ОБХСС-82. Дело о гастрономе - Барчук Павел - Страница 8

Так как на вечер планировалась встреча, то отправились домой. Больше дел у нас пока что не имеется.

– Слушай, вообще как-то несправедливо, – заявил вдруг Милославский. – Ладно, хорошо. Я, значит, воспользуюсь своим знакомством с Наташкой. А ты? Ты что будешь делать?

– Оооо…  У меня самое важное, ответственное задание. Я буду руководить.

Мой ответ мажору почему-то не понравился. Он практически всю дорогу до дома пытался меня догнать и отвесить пинка. Комментарии, что Жорик ведет себя, как малолетний пацан, мало на него действовали.

Дома нас ждал очередной сюрприз. В виде посторонней женщины, которая сидела на диване рядом с Семеном. Семен на том же самом диване торжественно возлежал. Именно торжественно. И именно возлежал. У него было такое лицо, какое, наверное, бывает у крестного отца мафии, когда он при смерти и вот-вот готовится передать дела наследникам.

Зато у женщины взгляд наоборот казался немного испуганным, словно она вообще не понимает, куда попала, а главное, как ей теперь отсюда выбраться.

– А что случилось? – Спросил мажор Матвей Егорыча и Андрюху, которые застыли чуть в стороне от Сенькиного ложа, со скорбными физиономиями. В квартире весьма заметно пахло валерьянкой.

Оказалось, Семен заболел. Он пришел со школы, и буквально сразу на него обратила внимание Тоня.

– Ты как-то плохо выглядишь…  – Домработница попробовала лоб пацана. – Да у тебя жар!

Тут же нарисовался дед Мотя, который заверил Тоню, мол, он знает точно, что делать, и сейчас они Сеньку в две секунды поставят на ноги. А потом поинтересовался, имеется ли в доме самогон. Потому что запас привезенного из Зеленух, закончились еще в первый день.

Тоня врачом не была, но заподозрила, что советская медицина не знает случаев, когда ребенка поили самогоном и он после этого вставал на ноги. Вот когда взрослые, и, казалось бы, адекватные люди его пили, а потом падали с ног, это Тоня знала. Обратного эффекта – нет.

– Ладно…  Тогда надо врача вызывать. – Авторитетно заявил Матвей Егорыч. Хотя, на отсутствие веры в его таланты и в чудодейственную силу самогона, все-таки обиделся. – Андрюха, беги до врачихи.

Переросток кинулся было одеваться и обуваться, но вовремя спохватился, что находится, на секундочку, в Москве. Тут можно так убежать, потом ни один следопыт не отыщет. Или, что еще хуже, заберут опять в отдел милиции. Тот же самый. А бедные милиционеры при их последней с Андрюхой и дедом Мотей встрече, настойчиво просили косорезить в другом районе. Однако, закон подлости никто не отменял.

– А куда бежать-то? – Спросил Андрей почему-то деда Мотю, а не Тоню. Хотя, второй вариант был более логичным.

– Подальше отсюда, пока по башке тебя не огрел! – Содержательно ответил дед. Правда, для Андрюхи направление движения яснее от этого не стало.

Семен единственный оставался спокойным. Обычно спокойная и рассудительная Тоня, причитая, заламывала руки. Внезапно выяснилось, что прежде Сенька вообще ухитрился удивительным образом ни разу не заболеть. Даже в раннем младенчестве. А теперь Тоня была в шоке, ибо не знала, как правильно лечить детей. Своих у нее, опять же, не было. Пацан объяснил деду, что никуда бежать не надо. Можно просто позвонить в поликлинику. Все номера есть в телефонной книжке.

– Ты ещё поучи меня. Я вон Бориса вмиг на ноги ставил. Один день, и он снова бегал, как в задницу ошпаренный, по всему селу. Еле догнали. – Ворчал Матвей Егорыч, листая записную книжку. – Где тут ваша лечебница записана…

Тоня поинтересовалась тихо у Переростка, кто такой Борис, свято веря, если кого-то после лечения деда ловили всем селом, то надежда, все же есть. Переросток ответил, что Борис – это козел, и Тоня запаниковала еще больше. Ее не очень воодушевило наличие у Матвея Егорыча опыта в лечении козлов. Потому что Сенька на козла точно не похож. Но домработница уже поняла на примере прошлых дней, сопротивляться энтузиазму деда бесполезно и, может быть, даже опасно. Необходимо продержаться до прихода Жорика. Он все разрулит.

