Изумрудные ночи. Дилогия (СИ) - Браун Вирджиния - Страница 34

Неимоверным усилием воли Трейс заставил себя опустить руки. С мрачным удовлетворением он отметил, что она дышит так же тяжело.

— Возможно, вы правы, — коротко проговорил он, откинувшись назад. Он прислонился к стволу, выжидая, пока ослабнет напряжение в паху, и поставил ногу так, чтобы подошва уперлась в дерево. — Однако интересно будет посмотреть, кто сдастся первым.

Бетани была занята решением собственных проблем: прерывающееся дыхание, пульсирующая в безумном ритме кровь. Когда же ей удалось справиться с собой, голос ее звучал возмущенно.

— Дело не в сдаче!

— Да? — Трейс покачал головой. — А мне кажется, что именно в этом.

— Это ваши проблемы, мистер Тейлор!

Он ухмыльнулся.

Грациозно оттолкнувшись от дерева, Трейс выпрямился, сделал шаг по направлению к ней и протянул орхидею.

— Подобно грекам, вы любите преподносить подарки? — поинтересовалась она. — Какая уловка кроется за этим?

— Почему вы считаете, что мною движут какие-то скрытые мотивы? Это просто цветок. Они в изобилии растут здесь, как вы могли заметить.

Бетани взяла орхидею. Почему ему так легко удается смутить ее? И он это прекрасно понимает. Нападать, а потом отступать, похоже, было его излюбленным методом.

— Спасибо, — прошептала она, потом воткнула цветок в волосы справа.

— Нет, — сказал Трейс, — неправильно. Над правым ухом обозначает, что вы заняты. Над левым ухом обозначает, что вы свободны.

— Свободна для чего? — не могла удержаться она, чтобы не спросить. И у нее вновь перехватило дыхание, когда он улыбнулся, глядя ей прямо в глаза.

— Свободны для… того, кто будет проходить мимо, — тихо ответил он. Он протянул руку, вынул цветок и аккуратно пристроил его с другой стороны, пальцы его скользнули по нежной шее, вызвав дрожь, пробежавшую вниз. Какое-то мгновение она думала, что он еще раз ее поцелует, но он этого не сделал. Когда цветок был надежно закреплен, Трейс неуловимым движением провел пальцами от ее щек вниз к шее, потом рука его опустилась, и он с неожиданной живостью объявил:

— Готово. Идем обратно?

Чувствуя, что лицо ее вспыхнуло, будто они зашли гораздо дальше простых поцелуев, Бетани едва заметно пожала плечами.

— Конечно, не сомневаюсь, всем интересно, куда мы подевались.

— О, это я вам гарантирую, — подтвердил Трейс. Он помедлил, словно желая что-то добавить, но промолчал. — Следуйте за мной, — это были его единственные слова, и они двинулись по еле различимой тропинке.

Температура мгновенно изменилась, стоило им выйти из джунглей на открытое место. Солнечный свет ослепил их, и не успела Бетани дойти до своего мула, как ее намокшая рубашка полностью высохла. Копание в мешке с вещами помогло избежать любопытных взглядов, наконец, она извлекла и водрузила на голову шляпу с мягкими широкими полями, чтобы прикрыть лицо от яркого света. Это также дало возможность спрятаться от назойливых глаз.

Трейс очутился близ ее локтя и низким глухим голосом прошептал:

— У вас нет ощущения, будто за нами наблюдают?

— Определенно, у меня есть такое ощущение, — ответила она, бросив на него взгляд исподлобья.

— Очень плохо, что мы не сделали ничего, чтобы его заслужить, — ехидный смешок, сопровождавший эти слова, привел ее в еще большее раздражение.

Повернувшись к нему спиной, она рванула лямку мешка. Трейсу было достаточно взгляда, пары мягко произнесенных слов, чтобы взволновать ее. И он это знал. Чего же, в конце концов, ему от нее нужно? — размышляла Бетани со все нарастающим беспокойством. — И чего, в конце концов, хочет от него она?

