Разыскивается живым или мертвым. Том 2 (СИ) - Борчанинов Геннадий - Страница 48

Теперь из зеркала глядел просто мрачный тип с холодным взглядом убийцы. Даже жестяной значок помощника не спасал положение. Встреть я такого год назад в переулке, развернулся бы и немедленно пошёл прочь. Теперь же… Сомневаюсь.

Переночевал я всё ещё в Колорадо-Спрингс, заказав себе номер с горячей ванной, чтобы утром переодеться в чистое, будучи сам чистым и свежим.

И только на рассвете следующего дня выехал на поиски Хорхе Мартинеса-младшего. Теперь он уже никуда не ускользнёт.

Глава 25

Первым делом я направился к самой ближайшей из трёх заброшенных шахт, которая находилась примерно в десяти милях к западу от Колорадо-Спрингс, в горах. Я незаметно поднимался всё выше и выше. Странное дело, вроде едешь по достаточно пологой дороге, а стоит оглянуться назад, то вид открывается такой, будто ты уже забрался куда-то очень высоко.

Подковы звонко цокали о камни, покрытые росой, утро выдалось сырым и промозглым. Я зябко ёжился в седле, подняв воротник нового шерстяного пиджака. Лето кончалось. Здесь, в горах, это ощущалось особенно сильно. Деревья укутывались в жёлто-красные одеяния буддийских монахов, дыхание приближающейся зимы заставляло и меня подумать о более тёплых одеждах.

Нет, у меня имелся в багаже пыльник, но останавливаться и доставать его мне было лень, поэтому я ехал так, без него. Пока что — по весьма широкой дороге, но в какой-то момент мне придётся свернуть на едва заметную тропку, и главное этот момент не пропустить.

Верный Бродяга бодро носился вдоль дороги, хриплым лаем распугивая птиц и прочую живность, но я знал, что он замолкнет, как только это потребуется. Распугивать мексов он не станет.

Я же, покачиваясь в седле, размышлял о грядущем. Многое зависело от того, набрал Мартинес в банду новых людей, или же ограничился старыми знакомыми. Сомневаюсь, что этническая банда станет принимать к себе местных, не говорящих по-испански. Поэтому исходим из того, что вместе с главарём их там человек пять-шесть, не больше. Возможно, с ними живут какие-нибудь женщины в качестве обслуги и походно-полевых жён, но их можно в расчёт не принимать.

Конечно, лучше было бы собрать людей, местных ковбоев и ганфайтеров, ищущих, где бы подзаработать, пообещать им долю из награды и долю добычи, обезопасить себя. Гуртом и батьку бить легче, но не было в Колорадо-Спрингс таких стрелков, которым бы я доверял, как себе. Только злой и ненадёжный народец, готовый пальнуть в спину за пригоршню долларов. В Тусоне или Эль-Пасо, может, и нашлись бы честные джентльмены, но здесь — нет. Я таких не знал.

Да и делиться наградой я ни с кем не желал. И уж тем более, тем, что отыщется в закромах банды. А там найдётся многое, в конце концов, награбил Мартинес гораздо больше, на порядок больше, чем обещали власти за его поимку. Большую часть они, конечно, прокутили, с шиком и блеском, но что-то наверняка осталось. Заначка на чёрный день.

Но делить шкуру неубитого медведя ещё рано, и я вообще старался не думать о том, что смогу найти в их карманах и сумках. А может, я и вовсе не сумею их выследить, и в каждой из семи шахт найдётся только угольная пыль и мусор, оставшийся после шахтёров.

Однако такие тревожные мысли я старался прогонять как можно скорее. Мексы здесь, в Колорадо, это я чувствовал интуицией, охотничьим чутьём. Воздух вонял мексами. А значит, я их обязательно найду. Может, не сразу, но найду.

Периодически я доставал бумажку с записями, сверяясь с отмеченными ориентирами. Каждое слово я выучил уже наизусть, но всё равно сверялся. Ехал я в сторону Грин-Маунтин, чтобы потом свернуть к югу, вдоль Кристального ручья. Где-то там и будет искомая шахта.

Ехал я неторопливо, стараясь не слишком сильно нагружать Ниггера. Ну и пытался читать следы, само собой. На камнях и щебне выходило не очень, даже после недавних дождей.

