Первое копье (СИ) - Александров Алексей "Vizivul" - Страница 5

— Правда? — я постарался как можно более правдиво разыграть удивление. Знаю, что актер из меня еще тот, но нельзя показывать, что я раскусил этот блеф.

Если старший следователь рассчитывает, что я начну опровергать его слова, выдав себя, то пусть придумает что-то еще. Более интересное.

Шохал окончательно сник, пусть и старался держаться бодрячком. По старому преступлению у него все так же ничего нет. А к новому я не причастен. Достаточно будет опросить свидетелей и найти записку, чтобы подтвердить мои слова. Так что все это дело шито белыми нитками. В обычной ситуации охранители меня бы и арестовывать не стали с таким смешным набором улик и подозрений. Но если третий принц решил воспользоваться ситуацией, немного подыграв Весноту, то охранителям оставалось только встать по стойке смирно. Или в какой там они позе предпочитают отдаваться властьимущим?

Кстати, третьего принца тоже можно в чем-то понять. Если диверсия имела место, то он вполне мог посчитать, что и сам может сыграть грязно. Моя виновность или невиновность роли уже не играла. Раз кто-то решил грязно подыграть Тирбозу, то почему принц не может столь же грязно подыграть Весноту? А какой-то паж… ему просто не повезло.

Что-то мне подсказывает, что именно на такую реакцию третьего принца затеявший эту многоходовочку и рассчитывал. Но зачем? Деньги на ставках крутятся огромные, но они не стоят возможных проблем с членом императорской фамилии. Нет, тут что-то другое. Знать бы еще что!

Единственное, что сейчас в голову приходит — меня хотят поссорить с императорской фамилией. Смешно! Где я, а где принцы?

— Мы все проверим, паж Вельк, — вздохнул Шохал, ожесточенно потерев лицо руками. Сколько в себя тонизирующих напитков не влей, а организм желает получить свой заслуженный сон. — Охрана! — зычно крикнул он. — Уведите арестованного.

Побуравив взглядом дверь, словно та была в чем-то виновата, старший следователь Шохал посмотрел на исписанные листы и досадливо поморщился.

Этот паж Вельк ему еще при первой встрече не понравился. Доказательств не было, но в причастности пажа к недавнему убийству мастера-наставника академии он практически не сомневался.

Почему же на душе такое мерзкое чувство?

Возможно потому, что в ночных событиях вины пажа Велька нет? В этом старший следователь был практически уверен. Доказательства косвенные, показания свидетелей вызывают сомнения. Да еще этот поспешный и довольно странный приказ свыше срочно произвести арест…

От всей этой истории дурно пахнет какими-то играми родовитых, а вернее императорской семьи. Не зря же посланнику принца позволили переговорить с Вельком. И это при том, что насчет остальных посетителей есть негласный, но строгий запрет. Да что посетители, Вельку запретили даже письма, записки и передачи. Изолировали его на оставшееся время турнира, словно какого-то прокаженного.

Боятся? Какого-то пажа? Скользкого, хитрого, но всего лишь пажа, коих в Тирбозе сотни? Звучит, как бред, но факты говорят об обратном.

А ведь уважаемые люди за пажа просят, в том числе и родовитые. Но их власти недостаточно, чтобы перебить простое пожелание третьего принца. Простые пожелания возможного императора посильнее иных правил и приказов будут. Перед ними пасуют даже законы.

А стоит ли служить такому закону?

Он небрежно переложил листы в твердой картонной папке.

— Почтенный Суман Энно, значит, — медленно протянул старший следователь, прочитав одну из фамилий. — Будем разбираться.

Меня вернули в камеру, к холодному и совершенно невкусному завтраку, который я все же съел.

Медитировать не хотелось. Хотелось ругаться! Грязно ругаться! Столько усилий и все зря. Несмотря на отвратительную ситуацию, во мне все же теплилась слабая надежда, что меня успеют вытащить до начала финала командных схваток. Особенно если финал перенесут на день-два. Но теперь надеяться не на что.

— Что не весел, сквайр? — поинтересовался скучающий Шкипер.

— А чему радоваться, если меня без вины в клетке заперли? — недовольно огрызнулся я.

