Юми и укротитель кошмаров - Сандерсон Брэндон - Страница 82

Платье девушки, цвет неба в тот день, который удалось передать градиентом серого. Участок стены остался неокрашенным, символизируя ослепительное солнце, контрастируя с окружающими штрихами.

Художник наконец нашел повод для создания шедевра.

Он всегда мечтал о благодарной аудитории, и в тот день у него был единственный зритель. Самый важный.

Он почувствовал прикосновение к руке. Невидимое, но теплое. Тепло разлилось по его телу, пока он рисовал цветы. От Пелены осталось два клочка, и дым лип к нему, но никто этого не замечал. Все были слишком увлечены явлением, которое большинству казалось концом света.

Еще одно прикосновение. К другому плечу. Последний штрих – точки, обозначающие ее зрачки. Только тогда Художник обернулся и увидел, что за спиной кружится небольшой дымный смерч. Внутри его находилось белое, как глаз кошмара, бесконечное отверстие, откуда к Художнику тянулась смутно различимая фигура.

Художник выронил кисть и потянулся навстречу.

И схватил ее за руку.

Нет… – донесся мысленный голос. – Так не должно быть…

– Юми, – произнес он, глотая слезы и не выпуская ее руку, – нам решать, как должно быть. Раз кошмары могут стать реальностью, то почему не могут наши мечты? Ты обладаешь силой духов. Всю жизнь – несколько десятков жизней – ты пользовалась ею, чтобы служить другим. Воспользуйся же хоть раз для себя.

Но…

– Юми, это наш мир. Наши правила.

Я не…

– Наш мир. Наши правила.

Наш… мир.

– Ты должна жить.

Наши правила.

– Ты заслужила счастье.

Я… заслужила право выбора. Я заслужила любовь.

Вторая рука высунулась из дыма и ухватилась за Художника. Они держались друг за друга, пока город дрожал, дым рассеивался, а мир менялся. Они держались друг за друга, пока свет с небес не озарил ее лицо.

Последние облачка тьмы развеялись.

И когда все закончилось, когда люди наконец вспомнили о Художнике, они обнаружили его прислонившимся к стене, на которой красовался невиданный доселе шедевр. А в объятиях у него была почти никому не знакомая девушка.

Настоящая, как и все вокруг. Потому что так ей захотелось.

Второй эпилог

Примерно в этот момент я очнулся.

Виньетка как будто ждала этого, сидя за барной стойкой и ухмыляясь самым невыносимым образом. И зачем только я дал ей лицо?

– Самое время тебе размяться, – сказала она.

– Заткнись. – Я сбросил с себя добрый десяток плащей, сорвал крючки и прочую дребедень, которую она на меня нацепила.

Пришлось изрядно поморгать, чтобы очистить глаза от краски. Ох уж этот криптик.

А вот корону я оставил. Она была настолько ужасна, что даже мила.

– Что случилось? – спросила Виньетка.

– Помнишь, как у меня похитили воспоминания?

– Конечно. Было смешно.

– Унизительно, – возразил я. – Я установил защитные протоколы на случай, если кто-нибудь захочет выкинуть фокусы с моей душой. Как только мы здесь приземлились, та машина попыталась высосать из меня инвеституру. Вот защита и сработала.

Вешалка

– И превратила тебя в статую?

– Ну да… Это не совсем то, на что я рассчитывал.

Виньетка усмехнулась. Что за невыносимое создание! Затем взмахнула руками.

– Я открыла ресторан!

– Да, я воспринял большую часть происходящего.

– Звучит ужасно?

– Даже не представляешь насколько.

– Не могу! Хочешь задержаться здесь еще годика на три?

– Ничуть.

Снаружи прошли Художник и Юми, рука об руку. Выглядели они так же, как я себя чувствовал после трехлетнего пребывания вешалкой. Они остановились и поцеловались, но к этому мы еще перейдем.

– Как нам отсюда убраться? – спросил я Виньетку.

Та зашла за стойку и достала кипу бумаг.

– У меня есть план.

– Превосходно, – одобрил я, обнаружив в кармане несколько пакетиков с приправами.

А их-то кто туда положил?

– Угу. Тебе нужно будет прикинуться космонавтом. Угоним здешний корабль. На нем доберемся до станции «Железо-семь».

