Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Юми и укротитель кошмаров - Сандерсон Брэндон - Страница 24


24
Изменить размер шрифта:

Девушка тешила себя радостными мыслями ровно до того момента, когда Художник взялся за дело.

Он не смог поставить даже первый камень! Причем это был здоровенный плоский валун! Камень завалился и уехал прочь.

Горожане изумленно ахнули. Художник даже не заметил этого, он лишь глуповато улыбнулся и принялся складывать другие камни, как будто… сваливал в кучу кирпичи. При этом умудрился прищемить палец и с визгом затряс им.

Юми покосилась на Лиюнь. У опекунши отвисла челюсть, в глазах стоял ужас.

Художник положил камень поверх кучи, и та обрушилась.

– Вот так? – спросил он, взглянув на Юми. – Годится?

«О нет! – подумала она. – Только не это!»

Они очень здорово влипли.

Глава 14

Художник очнулся у себя в комнате в родном мире, отчетливо помня свое фиаско с камнями.

Но он по-прежнему не понимал, что сделал не так.

Нет, подождите.

Он не понимал, что нужно было сделать. Камни? В чем смысл этих камней?

На полу села на одеяле растрепанная Юми.

– Ох… – выдохнула она. – Похоже, нос отлежала… – Девушка посмотрела на Художника; всклокоченные волосы и мятая пижама не помешали ей принять строгий вид. – Ты все испортил!

– Я сложил камни! – парировал он, тоже садясь. – Я сложил их шестью разными способами, пока ты меня не увела.

Заметив, что народ в отчаянии, Юми посоветовала Художнику обратиться к Лиюнь и сослаться на усталость. Чопорная наставница сама опешила, узрев безобразие, что он учинил, и увела его в кибитку, где он и уснул. Художник бодрствовал менее шести часов. Вероятно, перемещение требовало много энергии, и человек уставал сильнее обычного.

– Сложение камней должно выполняться с мастерством и артистизмом, – объяснила Юми, встав и подбоченившись.

– Не нужен для этого никакой артистизм, – буркнул Художник.

– Для ритуального сложения нужен.

– Ах для ритуального? Ну разумеется. Как же я раньше не догадался?!

Юми подошла и грозно наставила палец. Художник пожал плечами и растянулся на футоне.

– Валяй. Я все равно замерз. Может, хоть согреюсь.

Она стиснула зубы и отступила, сложив руки. Кажется, Юми тоже дрожала от холода. Квартира выглядела в точности так, как ее оставили, но Художник подозревал, что они потеряли еще день. А значит, бригадир будет в ярости.

Он надеялся, что тот разобрался со стабильным кошмаром. Художник забыл предупредить его о семье, которой могли понадобиться деньги для переезда, но бригадир и сам должен был догадаться.

Все же неплохо бы проверить. Убедиться, что Соннадзор отреагировал, что все под контролем. Это не забота Художника, он обо всем отчитался, но тот мальчик с оцарапанной когтями кошмара щекой… Хотелось бы узнать новости.

Но как? Телефона в квартире нет: выделенные хионные линии на зарплату художника-кошмариста не потянуть. Чтобы получить информацию от бригадира, нужно выстоять в очереди к уличному телефону либо отправиться прямиком в участок, раз уж тот неподалеку. Оба варианта подразумевают выход на улицу.

– Чтобы складывать камни, как положено, нужны годы тренировок, – не унималась Юми.

– И ты ожидала, что я справлюсь без единой?

– Я… надеялась, что у тебя природный талант, – признала она. – Вижу, ошиблась. Теперь у нас остается только один вариант, и он чрезвычайно сложный. Мы должны связаться с духами – следовательно, тебе придется учиться. Придумаем какую-нибудь отговорку для Лиюнь, и я попробую натаскать тебя, как меня натаскивали в детстве. Будем упорно работать, пока у тебя не получится призвать духов.

Просто замечательно! Учиться у Юми небось так же увлекательно, как участвовать в состязании по поеданию ос. И что это вообще за духи? Они хоть настоящие? В мире Юми все верят в них, и она показывала ему какие-то гоблиноподобные статуи под кибиткой, заставляющие кибитку парить. Откуда-то же они взялись.

Тем не менее у него хватало своих забот.