Нужная мне тропинка отыскалась не сразу. Выглядела она заросшей и забытой, но я знал, как умеют заметать следы профессиональные бандиты, и поэтому смело направил Ниггера по ней, руками раздвигая нависающие над головой ветки. Кобуру с кольтом подвинул поближе к луке седла, кобуру с винчестером на всякий случай расстегнул.

Где-то поблизости ручей шумел на камнях, пели птицы, укрытые желтеющей листвой. Всё было тихо и мирно, пасторальная идиллия, но сердце у меня гулко стучало в ушах, всё ускоряя и ускоряя бег. Никаких поводов для волнения пока не было, но я уже нарисовал себе десятки вариантов развития событий, заранее прикидывая свои действия на случай той или иной ситуации.

Через какое-то время я вышел к заброшенному посёлку, в котором ветхие хижины из потемневшего дерева соседствовали с довольно крепкими ещё зданиями. Дома глядели на меня мрачными пустыми оконными проёмами, тут и там всё зарастало травой и кустами. Никаких следов присутствия человека я не обнаружил.

Но расслабляться пока было рано. Это шахтёрский посёлок, а мне нужна сама шахта.

Вскоре нашлась и она.

Вход в неё находился неподалёку, вырублен был прямо в скале, и заколочен подгнившими уже от времени досками. Мимо, значит. Никто здесь не живёт.

Я молча выкурил сигарету, глядя на серую поверхность скал и постапокалиптичный пейзаж всеобщего запустения, а затем развернулся и так же неторопливо поехал обратно, размышляя о законе подлости. По этому закону мексы найдутся, но только в седьмой, последней шахте, в каком бы порядке я ни задумал их посетить.

И как бы мне ни хотелось объехать Колорадо-Спрингс десятой дорогой, мне всё равно придётся вновь его посетить. А там уже решать, куда ехать дальше, на север, в округ Дуглас, поближе к Денверу, или же на юг, в Пуэбло.

Не то чтоб я как-то был против посещения Колорадо-Спрингс, но там существовала вероятность столкнуться с мистером Уильямсоном, а я меньше всего на свете желал с ним объясняться. Моё внезапное исчезновение из города это моё дело.

— Орёл — Дуглас, решка — Пуэбло, — сказал сам себе я, подбрасывая один из серебряных долларов.

Выпала решка.

Стало быть, можно будет не останавливаться в городе, а до темноты успеть до собственного участка, и заночевать там. Зря, что ли, хижину строил.

Я ткнул Ниггера пятками в бока, заставляя его перейти на бодрую рысь, и он сам, казалось, был рад немного размяться. Если я хочу успеть на участок засветло, придётся поторопиться.

Сквозь город, однако, я проехал абсолютно спокойно и свободно, никому не было до меня дела. Хотя если бы меня кинули подобным образом, я бы наверняка поставил у каждого выезда по человеку. Мне бы хотелось разобраться, в чём дело, но Уильямсона, похоже, это не слишком интересовало, хотя он из-за поездки ко мне потерял троих людей и сам чуть не погиб.

И я направился знакомым уже маршрутом к своему участку, на ходу попивая тёплую воду из фляжки и закусывая холодным беконом. Обедать в седле я привык уже давным-давно, а путь не такой долгий, чтобы устраивать днёвку.

Знакомые места почему-то вселяли уверенность, ехать по ним оказалось приятнее, чем по новым и неизведанным горным тропам. Я направился прямиком к своей хижине на берегу ручья, куда за это время уже натоптал заметную дорожку.

Вот только, подъезжая к своим владениям, я невольно насторожился и прислушался. В кустах у ручья слышались голоса.

Пока я не получил денег за землю, она по всем законам считалась моей, и это было вторжением на частную территорию. Я немедленно потянул револьвер из кобуры и спрыгнул на землю, бросив поводья на ветки ближайших кустов.

Здесь я чувствовал себя полноправным хозяином, и вторжение на свою землю простить не мог. Так что подкрался незамеченным почти к самому ручью, где и обнаружил двоих работяг, стоявших с лотками по колено в воде. Мыли моё золото, суки.

— Руки вверх, — приказал я.

Оба золотоискателя встрепенулись, как потревоженные птицы на утиной охоте, и замерли неподвижно, глядя в чёрное дуло «Миротворца».

— Кто такие? Чего вам тут надо? — спросил я.