Одержимый - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 3

В общем, три умения, искусственных, созданных мной лично. Да, напомню, я учёный, но с местными технологиями такое не повторю, поэтому стоит забыть про эту историю моей жизни. Так вот, три умения, но из-за того, что аура сильно бушует при установке одного, нужен временной промежуток для мысленного запуска следующего. Я установил его в месяц. Когда очнулся, запустил хранилище, а надо было лечение, – моя ошибка, как это сейчас осознаю и признаю. Причём при запуске хранилища случилось неожиданное, их открылось два. Одно на сто восемьдесят тонн, но также открылось малое хранилище, подобное тем, которые ставятся всем, кто уходил в другие миры в Исходе. Оно у меня шесть тонн и восемьсот восемьдесят два килограмма. Аура развита, поэтому больше, чем у Добрыни Никитича. Вот это и есть история моей жизни до этого момента. Изложил, как мог кратко, хотя и простите за некоторый сумбур в рассказе. Из минусов – я поглупел. Мои развитые и натренированные мозги остались в том мире. Андрей не дурак, учился на отлично, но развивать нужно мои новые мозги, есть методики, но до прошлых объёмов мне лет пять трудиться, я уже прикинул. Кроме того, травма, шишак, кожа содрана, может, трещина в черепе, не знаю. Надеюсь, дотяну до момента, когда запущу лечение. Хотя если будет плохо, запущу раньше, и всё равно, что аура потом год будет бурлить. Рано или поздно остановится, и активирую сканер. Там совсем другие технологии, не как с лечением, и требуется своя активация.

Солдат закончил со своими делами, использовал пук соломы, там заготовки для подтирки. Это сколько же мне до нормальной туалетной бумаги ждать? Ужас. Так вот, солдат, подтягивая армейские шаровары, вернулся к нарам и, забравшись на третий ряд, вскоре уснул. Даже руки не помыл, хотя в углу висел рукомойник, полный, доливать воду из бачка – моя обязанность, как и опорожнять полное ведро на ближайшей станции. Вообще с перевозкой солдат всё было вполне неплохо. Оборудованные теплушки. Трёхуровневые нары, помойное ведро, рукомойник, стойка для оружия, стол складной. На нём кипой шинели, папахи. Сапоги под нарами. Вещмешки вместо подушек. Что я имел из имущества? Имею в виду наследство от Андрея, помимо молодого и почти здорового тела. Военная форма, чёрные штаны, белая гимнастёрка утеплённого зимнего образца, нательное бельё на завязках. Свежее, старое забрали, я пока в коме был, его немного намарал. Потом ремень с подсумками, сапоги, две пары портянок, шинель и папаха. Ну и винтовка Мосина, она в стойке. На шинели и гимнастёрке погоны рядового, в окантовке повторяющие цвета российского флага. Обозначение вольнонаёмного военнослужащего царской армии. Документов нет, их выдадут в полку по прибытию и оформлению, поэтому теряться точно не стоит, поручик за нас отвечает. Вещмешок я уже изучил, часть отправил в хранилище, в малое, запасные портянки и складной нож, но часть и в большое, блокнот и карандаш, чтобы хоть что-то там было. Так вот, было двести рублей банкнотами и немного мелочью, это отец дал, они хоть и не шикуют, но вот выделил. Пока же я ставил себе задачи.

Встав, я скинул накинутую на плечи шинель, жарко. Сложил её на лавке, после этого зачерпнул кружкой воды из ведра и вернулся к буржуйке, чайник уже закипел. Разбавил воду в кружке крутым кипятком, та стала заметно тёплой, и, намочив платок, прижал его к бинту у раны. А завтра санитар должен снять бинт, а я знаю, как их снимают, видел, на живую отдирают. Нет уж, сам сниму, намочив. В общем, снял, да без проблем, выкинув бинт в помойное ведро. Правда, чуть позже пожалел, материя дефицит, но сделанного не воротишь. Обработал рану горячей водой и стал пить чай. Вернее, просто горячую воду, заварки нет, и я собрался озаботиться этой проблемой. Голова болела, но ничего страшного. Печка хорошо раскочегарена, тепло, в одной гимнастёрке хорошо. Попив воды, я сходил к стойке, забрал свою винтовку, запомнил где она, и номер Андрей сообщил. Отодвинув часть шинелей со столешницы, стал разбирать. Глаза к темноте привыкли, только бившийся огонь в печке освещал стол, но мне хватало.

С помощью перочинного ножа, который вместо отвёртки использовал, полностью разобрал винтовку, даже деревянные части, и стал чистить; тряпицу и оружейное масло взял с полки у стойки с оружием. Заодно изучил винтовку. Да простейшая конструкция. Ранее мне доводилось держать в руках такое оружие, даже стрелять, три раза, но разбирать не приходилось. Да и сейчас использовать не смогу, патронов нет, ящик у фельдфебеля, под его охраной. Эта винтовка имела заметно другую форму. Я стрелял раньше из винтовки образца 1945 года, а эта 1901 года выпуска. Их же постоянно модернизировали, улучшали, разницу я видел.

