Семья (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 28

— Мы тоже перед вами в долгу, Екатерина Александровна, — сказал Романов. — Вы приняли на себя первый удар в войне, которую не начинали.

— Немало кирпичей в фундамент этой войны заложил мой внук — дед Романа. Так что в чём-то это даже символично, что начали с нас. Да и с чего ещё мог начать Гарри, как не с попытки заполучить меч Романа?

— Гарри надо убить, — произнёс по-русски с большим акцентом Вильгельм Пятый.

Возможно, немецкий император хотел высказаться не столь прямолинейно, но русским языком он владел не очень хорошо, поэтому сказал то, что смог сказать. В подтверждение моим догадкам он продолжил уже на немецком, и на родном языке он выразился более дипломатично:

— Гарри должен быть наказан. Вся Британия должна быть наказана. Они перешли все мыслимые и немыслимые границы. Мы можем расценивать это нападение как объявление войны — и России, и Священной Римской империи, так как я предупреждал Гарри, что в случае, если он первым нападёт на Россию, Империя выступит на вашей стороне.

— Хороший план, — сказала бабушка. — И особенно мне нравится та его часть, которую ты озвучил по-русски. И предлагаю не затягивать. Мне просто не терпится въехать в Лондон на танке.

— В Лондон на танке? — переспросил Вильгельм.

— Да. Я должна это сделать. И это не обсуждается, это уже дело принципа!

— Вот Виктория Вторая обрадуется, — усмехнулся Романов.

— А это уже её проблемы, — мрачно произнесла бабушка. — Надо было своего пса на привязи держать.

— Тут ещё вопрос, кто из них кого на привязи держит, — заметил кесарь.

— Без разницы, — отрезала княгиня Белозерская. — Я въеду в Лондон на танке!

Глава 14

Во время осады нашего замка казалось, что англичане разрушили его почти полностью. Особенно страшной картина виделась из внутреннего двора: уничтоженная до основания арка, разрушенные внутренние стены, валяющиеся повсюду куски кирпича, зола и битое стекло. Не то чтобы наш дом выглядел не подлежащим восстановлению, но очень было на то похоже.

Однако на деле всё оказалось не так уж и страшно. Да, всё, что окружало внутренний двор, требовало полной перестройки, но в остальных частях замка можно было ограничиться ремонтом. А кое-где и он не требовался — моя комната, например, вообще не пострадала, если не считать разбитых окон.

А вот покои бабушки были разрушены почти полностью, зато кабинет отделался довольно легко — в нём лишь осыпалась штукатурка да треснули стены. Но даже стёкла остались целыми и дверь запертой — защита от физического урона сработала на отлично. Конечно, если бы англичане поставили себе задачу — проникнуть в кабинет княгини Белозерской, они бы это сделали, хоть и не сразу; но, похоже, такой цели у них не было.

Они пришли за Великими артефактами и сконцентрировались исключительно на том, чтобы их добыть. И надо признать, почти добились успеха — неизвестно сколько бы мы ещё могли продержаться, не прибудь на помощь Вильгельм Пятый и сразу за ним наши маги.

С раннего утра Ристо занялся ремонтом. И если ещё в девять часов наш замок походил на поле боя, что было, в общем-то, и логично, то уже к полудню это была большая стройплощадка. Где и как бабушкин помощник раздобыл так много строителей за такое короткое время, для меня осталось загадкой, но всё происходящее в замке теперь напоминало стройку века: люди в рабочей униформе сновали по всей территории нашего дома, отовсюду был слышен шум работающих инструментов, а строительная техника всё подъезжала и подъезжала.

Первым делом восстанавливали жилые помещения и укрепления, ну и, разумеется, доделывали защитный купол над источником. Стёкла в моей комнате поставили буквально за двадцать минут, после чего горничная быстро провела уборку, и зрительно в моей спальне уже ничего не напоминало о ночной атаке.

Всё, что можно было восстановить быстро, восстанавливали в первую очередь, чтобы прислуге, охране и всем прочим обитателям замка было где ночевать. Для тех, чьё жильё было разрушено сильно или полностью, организовали временные места жительства в уцелевших флигелях замка.

В полдень по указанию княгини Белозерской во дворе собрали всех, кто находился в замке с ночи, и тех, кто вернулся утром. А вернулись почти все, даже дети — все хотели помочь восстанавливать замок.

