Клятва мести (ЛП) - Рейн П. - Страница 16

— Сегодня суббота.

Нормальные люди нашего возраста спят по выходным. Черт, дома я спал каждый чертов день. Моя работа не требует от меня вставать на рассвете.

— Да, знаю. София все еще пускает слюни на подушку, но я слишком взволнована.

Она входит в мою комнату, как будто я пригласил ее.

— Если ты не хочешь помочь мне с утренней древесиной, я предлагаю тебе уйти.

Я закрываю дверь и подавляю желание щелкнуть замком.

Ее взгляд падает на выпуклость на моем поту. — Это не входит в наши договоренности.

— Да, я думал о нашем маленьком соглашении и думаю, что, может быть, нам следует пересмотреть условия.

Я сажусь за стол и упираюсь ногами в стул.

— Ни в коем случае, ты согласился.

Она указывает на меня.

На самом деле в мафии есть одна особенность: рукопожатие что-то значит.

— Это было до того, как твои трусики промокли и ты кончила мне на руку.

Я дважды дрочил прошлой ночью, и все же этого было недостаточно. Мысль о ее скользкой киске и моих пальцах, скользящих по ее теплу… как ее глаза закрывались, когда она кончала, и ее внутренние стенки сжимались вокруг моих пальцев. Черт, я могу только представить, как хорошо было бы, если бы она кончила на мой член.

— Что ж, на удивление, ты хорошо целуешься.

Она поворачивается, чтобы посмотреть в окно, ее щеки розовые.

Веселье согревает мою грудь. — Это комплимент?

— Нет, — отрезает она. — Я просто подумала, что ты будешь одним из тех эгоистичных любовников, которые выходят из положения и оставляют женщину покончить с собой.

Она поворачивается ко мне лицом. — Мы будем тренироваться или что?

Я поднимаю руки. — Когда ты ожидала, что я получу оружие между вчерашним обедом и прямо сейчас?

Ее плечи опускаются. Она не похожа ни на одну другую женщину из мафии, с которой я когда-либо сталкивался.

— Почему ты хочешь научиться обращаться с оружием?

Она пожимает плечами. — Я хочу защитить себя.

Я встаю из-за стола и подхожу ближе к ней. — А откуда мне знать, что ты не воспользуешься против меня тем, чему я тебя учу?

Она отступает на шаг, ее лицо бледнеет.

Интересно .

— Думаю, тебе придется мне доверять.

Я наклоняю голову. — Ты не хуже меня знаешь, что нельзя доверять многим людям в нашем мире.

Ее губы образуют тонкую линию. — Разве тебе не нужна жена, которая сможет защитить себя и тебя, если понадобится?

У меня вырывается смех. — Ты защищаешь меня ?

Ее брови поднимаются. — Что? Если ты попал в засаду, разве тебе не нужен кто-то, кто будет прикрывать твою спину, а не какая-то женщина, которая съеживается в углу?

Я провожу рукой по лицу. Та женщина, которая съеживается в углу, моя мать. Она позволяла моему отцу делать все, что он хотел, пока ее это не беспокоило. Черт, она, вероятно, боялась его больше, чем любого из его врагов. Если бы я не был ее единственным и любимым сыном, она была бы моим главным подозреваемым в том, кто пытался убить моего отца и меня.

— Если ты не хочешь, чтобы я научил тебя драться на кулаках, тебе не повезет, пока я не смогу украсть оружие.

Она задумывается на секунду, затем дергает головой вверх и вниз.

— Отлично. Я регулярно занимаюсь кикбоксингом, так что думаю, ты обнаружишь, что в этом мне не нужна большая помощь. — Еще один смех вырывается из меня, и она кладет руки на бедра. — Что?

— Урок кикбоксинга, где ты бьешь ногами и кулаками по воздуху?»

Ее глаза сузились. — Это очень эффективно. Ты бы не знал, так как ты, вероятно, проводишь свое время в тренажерном зале.

Я качаю головой, хватаю из комода футболку и набрасываю ее через голову. Затем я надеваю носки и обувь, прежде чем взять школьный билет. — Давай тогда.

— Куда мы идем?

— В спортзал. Так что, видимо, ты можешь надрать мне задницу.

Я закатываю глаза и открываю дверь.

Она смотрит на меня сверху вниз, но проходит сквозь нее и ждет, пока я закрою дверь. Я машу рукой перед нами.

