Проблема шести - Громов Виктор - Страница 12

Чжан подошел снова к окну и посмотрел на темный океан, который, казалось, начинал волноваться от тех робких попыток жалких людей проникнуть своим ограниченным умом в тайны природы. Казалось, что, как многие тысячелетия назад, робкие смертные молили высшие силы о милости и даровании смысла их жизни.

Восток еще даже не думал бледнеть, но одно из тех повторяющихся чудес, одно из тех вещей, который неизменно давали людям силы, а именно зарождение нового дня, успокаивало и рождало уверенность, что завтра будет лучше. А как же иначе?

– Господа. – Чжан резко повернулся и подошел лиже к гостям. – Я практически все вам поведал. Надеюсь, что это было интересно и познавательно. Ведь это событие, это обнаружение, это открытие суперсвинца стало залогом научного прогресса не только физики и астрономии, двух родных сестер, но и множества других наук. От химии, ведь как мы знаем, наши друзья химики с особым трепетом относятся к этому металлу и его химическим свойствам. Им тоже пришлось пересмотреть и переписать очень много своих правил, законов и положений, вплоть до того, что этот металл никак не ложился в таблицу Менделеева и пришлось сделать специальную сноску на ней. До биологии – друзья-биологи тоже с отличным рвением начали исследование этого свинца и взаимодействия с живыми организмами. Однако я вас пригласил не совсем для этого, чтобы вспомнить истории и рассказать очень кратко основные вехи исследования металла.

Они насторожились. Возможно, сейчас они услышат что-то новое, что не стыдно будет подать людям уже с утра.

– После обнаружения суперсвинца вся научная деятельность человечества изменилась радикально. Страны стали плотнее сотрудничать в исследованиях, стали выделять принципиально другие средства на исследования, ведь даже самый простой рыбак с крохотного островка понимает, что дает это ему, а если выделять еще денег, то, может, ученые найдут еще что-то, отчего его жизнь окажется еще лучше. Могу сказать, то поиски происходили не только на Луне, хотя и на ней в первую очередь тоже. Мы искали что-то подобное, искали радий, который не радий, а суперсвинец. Искали везде, пытались моделировать такие же условия, как в том районе, где до сих пор его добывают. Облучали различными фотонами, различной полярностью, энергией, что только ни выдумывали и на что только ни тратили фонды. Здесь, конечно, очень постарались наднациональные объединения, да и другие страны. Вычислительные мощности и тяжелые телескопы и приборы, которые в глубоком космосе за орбитой Марса смотрят без устали в разные стороны и пытаются только удовлетворить бесконечное любопытство ученых и их жажду признания и денег, были мобилизованы на поиск необычных спектров радия или свинца. Или чего-то в этом роде. На Луне были выстроены целые городки, по поверхности разъезжают сотни огромных бурильных машин и тысячи роботов всех видов, которые, не зная усталости, пытаются найти что-то подобное.

И они нашли.

Глава 7

Через несколько лет после той памятной встречи Чжана с журналистами Фэй сидел на веранде своего дома в дорогом районе неподалеку от Чжанцянцзе и смотрел на горы.

Его дом, отличный во всех отношениях, не вычурный, но очень достойный, как раз под стать одному из самых уважаемых инженеров-бурильщиков Китая, тоже находился на склоне небольшой горы, но вид перед ним открывался совсем уж невероятный.

Да и какой дом? Это было небольшое поместье, с несколькими постройками и хозяйственными системами, которые были настолько ловко спрятаны и интегрированы в окружающий ландшафт, что никто и не заподозрил бы их наличие. Эстетическая красота являлась основой для всех жителей района, и дома были так ловко расположены, что люди практически не видели друг друга.