Большой двор был заполнен более чем наполовину. Пришли все: гвардейцы, охрана, работники замка, прислуга. Многие с детьми. Я смотрел в лица этих эльфов и ни в одном из них не заметил страха или даже волнения — все были спокойны, все были уверены, что всё будет хорошо. Будто ничего и не случилось.

Бабушка, подождав минут пять, пока подойдут опаздывающие, вышла перед собравшимися и громко объявила:

— Мы победили! Мы отстояли наш дом и наш источник! Те, кто на нас напал, будут наказаны!

После этого княгине Белозерской пришлось взять паузу, так как эльфы начали аплодировать.

— Огромное спасибо всем, кто помог нам продержаться до прибытия подмоги, — продолжила бабушка, когда шум аплодисментов стих. — К сожалению, не все из них смогли дожить до того момента, когда враг позорно бежал. Жертв среди наших бойцов немного, но они, к сожалению, есть. И я не буду сейчас говорить, что память об этих героях навсегда останется в наших сердцах, а их семьи никогда ни в чём не будут нуждаться. Это вы и без меня знаете. Как знаете и то, что всем как-либо пострадавшим будет выплачена компенсация. Я скажу другое. Скажу спасибо нашим героям за то, что они сделали. И вы скажите. И сейчас, и когда в очередной раз будете у нашего источника, тоже скажите. И вспомните тех, кому мы обязаны тем, что этот источник остался цел. И ещё я хочу вам сказать, что мы отомстим. Мы обязательно отомстим, это я вам обещаю. Потому что мы семья. Прошлой ночью мы доказали это сами себе в очередной раз!

Бабушка сделала ещё одну паузу, и я заметил, как сильно она нервничает. Но это было логично: всё, что она говорила, шло от самого её сердца: погибшие эльфы действительно были частью нашей большой семьи. И я видел, как сильно княгиня Белозерская переживает потерю каждого члена этой семьи. Каждого в отдельности. И я понимал, что мстить она будет тоже за каждого.

Потом бабушка перешла к насущным делам: рассказала собравшимся о правилах, которые будут действовать в замке на время глобального ремонта, о том, к кому обращаться за помощью и компенсациями, и выдала ещё много разной полезной информации.

Разошлись все примерно в двенадцать сорок пять, а к часу во двор привели пленных финнов. Надо сказать, я про них вообще забыл во время штурма замка и, как мне кажется, не только я. Но с другой стороны, а что мы могли с ними сделать? Они находились в магической заморозке и словно брёвна хранились в подвале тюрьмы. Размораживать их, чтобы они могли спастись? Но кто мог дать гарантию, что часть из них не примется помогать англичанам? Перетащить в безопасное место? Так на это не было времени.

Пришлось их оставить в подвале. Но, надо сказать, финнам повезло — та часть замка, где находилась тюрьма, почти не пострадала. Жертвы среди пленных, конечно, были, но совсем мало — единицы. И вот их всех разморозили и привели во двор — удивлённых, ничего не понимающих.

— Вы, вероятно, удивлены тому факту, что вы всё ещё живые и невредимые, учитывая, что я обещала превратить вас всех в зомби, — обратилась бабушка к пленным на карельском языке, так как они его довольно неплохо понимали. — Но живы не все из вас. Присмотритесь, многих ваших товарищей, тех, с кем вы сюда пришли, нет рядом. Они погибли. Вчера.

Финны начали озираться, оглядывать друг друга и переговариваться.

— Прошлой ночью на наш замок было совершено нападение. На нас напали те, кто в своё время отправил сюда вас — англичане, — продолжила бабушка. — Вы видите, во что они превратили наш замок. Многие из них уже поплатились за это своими жизнями, остальные ещё поплатятся. Но вернёмся к вам. Вас отправили сюда не воевать, вас отправили погибать, так как англичане знали, что у вас нет ни единого шанса против меня и моего внука. Но вы не погибли. Вас взяли в плен, и вы должны были пробыть в нашей тюрьме до окончания войны. Той, что ещё даже не началась толком. То есть, довольно долго. После чего я собиралась принять решение о вашей дальнейшей судьбе. Вы не знали об этом, и об этом не знали ваши родные, которые уже давно считают вас погибшими либо превращёнными в зомби.