Трейс размышлял на ту же самую тему, направляясь к своему уже снаряженному мулу и отдавая приказ собираться и трогаться. Он надвинул шляпу ниже на лоб. Губы его сжались. Сколько он ни обещал себе не думать больше на эту тему — по крайней мере, пока не завершится путешествие, — заканчивалось это все время одинаково, мысли возвращались к одному и тому же. Планы рушились, и это приводило его в крайнее раздражение. По ночам, когда ему полагалось спать, он ловил себя на том, что думает о ней, вспоминает ее мягкие волосы, бархатистую кожу, губы, их ароматный вкус, маленькие лукавые ямочки — и проклинал ее и себя. Это безумие. Он на работе. Он прекрасно знал, что будет, если он свяжет себя с женщиной, особенно такой, как Бетани Брэсфилд. Она, с ее опушенными густыми ресницами фиалковыми глазами и невинным видом, несла беду. И беда придет очень скоро и совсем без приглашения.

Пришпорив каблуками мула, Трейс устремился вперед каравана, осторожно двигаясь по дороге шириной не больше двух футов. Лучше будет, если он сосредоточится на местности, а не на Бетани, иначе он совершит ошибку, на которую не имеет права.

Глава 13

Бетани в страхе была не в состоянии унять охватившую ее дрожь и крепко зажмурила глаза. Почти стемнело, остроконечные вершины чернеющих впереди гор отбрасывали на дорогу мрачные тени. Разве можно пройти по этому пути целым и невредимым?

Даже Трейс выглядел хмуро. Узкая лента дороги спиралью обвивалась вокруг горы, на каждом из крутых поворотов резко переходя в отвесный обрыв, внизу которого проходил каньон. Один неверный шаг, и мул вместе с возницей отправляется в недолгое до небытия путешествие. На обычно невозмутимых лицах носильщиков-кечуа появилось выражение покорности перед неизбежностью, перуанские офицеры попеременно то посылали проклятия, то молились едва различимым шепотом.

— А другой дороги нет? — вымолвил профессор Брэсфилд белыми напряженными губами. — Я отказываюсь понимать, как инкам удавалось возводить на подобной высоте хоть какие-нибудь жилища. Втаскивать сюда глыбины размером с целую гору… Бетани, с тобой все в порядке? — обеспокоенно закончил он, увидев, как сидевшая на муле девушка покачнулась.

— Все чудесно, папа, — отважно соврала она, стараясь крепче сидеть в седле и устремив взгляд прямо перед собой. Стоило ее мулу споткнуться, как в желудке у нее все сжималось в комок. К счастью, бедное животное сумело устоять на ногах. Бетани едва могла дышать от ужаса, но держалась в седле. Однако испуганный взгляд, который она бросила на Трейса, заставил его задержаться.

— Еще несколько ярдов — и все закончится, — заверил он отца и дочь. Глазами остановившись на Бетани, он улыбнулся. — Вам это по силам. Поезжайте дальше.

— У меня не такой богатый выбор. — Бетани смогла изобразить благодарную улыбку.

Низкое клокотанье становилось тем громче, чем дальше спускались они по склону горы, пока не поглотило все прочие шумы. Это был беснующийся Апуримак, несущий бурлящие воды меж прижатых почти вплотную друг к другу скал. Поток становился неудержимым из-за вливающихся в него талых вод, сметал все на своем пути. Оглушительно бурля, вода прокладывала себе путь сквозь нагромождения скал. Шум этот был различим на расстоянии многих миль.

Ко времени, когда они добрались до конца тропы у подножия горы, Бетани почувствовала невообразимое облегчение и одновременно последние силы покинули ее. Среди сгущающейся темноты она соскользнула с мула на землю и обернулась назад, на дорогу, по которой они только что проехали. Глаза ее расширились. Это казалось невозможным, даже птица не отважилась бы проделать такой путь вдоль этой узкой каменной ленты, туго скрученной спиралью, обвившейся вокруг отвесных гранитных стен.

Осев на кучу камней, Бетани поджала колени и едва ли обратила внимание на рассматривающего каменные террасы отца.

— Разве ты не задаешься вопросом, как инкам удавалось делать это? — Профессор был в восхищении. — Там, где большинству людей сама жизнь представлялась невозможной, они процветали! А многие называют их примитивными… — Он покачал головой, спустился на несколько ярдов вниз и вошел на широкую каменистую площадку неподалеку от берега реки.

— На вашем месте, профессор, я бы не сидел так близко от воды, — громко окликнул ученого Трейс, легко перекрыв голосом шум своенравного потока. — В это время года река непредсказуема и в любой момент может выйти из берегов.