— Дамы вперед. О, подожди, ты же хочешь быть равной, верно?

Я прохожу мимо нее к лифту.

Когда мы приходим в спортзал, кроме нескольких жаворонков вроде Мирабеллы, здесь почти никого нет и никто не обращает на нас особого внимания. Тем не менее, я резервирую для нас отдельную комнату с поролоновым ковриком и без окон для глазеющих зрителей.

Во время моего онлайн-тура с Нонно я прочитал, что эти комнаты являются частными, чтобы никто не мог изучать, как кто-то другой сражается, потому что после выпуска большинство людей, с которыми мы ходили в школу, станут нашими заклятыми врагами.

Я открываю дверь комнаты номер три, и на этот раз я джентльмен и позволяю ей войти первой.

Она прыгает вверх и вниз по коврику. — Это круто. Почему я не знала об этих комнатах?

Я поднимаю бровь.

— О да, нас допустили, но не во все отделения академии. Как мило с их стороны.

Гнев ясно виден в ее тоне.

Хотя я не понимаю, почему она хочет научиться драться или быть более вовлеченной в наш образ жизни, чем это необходимо, когда она могла бы жить относительно спокойной, непринужденной жизнью — жизнью привилегий, богатства и изобилия — совершенно очевидно, что она хочет, чтобы ее руки были в деле.

— Давай начнем. Покажи мне свои движения.

Я поднимаю на нее подбородок.

Она сжимает кулаки, и они такие маленькие, что даже не закрывают ей лица. Мы бегаем по кругу друг вокруг друга, и когда я поднимаю брови, она наносит удар, от которого я легко уклоняюсь.

— Упс, — говорю я с ухмылкой, которая, я знаю, ее разозлит.

Ее красивые голубые глаза прищурились, и на этот раз она бросается в меня ногой. Я хватаю его, заставляя ее подпрыгивать на одной ноге передо мной.

— Марсело! — взвизгивает она.

— Я твой противник. Что будешь делать?

Она наносит еще один удар, но пока я держу ее ногу прямо перед ней в воздухе, у нее нет шансов. Она падает на коврик спиной, и я ползу на нее. Мы боремся, пока я обеими руками не прижимаю ее к запястьям.

— Этот твой класс должен обучать профессионалов. Эти бойцы ММА могли бы извлечь из тебя урок или два. — Я смеюсь над ее счетом.

Когда я ослабляю хватку, она выскальзывает из-под меня и скрещивает руки на груди. — Ты думаешь, что ты такой смешной, но это важно для меня.

— Почему? — Я положил руки на бедра.

— Я не хочу быть одной из тех жен, которые дурачатся из-за того, что их мужья используют их. Они ходят и развлекаются, выпивая и посещая стриптиз-клубы или встречаясь со своими любовницами. Я хочу, чтобы мой брак был другим.

Я вздыхаю и провожу рукой по волосам. — Ты хочешь невозможного.

Она садится на коврик и скрещивает ноги. — Не с парнем, который хочет чего-то другого, чего мы не видели всю нашу жизнь.

Ее глаза впиваются в мои, и теперь она спрашивает прямо меня. Хотел бы я получить ответ.

— Я просто не думаю, что это возможно.

Ее глаза изучают пол, но она быстро приходит в себя. Я предполагаю, что она знает, как нелепо звучит то, что она хочет. Это похоже на чертову сказку.

— Так что мне тоже не помешало бы немного поработать над рукопашным боем. Но мы оба знаем, что никто больше не сражается честно.

Я сижу на коврике, заложив руки за спину, приподняв туловище. — Ты права. Но если твой пистолет или нож выкинут, у тебя останутся только руки. Тебе нужно знать, как убить человека голыми руками.

Она кусает губу. — Как ты?

— Что, ты хочешь, чтобы я признался тебе, что убил человека голыми руками?

— Мне интересно, правдивы ли слухи.

— Зачем мне признаваться в чем-то подобном женщине, которая явно меня ненавидит?

Она фыркает и стоит. Я приготовился к остроумному комментарию, но она, должно быть, действительно в отчаянии, потому что просто пытается вернуть нас в нужное русло.

— Ты покажешь мне хотя бы одно движение, чтобы защитить себя?

Я выдыхаю. — Отлично. Прежде всего, поднимите кулаки высоко перед лицом. У тебя маленькие руки, но это только начало.