— Не ты первый, не ты последний, — философски заметил Шкипер. — Я тоже без вины сижу… Раз нет доказательств, значит и вины нет, — добавил он, заметив мой скептический взгляд.

После разговора со старшим следователем я бы мог на эту тему поспорить.

— Магичка, что была с Патриархом, что можешь про нее сказать? — спросил я вместо этого. Раз выдался случай, почему бы не узнать больше подробностей этой старой истории с похищением?

Про брошенное кем-то из бандитов, схвативших нас с Ланиллой замечание, я помнил. И что-то мне подсказывает, что магичка не была наемным работником.

Маг, даже в низшем ранге адепта — хозяин жизни, вытащивший счастливый билет. С бандитами он возиться не станет… если только сам этими бандитами не управляет через послушную марионетку.

Нет, не магичка работала на Патриарха, а Патриарх на магичку. А значит, именно она представляла в этой сложной операции интересы наших друзей с островов. И тут рядом со мной сидит свидетель, который может прояснить ряд вопросов касательно этой таинственной личности.

Новые проблемы не повод забрасывать старые. Островитяне славятся своей мстительностью. Врага стоит знать! Желательно в лицо.

— Не наглей Гарн! — сведя брови, резко осадил меня Шкипер. — Я хорошо к тебе отношусь, но это не означает готовности ссучиться. Да и мое хорошее отношение после таких вопросов может очень быстро измениться.

Последнее замечание очень походило на угрозу, но отступать я не собирался. Этот странный Шкипер моя единственная ниточка к магу. В организации Патриарха он явно не в числе обычных головорезов бегал. А значит, и некоторые секреты главаря может знать.

— Ссучиться, говоришь. Есть ненулевая вероятность, что ваш Патриах был не более чем марионеткой в руках островитян.

Я выдал ему весь расклад, не таясь. Да и ничего тайного в нем нет. Просто отлично проделанная работа — организаторам и исполнителям мое почтение. Все не сработало только из-за мелкой, досадной случайности под названием Гарн Вельк. Приврал немного, заметив, что именно Патриарх про когтей варгаров проговорился. Если с похищением Ланиллы все понятно, выкуп хотели взять, в долю войти, то когти — слабое звено. Тут и у самых преданных вопросы возникнут.

Да и насчет преданности Шкипера сомнения меня мучают. Это он в камере, где нас многие слышат, непримиримый такой.

В ближних камерах зашумели. Звуки по коридору разносятся отлично, и мои откровения вызвали у некоторых заключенных острый приступ гнева. Неприятно, когда тобой пользуются. Тем более, когда это делает человек, которого ты уважал или хотя бы боялся.

— Заткнулись все! — резко рыкнул Шкипер, и наши невольные слушатели последовали указаниям — притихли, словно мыши.

Некоторое время он молчал, обдумывая мои слова.

— Ненавижу эти демоновы игры! Хуже родовитых только островитяне, — признал он, сплюнув на пол камеры. — Прав ты или нет, но той магичке я ничем не обязан. У нее какие-то свои мутки с Патриархом были. Так что слушай. Как ее звать-величать не ведаю, мы ее госпожой называли. Молодая, не старше тридцати. Глаза зеленые, мордашку разглядеть не удавалось, она постоянно вуаль или полупрозрачный шарф на лице носила, но явно не уродина. Да и фигурка закачаешься. По магическим силам… адепт, не выше. Появлялась нечасто. Один-два раза в год. Хм… — он задумчиво поскреб подбородок с трехдневной щетиной. — Если так подумать, то именно во время ее визитов или сразу же после, Патриарх мутил какие-то странные прожекты, которые не приносили организации особого дохода. Так что, да — твоя правда. Эта сучка явно с островов или под родовитыми лежит, ко всему готовая, — он вновь сплюнул, но в этот раз в коридор. — Это все, что знаю. Хотя… ходит слушок, что она вновь объявилась в Тирбозе. Но подтвердить не могу. Просто несколько уцелевших шестерок Патриарха куда-то пропали, но не погибли, в городе на кого-то тайно батрачат. Может и на госпожу.