– Тебе нужно все это, – указал я на бумаги, – чтобы объяснить такой простой план?

– Что? Это не план, это мои рецепты.

– Чудесно.

– Большинство из них вовсе не чудесны. Ты не представляешь, сколько комбинаций вполне съедобных ингредиентов могут превратить блюдо в абсолютно несъедобное! Это так забавно.

– Что тут забавного?

– Забавно, когда кто-нибудь это дегустирует.

Я улыбнулся:

– Ладно, пойдем угоним корабль.

– Наконец-то! – Виньетка схватила свои рецепты. – Я готова.

– А ресторан тебе не жалко?

– Нет! Я его кое-кому завещала. Точнее, двоим.

– А готовить они умеют?

– Какая разница? Идем!

Итак, я сбежал с этой ужасной планеты. В этом главный смысл истории, если вдруг вы не заметили. Будьте внимательнее. И не позволяйте своевольным персонажам отходить от сюжета.

Полагаю, вам все-таки хочется узнать, чем все закончилось. Виньетка время от времени получает письма с новостями от Масаки, а мне удалось отправить несколько запросов, чтобы выяснить кое-какие подробности. Нужно сказать спасибо ей и остальным, ведь я не смог бы поведать вам эту историю без разрешения ее участников.

Вы будете рады услышать, что планета Комаси не пострадала. (Вы найдете ее в системе Ю-Тол на двойной орбите с планетой Ю-Тол, о которой, возможно, уже слышали.) Внезапное появление светила не привело к катастрофе, хотя жителям пришлось на собственной шкуре испытать, каково это – обгореть на солнце.

Как оказалось, немалому количеству духов понравилось быть хионовыми линиями, и их удалось уговорить остаться на службе в этом качестве – за соответствующую плату. Благодаря этому подземный жар сохраняется на приемлемом уровне. На развалинах Торио обнаружились растения, от которых пошли новые рода злаковых. Прежние тоже исправно растут при свете хиона, если укрыть их от солнца.

Первое время им было непросто, но общественный строй выдержал. Очевидно, большинство людей не перестанут вставать по утрам и ходить на работу, даже если обрушатся небеса. По слухам, на этой планете сейчас неплохо. Теплые полы. Летающие растения. Неоновые ночи. Как оно на самом деле, я не знаю, меня туда больше пинками не загонишь.

Если вам доведется там побывать, зайдите в «Лапшичную принцессу». Я слышал, там лучшая еда в округе. Ресторан, разумеется, совмещен с галереей искусств. Там полно картин и каменных башенок. Главное, не чихайте.

Художник и Юми так и не признались никому, что именно с ними случилось, хотя в итоге им удалось убедить друзей, что Юми была не сестрой Художника, а его тайной подружкой из другого города. Это подтвердили его родители, примчавшиеся в город, чтобы узнать о судьбе сына.

Кошмарам – по крайней мере, одушевленным – навсегда пришел конец. Нужда в художниках-кошмаристах отпала. Беднягам из Соннадзора пришлось трудиться в корпорациях своих маменек и папенек. По настоянию Художника друзья сообщили всем, что на борьбу с кошмарами их подняла Усася – единственная художница, погибшая при обороне города. Ее похоронили со всеми почестями.

Художнику и Юми просто хотелось пожить друг ради друга. Кто бы мог подумать? Если будете у них, передайте привет от меня. Юми и Художник любят принимать гостей с других планет. Только не злоупотребляйте их гостеприимством, не разбалтывайте их историю местным и не скупитесь на чаевые официантке. Не забудьте отметить ее человечность. Масака уже не так стесняется, когда окружающие узнаю́т, кто она на самом деле, но, как и люди, она ценит комплименты.

Кстати, если вас вдруг это волнует: для призыва духов больше не нужны йоки-хидзё. Оказалось, духам очень, ну прямо-таки очень нравятся исторические сериалы.

До сих пор никто на планете не знает, кто же Юми на самом деле. Она известна как эксцентричный шеф-повар лучшей городской лапшичной, как женщина с необычным акцентом, способная взгромоздить друг на дружку сотню мисок, а между ними еще и столовых приборов напихать.