвинула ноги, чтобы дать мне взглянуть на ее бритую киску. — Итак, Марсело, я слышал, ты женишься на той девушке из Ла Розы.

Я никогда не понимал, почему Сильве так часто бывает рядом с нами. Мой отец терял бдительность рядом с ней, думая, что она глупая шлюха, которая ничего не знает. Бесстыдно, каким ленивым он стал.

Я кивнул.

— Она очень красивая.

Ее халат расстегнулся, и были видны выпуклости ее сисек.

Джезу Кристо. Думала ли она, что я поделю ее с отцом?

— Да.

Я встал и допил остатки скотча.

— Ну, ты знаешь, куда прийти, когда она не в настроении.

Она перегнулась через стол, взяла виноградину и медленно втянула ее в рот.

К счастью, тогда вышел мой отец, спасая меня от того, чтобы поставить свою шлюху на ее место. Он наклонился и поцеловал ее в щеку, но она притянула его вниз, прижавшись губами к его губам, просунув язык ему в горло, в то время как ее глаза не отрывались от меня. Мой папа скользнул рукой в ее халат, сжал ее грудь, и она застонала, взяла его руку и провела ею между своих ног.

— Оставайся мокрой, когда я вернусь. Я буду трахать тебя до рассвета. — прорычал мой папа.

Он позволил ей стоять с полностью расстегнутой мантией.

Я отвернулся, не желая больше видеть эту чушь.

— Марсело, повернись, — продиктовал отец. — Ты больше не ребенок.

Я медленно повернулась, и он встал позади Сильве, держа руки на ее груди, прежде чем скользнуть между ее бедер. У нее было потрясающее тело, но оно ничего не делало для меня.

— В любое время, когда ты захочешь одолжить Сильве, у тебя есть мое разрешение.

Сильве улыбнулась и выпятила свои сиськи, ноя, что не хочет, чтобы он уходил. Он дал ей последний поцелуй и она провела его членом по штанам, убедившись, что он возбужден, когда ушел. — Я буду ждать, чтобы высосать этот член досуха.

Отец застонал и отступил назад. — Черт, женщина, что ты делаешь со мной.

Он посмотрел на меня.

— Она ненасытна и может потерпеть неудачу. Как я получил такое благословение в этой жизни?

Он шлепнул меня по спине, и я последовал за ним по пандусу, наши охранники следовали за нами.

Я понятия не имел, почему мой отец предлагал мне Сильве, но я верю, что маленькая часть его знала, что я обижаюсь на него из-за других женщин, и он хотел, чтобы я опустился до его уровня, чтобы облегчить его собственную вину.

— И? — Джованни нужно больше.

Я понимаю, что пошел по касательной со всей этой затеей с Сильве, но мне было противно предлагать мне свои неряшливые секунды шлюхи, пока моя мама была дома одна. Он был мудаком века. Я никогда не понимал, почему женатые мужчины, у которых дома есть идеальная женщина, выкапывают из окопов какую-то путтану, чтобы уделить ей свое время и внимание.

— Мы сели в машину и поехали на склад, с которым я не был знаком. Я расспрашивал отца об этом, но он ничего не сказал. Мы вошли, и хотя мой отец не держал руку на пистолете, моя рука была на моей. Это было похоже на ловушку. Мы шли по коридорам, и я услышал какие-то крики, которые становились все громче, чем дальше мы шли. Когда мы вошли в комнату, там были сотни людей, толпящихся вокруг импровизированного круга. Он привел меня на подпольную драку.

— Помнишь, когда ты хотел драться в шестнадцать? — Джованни смеется.

— Тренировки сделали меня быстрее. — Я вырываю сигарету из его пальцев, делаю затяжку и бросаю в него.

Он уворачивается, затем хлопает меня по плечу. — Так и случилось, брат.

— Мой папа приводит меня к парню, который, очевидно, отвечает за эти события — у его охраны есть деньги, и он выкрикивает правила и разговаривает с парнями, которые дерутся, прежде чем они начнутся. После того, как один парень был избит до крови, но все еще стоял, была объявлена драка, и нас отвели в заднюю комнату. Папа познакомил меня с этим парнем и сообщил, что теперь я буду главным.

Джованни смеется. — Держу пари, ему это понравилось.

— Мы оба смотрели на него как на сумасшедшего. Я не собирался снова вступать в подпольные бои. Парень был зол, но, должно быть, он должен моему отцу кучу денег. Идиот потерял его, и охранники моего отца удерживали его, пока мой отец выбивал из него все дерьмо. Он не мог сопротивляться, потому что его руки были зажаты за спиной».

— Это не самый веселый способ драться. — Джованни сказал.

Я не мог не согласиться с ним больше. Но моему отцу не просто нравились киски, он очень часто был таковым. — Согласен. Так или иначе, к тому времени, как мы ушли, белая рубашка моего отца была вся в крови. К счастью, я носил черное.