Наконец-то Матвей Егорыч нашел номер поликлиники.

– Милочка! Мне бы доктора ребёнку. Да. Заболел. Четырнадцать лет. Горит весь. Адрес? – Матвей Егорыч прикрыл трубку рукой, обратившись к Андрюхе. – Адрес какой?

– Я-то почём знаю? – Удивился Переросток. Тем более, что рядом с ним стояла Тоня и спрашивать надо было бы ее.

– Да что ты вообще знаешь? – Дед вернулся к разговору. – Как на после обеда? Ты не слышишь, что ли, меня? Ребёнок, говорю, горит, хоть пожарных вызывай! Температура? Слава богу, пока положительная! Мне неинтересно, что на обходе уже! Высылай следующего!

Тоня взяла телефонную книгу, лежащую перед Матвеем Егорычем, а затем карандашом написала улицу, номер дома и квартиры. Дед, продиктовав адрес, бросил трубку.

– Чувствую, их не дождёшься, – сделал умозаключение он и решительно взялся за лечение сам.

Через несколько минут возле дивана, куда уложили Семена, прямо в одежде, на табуретке стояла батарея из всех возможных лекарств, которые смог найти Матвей Егорыч в доме. А также миска с марлей для компресса. На всякий случай – грелка и клизма. На клизму Сенька смотрел настороженно. Времени прошло достаточно, но он хорошо помнил тот случай с шашками.

Пока Тоня заваривала на кухне чай, Сенька ломал голову, чем ему может помочь при температуре клизма. Сейчас он точно ничего не глотал.

– Может, зелёнкой тебя намазать? – предложил Андрюха.

Он, как деревенский житель, знал два лечения от любых напастей. Это, конечно, самогон. Но данная версия была отметена домочадцами за неимением самого зелья и отсутствием у Тони веры в этот способ. А второй – зеленка. Еще можно было бы рассмотреть третий – подорожник, но его в городе точно днем с огнем не найдешь.

Сенька понял, даже если он не сильно болеет, то после коллективного лечения велика вероятность оказаться вообще при смерти. Один клизму готовит, второй мазать что-то собрался. Тоня второй стакан с валерьянкой пьет. Одна надежда на врача. Главное, чтобы до её прихода лечение не началось. Надо было всеми силами тянуть время. Либо надеяться, что вперед появится Жорик. На здравый смысл старшего брата Семен тоже сильно рассчитывал.

– А ты что тут крутишься? Марш из изолятора! Нечего бациллами дышать, – Заявил Матвей Егорыч Андрюхе, вернувшись обратно в комнату. Он все-таки пытался разыскать в доме что-то спиртосодержащее. Не нашел. Честно говоря, Семен подозревал, что искал Матвей Егорыч уже не для него, а для себя. От нервов выпить. Валерьянка деда не устраивала.

– Надо зелёнкой его намазать? – предложил Переросток, пока его активно выпихивали за дверь. – Зеленка хорошо против бактерий действует!

Последнюю фразу Андрей крикнул уже из коридора.

– Я щас кого-то намажу тем, что под руку подвернётся. Ещё один домашний Гиппократ нашелся.

Слава богу, Матвей Егорыч решил с клизмой не торопиться. Он для начала напоил Семена крепким чаем с малиновым вареньем. Чай в трясущихся руках принесла Тоня. А потом, замотав пацана шарфом, где только разыскал в конце мая, дед накрыл его двумя одеялами.

– Надо хорошенько пропарить его, – сказал авториретно Матвей Егорыч. – Сейчас бы баньку хорошо. Но баньки нет. Давай ещё одно одеяло. Им тоже укроем.

Теперь Семен лежал в шарфе, под тремя одеялами. Парился так, что ни одна баня не сравнится. Пот по нему струился ручьем. Но всё же это было лучшим вариантом, чем клизма. Поэтому Семен был готов терпеть.

Во избежание заражений и распространения инфекции, дед Мотя объявил карантин и запретил всем, кроме него, заходить в комнату. Сам же он сделал себе из марли медицинскую маску и, надев хозяйственные перчатки, следил за Сенькиным здоровьем.

Когда в кухне громко чихнул Переросток, дед коротко сказал: «Секундочку» и удалился. Буквально через пять минут он уже тащил упирающегося обеими ногами и даже руками Андрюху в изолятор. Казалось бы, силы неравны. Но, что удивительно, процесс у Матвея Егорыча шел успешно. Андрюха был закинут в комнату.