Собрав винтовку, вернул её в стойку и задумался. Планы мои вполне прозрачны – выжить в войне и жить дальше. Мое большое хранилище – это гарантия дальнейшего перерождения. В теории. Малое хранилище – пятьдесят на пятьдесят. В теории. Однако, чтобы выжить, нужно подготовиться и сделать запасы. Не дело держать хранилища пустыми. Я уже всё прикинул, решил так: в большое хранилище куплю и уберу китайскую джонку, надо же будет на чём-то покинуть осаждённый Порт-Артур, когда его сдадут. Остальное займёт то, что мне пригодится. Это пока всё. Утром будет узловая станция, сбегаю в самоволку и прикуплю что смогу. Это пока всё. Остальное по ходу дела. И да, сразу скажу, я не за большевиков и коммунистов, Революции устраивать не собираюсь. Я знаю, что Царскую Россию не они разрушили, только подхватили знамя власти. Разрушили чиновники, князья и генералы, заставив Николая отречься. Только власть не удержали. Остальная бодяга от этого пошла. Так что если выбирать, то тут я за Царскую Россию. Вот такие дела.

Снова попив горячей воды, прикинул, что надо будет во время вылазки заварки чайной добыть. Красноярск остался за спиной, там банька и стирка после долгой дороги была. Дальше до самого Артура только короткие остановки на заправку, как фельдфебель говорил. Пока заправляют паровоз, дровами пополняют его запасы, тот ведь на дровах работает, сбегаю незаметно в посёлок, наверняка там рынок есть. Надеюсь, не поймают.

Знаете, что меня поразило больше всего? Внешне мы очень схожи: Я из бункера и Андрей. У фельдфебеля было карманное зеркальце, так я изучил себя. Похож. Сам я подкидыш, не от этой ли семьи корни тянутся? Вот и я не знаю. Может, просто совпадение в схожести во внешности. Лапин же выбирал.

Объявили подъём, завтрак готовили на печке в котле на десять литров, как раз на нашу теплушку хватало. Потом я завалился на нары, поскольку весь день после дежурства свободен, и уснул. А подняли меня через два часа, поезд как раз тормозил на станции. Состав встал на свободных путях, у перрона другой поезд стоял, пассажирский, от Иркутска шёл, встречный. Солдаты быстро собирались, я тоже мигом оделся, санитар меня уже осмотрел, он у нас в теплушке ехал, и, как и все, покинул вагон. Разминали ноги, кто-то курил. Дежурная пара бегала с вёдрами за водой, пополняли запас, опорожняли поганые вёдра в сливную яму. В общем, рутина. У других теплушек то же самое происходило. Старший вагона убежал на доклад, что, мол, всё нормально.

Вот так незаметно нырнуть под вагон и уйти, благо мела лёгкая позёмка, было несложно. Нас особо и не охраняли. Бежать дурных нема. У меня где-то около часа есть, надеюсь, успею до отхода эшелона.

– Бабуля, не подскажешь, где рынок? – выходя на перрон у пассажирского поезда, из-за крайнего вагона, уточнил я у старушки, что чем-то торговала.

– Да нет у нас рынка, сынок. Сюда всё несём. Пассажиры хорошо берут.

– Что продаём? – тут же заинтересовался я.

– Так пирожки, я по ним известная мастерица. И вот два кувшина с квасом. Пирожки с капустой остались, и лук с яйцом.

– Беру всё.

Три десятка пирожков и два кувшина – это всё что у неё осталось, вот и выкупил, убирая в вещмешок, я его прихватил, а на самом деле в малое хранилище, оно для готовой еды. В обоих стазис, но это я отвёл под припасы. Стоило мне всё рубль с мелочью. Неплохо. После этого быстрым шагом двинулся в сторону торгового квартала, где множество лавок было. Путь мне описала старушка, что, расторговавшись, отправилась домой. Кстати, бабуля говорила по-русски чисто и одета в русские одежды, но на лицо то ли эвенка, то ли ещё кто, я не понял. Шагал быстро, время тикало, но не бежал, бегущие привлекают внимание. Тем более у вокзала, каменного строения, были видны офицеры, некоторые с семьями, что тоже шли к лавкам и магазинам. Солдат я особо и не видел, заметил унтеров у перрона, которые закупались у бабулек и других торговцев. Мелькнула бутыль самогона, которую ловко прикрыли шинелью. Патруля комендатуры я не приметил, если они тут вообще есть. Городовой был, но тот на меня не покосился даже. Что ему обычный молодой солдатик в форме, с пустым ремнём, с ранцем за спиной. Подсумки я снял, внимание привлеку. Да и так понятно, что с эшелона. Вон, пара офицеров покосилась, но ничего не сказали. Просто я сделал уверенный вид и с таким видом активно зашагал к лавкам, всем видом показывая, что не в самоволке, по поручению иду. Останавливать не стали.