– Мне нужно сходить к бригадиру, – сказал он. – Проверить, не уволили ли меня…

– Нет, – отрезала Юми. – Мы никуда не пойдем, пока ты не научишься. Приступаем немедленно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Чему я должен учиться? Камни складывать? – Художник сел и махнул рукой сквозь стол. – Угу. Многому в таком состоянии научишься…

– Я буду показывать, – не отставала Юми. – Инструктировать.

– Нет! – отрезал он, поднимаясь. – Это мой мир. Здесь я буду устанавливать правила. По улицам рыщет опасный кошмар, и я хочу удостовериться, что с ним разберутся. Бригадир и так не слишком высокого мнения обо мне.

– Интересно почему?

– Юми, – сказал Художник, – тот кошмар в самом деле опасен. К этому часу он уже мог полностью оформиться. Если его не остановить, погибнут десятки людей, а обычные художники с ним не совладают. Тут нужны специалисты поталантливее меня. Мы сходим к бригадиру и проверим, внял ли он моим предупреждениям, а потом выясним, что с семьей, которой я помог. Кто знает, вдруг духи не меня прислали тебе на помощь, а наоборот? Может, они хотят, чтобы ты чем-то помогла здесь? Ты об этом не задумывалась?

Юми фыркнула, не расплетая рук, и отвернулась.

– Хорошо, – тихо ответила она. – Но… я не могу выйти в таком виде. Я вся грязная. Когда я в духовной форме, никакие омовения не очищают мое тело.

– Это можно исправить, – ответил Художник и подошел к тесной ванной комнате.

Он подозвал Юми; та мрачно приблизилась и открыла дверь. Он показал, как пользоваться кранами душа. Юми повернула их и взвизгнула, вытаращившись на струи воды.

– У тебя собственный гейзер! – произнесла она. – Но… вода слишком холодная.

– Сейчас нагреется, – пообещал он. – Если только госпожа Синдзя не израсходовала всю. Не хочешь замерзнуть до костей – не мойся в девять утра. И предупреждаю, она ревностно относится к воде. Постарайся слишком много не тратить.

– Душ, – тихо произнесла Юми, проводя рукой под струями.

– Вот мыло, – показал Художник. – Тут шампунь и кондиционер. А это чистое полотенце. – Он кивнул и вышел из ванной.

– Постой, – окликнула Юми и повернулась к нему.

– Что?

– Я… сама должна все делать? – спросила она. – У тебя нет служанок?

– Э-э-э… нет. В моем мире их ни у кого нет.

– Ясно, – произнесла Юми несколько обескураженно.

Чего такого страшного в простом мытье? Художник улыбнулся, почувствовав некое удовлетворение оттого, что тиранка вдруг испугалась столь обыденной вещи. Все равно что лютая тигрица боялась бы подстригать когти.

Он захлопнул дверь и прислонился к ней, лишенный возможности отойти далеко. Художник сделал это машинально и сильно удивился, что не провалился внутрь. Сквозь пол он тоже не проваливался. Почему же он лишь иногда, а не всегда, проходит сквозь предметы?

(Я бы мог это объяснить. К сожалению, в тот момент я находился под гнетом особенно тяжелого пуховика, трех сумок, щенка в контейнере для переноски и трех отварных яиц. Не спрашивайте.)

Шум воды стал громче; раздался плеск, когда Юми шагнула под душ. Через несколько секунд художник готов был поклясться, что услышал ее удовлетворенный вздох.

– Ничего водичка? – спросил он.

– Теплая, – донесся приглушенный ответ. – А я было решила, что вашему народу тепло неведомо. – Юми ненадолго умолкла. – Гм… А что такое «шампунь»?

– Это для волос, – ответил он. – Нанеси немножко на волосы, чтобы их очистить. А потом возьми кондиционер, он… Короче говоря, он тоже для волос полезен. Поверь мне. Он их как бы умягчает.

– Хорошо. Попробую этот… шампунь. Прямо сейчас? Или сначала мыло? На который счет намыливаться после омовения?

– Юми, у нас нет никаких ритуалов, – ответил Художник. – Ты правда никогда не мылась самостоятельно? Даже в детстве?

– Я же говорила, что духи избрали меня в младенчестве. Меня забрали у родителей и воспитывали с единственной целью.

– Ужасно, – ответил он (низким стилем). – У тебя вообще детства не было?

– Йоки-хидзё – не ребенок, – сказала Юми тоном, с каким произносят заученные фразы. – И не взрослая. Йоки-хидзё – воплощение воли духов. Она существует, чтобы служить.