Глаза и уши режима: государственный политический контроль в Советской России, 1917–1928 - Измозик Владлен Семенович - Страница 18

Для выполнения этой работы почтовый контроль делился «на самостоятельные столы или по местному наименованию Отделы по роду корреспонденции»: «простой международной корреспонденции», «заказной международной корреспонденции», «военно-экономический отдел (коммерческая заказная и простая корреспонденция и корреспонденция абонементных ящиков)». В зависимости от количества контролеров отдел мог делиться на отделения. При начальнике почтового контроля имелась «канцелярия для ведения регистрации прочитанных писем, <…> пересылки задержанной корреспонденции центральным учреждениям для разработки материала» [198]. Например, за июнь 1918 года группой контроля по просмотру простых международных почтовых отправлений «писем по содержанию было конфисковано 477», «меморандумов <…> было представлено 29, из них 15 осведомительного и 14 экономического характера» [199].

Соблюдался следующий порядок прохождения корреспонденции через цензуру. Корреспонденция подавалась с почтамта, «предварительно рассортированная почтовыми чиновниками в присутствии дежурных почтовых контролеров». Последние следили за тем, чтобы «вся корреспонденция, подлежащая чистке, поступала полностью на просмотр». Простая корреспонденция подавалась в мешках по приблизительному подсчету писем. Заказные письма поступали с описями, составленными сотрудниками почтамта. После проверки количества писем в каждой пачке они передавались в особый стол особо доверенным сотрудникам для обработки по «алфавиту» (секретным спискам лиц, чья переписка подлежала обязательному просмотру. — В. И.). Остальные письма поступали «через руководителей в чистку по группам военных контролеров». По прочтении письма оклеивались «особыми заклейками теми же военными контролерами, которые их вскрывали» и сверху ставился штамп читавшего письмо военного контролера. После этого «письма, подлежащие отправлению, сдаются обратно на почтамт, на выделенные же по прочитке письма, подлежащие задержанию, составляются меморандумы, причем ответственность за правильность и точность составления меморандумов ложится на осведомителей, находящихся при каждом отделении ВК (военного контроля. — В. И.). Кроме ответственности за каждый составленный меморандум на осведомителе лежит обязанность составления месячного отчета, как по осведомительной, так и по экономической части». Здесь же имелось примечание, что «отчет или сводка сведений <…> составляется <…> на основании вынесенных впечатлений от чтения писем за истекший месяц». Для контроля «добросовестности работ» военных контролеров производилась проверка в так называемом «поверочном отделе» [200].

До того как новые инструкции появились, работа местных органов отличалась деталями. Например, в Москве осведомители не были распределены по группам, а составляли «отдельный стол, на который и передаются все меморандумы», отсутствовало распределение групп «по разным видам корреспонденции» [201].

6 октября 1918 года при Полевом штабе Реввоенсовета республики был создан Военно-цензурный отдел, входивший до конца ноября 1919 года в состав Регистрационного управления (первоначальное название Разведывательного управления) Красной армии. Приказом РВС от 27 ноября 1919 года он стал самостоятельным отделом при РВСР, подчиняясь непосредственно комиссару Полевого штаба [202]. 23 декабря 1918 года РВСР утвердил Положение о военной цензуре, вводившее контроль над всей печатной продукцией, радио, телеграфом и телефоном, а также просмотр международной и «по мере надобности внутренней почтово-телеграфной корреспонденции» и «контроль над переговорами по иногороднему телефону» [203].

Начальником отдела военной цензуры с 28 декабря 1918 до конца декабря 1919 года был Яков Андреевич Грейер [204]. 27 декабря 1919 года его на этом посту сменил Николай Николаевич Батурин, а Я. А. Грейер стал его помощником [205]. С 16 января по май 1921 года эту должность занимал В. В. Лесовов [206]. Помощником начальника Отдела по почтово-телеграфному контролю до марта 1919 года был Сергей Борисович Алмазов, принятый на службу в январе 1919-го [207]. Затем этот пост заняла принятая на службу одновременно с ним Ольга Яковлевна Зустер, именовавшаяся «начальником отделения почтово-телеграфного, радио-телеграфного и телефонного контроля» [208]. Должность начальника Московского военно-почтово-телеграфного контрольного бюро в 1918 году исполнял Федор Иванович Леман, работавший здесь с февраля 1915 года, а его помощником была Анна Дмитриевна Алаева, поступившая на службу в январе 1916 года [209]. 24 декабря 1918 года, в связи с реорганизацией, начальником Московского окружного военно-цензурного отделения стал Юрий Петрович Карлсон, а его помощником по почтово-телеграфному контролю — Вольдемар Эдуардович Мельдер. Приказом от 29 июля 1919 года по случаю новой реорганизации и образования Московского отделения военной цензуры почт и телеграфов его начальником стал Григорий Лаврентьевич Жеребцов [210]. Петроградское военно-цензурное отделение возглавлял Иван Алексеевич Медведев, а А. А. Покровская была его заместителем [211].

В обязанности отдела военной цензуры среди прочих входила задача информации «правительственных учреждений и доставление заинтересованным органам сведений, могущих быть полезными в деле ведения борьбы с злоупотреблениями, наносящими вред военным интересам Республики». В состав отдела, согласно Положению, входили военно-цензурные отделения при отделах военного контроля военных округов, военно-цензурные пункты при отделениях военного контроля губернских военных комиссариатов и местные военные цензоры [212].

В связи с принятием Положения о военной цензуре и созданием военной цензуры утверждался штат учреждения и появлялись первые краткие инструкции. Штат самого отдела военной цензуры составлял 32 человека, трое из которых — контролеры почт и телеграфов. Подотдел почтового, телеграфного и телефонного контроля при отделах военного контроля Московского и Петроградского окружных комитетов по военным делам насчитывал 195 человек каждый, в том числе по 144 контролера. Другим окружным военным комиссариатам и РВС фронтов полагалось иметь по 24 контролера, из них три старших, для работы по почтово-телеграфному и телефонному контролю, и пять человек для контроля разговоров по иногороднему телефону. В губернских военно-цензурных пунктах предусматривалось, включая начальника (он же — старший цензор), четыре контролера. Таким образом, общая численность персонала для проведения почтового контроля (без технического состава), по нашим подсчетам, должна была составлять около тысячи человек [213].

Инструкция устанавливала сроки просмотра корреспонденции: открытки на русском языке — «два дня со времени поступления в военный контроль», открытки «на иных языках» и письма — три дня, телеграммы — четыре часа. При вскрытии заказных отправлений требовалось составлять акт, а на «оболочках простых писем и на телеграммах» делать отметку «Просмотрено военным контролем» [214]. Таким образом, это не была еще перлюстрация в подлинном смысле слова, а официальная военная цензура. Но она также уже решала задачи политического контроля, ибо сводки, подаваемые цензорами, давали реальное представление о настроениях писавших.