Фэй достиг того возраста, когда следовало подводить некоторые итоги жизни. Раньше люди называли этот этап осенью, термин ему не очень нравился, но если уж и осень, то такая, золотая, теплая и мечтательная. Этот именно тот возраст, когда активность аккуратно уходит, а высвободившееся время не спеша заполняют воспоминания и некоторые сомнения о правильности тех или иных поступков. Очень опасное состояние, потому что если будешь вспоминать и сожалеть обо всем, корить о тех шагах, которые не сделал, не смог переступить через гордыню или не подал руку оказавшемуся в беде человеку, то можно легко соскользнуть в пропасть, в бездну отчаяния и тьмы. Там ты никогда не достигнешь дна, но все время тебя будут терзать демоны, нашептывая, что твой неправильный поступок затронул не конкретного человека, а лавиной прошелся и по его близким, и потомкам, и во всех их бедах виноват ты и только ты.

К счастью, инженерная карьера и крайне материалистическое мышление Фэя не давали разгуляться печали, хотя он и ловил себя на мысли о том, что стал активнее совершать религиозные ритуалы, над которыми раньше немного высокомерно посмеивался, и мысленно обращался к памяти предков, они были еще далеко, но неумолимо приближались, чтобы забрать с собой.

Фэй встал с кресла, сделал несколько шагов и остановился напротив столика. Заходящее солнце игриво перебирало его давно поседевшие волосы, создавая образ не старого человека, а златоглавого героя из Илиады, который отошел от дел, и силы его никак не могли найти применения. Так, по сути, и было.

Он долго смотрел на напитки и закуски, которые так услужливо ему создали машины и поддерживали в необходимом состоянии и температуре. Долго колебался, но потом все-таки взял крохотную чашечку кофе.

Он, настоящий китаец своего времени, вырос только на чае, только черный чай и ничего более, только горячая вода и чай, но позднее, уже зрелым человеком, когда ступил на путь покорителя космоса (его жена всегда немного посмеивалась над этим официальным термином, должностью), то при подготовке был вынужден общаться с огромным количеством иностранцев в рамках международных программ.

Там были совершенно разные люди, традиции, привычки. Азиаты старались друг друга не замечать, держа где-то в голове древние распри и взаимные претензии, и чаще хотели быть среди европейцев. Те же вели себя примерно так же, имея длительную историю не всегда веселых отношений, они с трудом находили между собой общий язык, и только среди азиатов, которые были далеки от этих вопросов, могли немного расслабиться. И там Фэй с удивлением узнал, что другие народы пьют в огромных количествах не кофе, конечно, потому, что он стоил очень дорого, да и считался каким-то древним напитком, как тот пивной напиток с кусочками хлеба, который являлся основным питанием в Древнем Египте и Месопотамии, а кофейный напиток, с похожим вкусом, усиленным, конечно, и улучшенными характеристиками. Азиаты же безраздельно скупали все чайные напитки, которые были улучшены для наиболее полного удовольствия вкусовых рецепторов носителей определенных генов. Именно там и тогда он распробовал все направления кофейной вселенной.

Фэй сделал глоток и зажмурился от удовольствия. С детства обладая развитой фантазией, он и сейчас представлял себя в какую-то древнюю эпоху, под парусом или уже на корабле с паровой машиной, который двигается навстречу приключениям и неведомым землям.

Дети его давно разъехались по разным городам и странам. Он, бывало, звонил им, но чувствовал их неловкость от того, что у них своя жизнь, а он своим общением и любовью пытается будто забрать их обратно в детство, где они маленькие и бегают по улице с веселым смехом.

Внуки тоже уже выросли и учились в университетах и школах, в лучших образовательных учреждениях, которые его большая семья смогла себе позволить на заработанные им в космических вахтах деньги. С ними он общался чаще. Не так часто, как хотел, но они еще не так далеко ушли от нежного возраста, когда дедушка был добрым императором, который мог сделать неожиданный подарок или дать какую-то сладость.

Вот так и жил он со своей женой, женщиной, которая дала ему все и немного еще, в поместье и был вполне довольны текущим положением. Фэй числился членом директоров нескольких корпораций, иногда его приглашали читать лекции о космосе или новых дерзаниях. Он всегда ответственно готовился к таким мероприятиям, читал последние новости или достижения, теории и попытки решить затруднения, но всегда очень четко видел грань, за которой его современность и старание быть в потоке могут показаться смешным подражанием молодежи. Он все уже доказал, все уже сделал, что хотел, ну хорошо, пусть не все, но только один из тысяч мужчин на Земле мог превзойти его.