Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга вторая (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 20

— Вы чуть руку мне не сломали!

— Извините, в чувствах немного не рассчитал, — вымученно улыбнулся я. — А теперь точно до свидания.

Я быстро покинул кабинет, на ходу вытирая вспотевший лоб носовым платком. После такого «исцеления» наоборот с одномоментным выбросом сильного заряда энергии меня конкретно мутило и было желание свалиться на любой подвернувшийся в укромном уголке диван или кушетку. Но как назло, мебели такого рода не встречалось, да и откуда ей быть в институтских коридорах, это же не больница, и мне не оставалось ничего другого, как просто двигаться к выходу из здания.

Я вышел на улицу, с наслаждением набрал полную грудь морозного воздуха, отчего в голове чуть прояснилось, и тошнота немного обступила. Домой, срочно домой и спать! А потом наесться до отвала и снова спать.

Наутро, практически полностью восстановив силы, я снова отправился в РОВД. Снова к Лукошкину.

— Вы зачем пришли? — спросил он, с недовольством рассматривая мою фигуру в дверном проёме. — Мы же с вами уже, кажется, всё обговорили. Следствие идёт, уже готовится заключение.

Я изобразил смущение:

— Простите меня, Виктор Алексеевич, за столь неподобающее поведение в прошлый раз. Захотелось лично перед вами извиниться.

Его глаза малость округлились, рыжие брови поползли вверх.

— Вы серьёзно?

— Конечно, — клятвенно заверил его я. — Посидел, подумал, и понял, что был не прав. А в знак примирения позвольте пожать вам вашу мужественную руку.

Он на автомате протянул мне свою ладонь, и я повторил трюк, проделанный накануне с Мельниковым. Но в данном случае целью были не кости лучезапястного сустава, а кожный покров. На его правой ладони отныне поселится псориаз. Причины возникновения этой гадости бывают разные: грибок, стрептококковая инфекция, стрессы, заболевания эндокринной системы, травмы… Не знаю, что послужит триггером для моих «паутинок», но я почему-то был уверен, что конечный результат оправдает мои ожидания. И в этом я убедился, когда отпустил его руку, а на тыльной стороне ладони Лукошкина заметил несколько ярко-розовых папул[1].

— Рука у вас… горячая, — нахмурился он, с подозрением разглядывая свою ладонь.

— Это от прилива чувств, — ещё шире улыбнулся я.

Продолжая улыбаться, я на не совсем твёрдых ногах покинул кабинет, и тут же направился в туалет, находившийся в конце коридора. Там обнаружил на умывальнике обмылок хозяйственного мыла, которым долго тёр кожу рук. Вроде и знаю, что псориаз не заразен, а всё равно в мозгу копошилась противная мыслишка — а вдруг? Так что пусть хотя бы на душе станет спокойнее.

И снова я остаток дня ел и отсыпался, восстанавливая силы. Я за маму отомстил, пусть и столь своеобразным способом, так что теперь имею полное право на отдых. И на вечернее свидание с Татьяной.

[1] Папула — морфологический элемент кожной сыпи. Она представляет собой возвышение над поверхностью кожи, возникающее вследствие изменений эпидермиса или поверхностных слоев дермы

Глава 4

Во вторник с утра мы наконец-то добрались до поликлиники, где маме и мне оформили больничные. Ей как больной, а мне — на пять дней по уходу за родственником. Такой документ выдавался почему-то именно на пять дней, так что по их прошествии следовало снова подойти к врачу за продлением. Если, конечно, пяти дней не окажется достаточно.

— Ох, Сеня, ты даже не представляешь, как мне хочется снять этот проклятый гипс, — сказала мне мама, когда мы вернулись домой.

— Терпи, уж лучше гипс на здоровой ноге, чем на больной. Кстати, забыл сказать, мы в субботу с Таней Виноградовой в кино идём.

— Ну и правильно, чего теряться… Денег возьми побольше, чай в буфет, может, заглянете, или после кино в кафе какое. Да в тот же «Парус», там недалеко.

Мама плохого не посоветует, так что я взял с собой не десятку, как планировал изначально, а две красненьких с профилем Ильича.

Билеты на вечерний сеанс стоили по 25 копеек, я заранее взял парочку подальше от экрана. Не на первом же ряду целоваться! Шутка, вряд ли мы приступим к поцелуям уже в кинотеатре, хотя лично я был бы не против. Просто фильм на большом экране (а в «Родине» два зала, и оба с большим экраном) комфортнее смотреть с последних рядов, когда глаза картинку захватывают полностью.

Таня опоздала ровно на пять минут. Была у меня мысль встретить её букетов цветов, но я от неё отказался. Это вроде бы и свидание, а вроде бы и встреча одноклассников, которые с 4-го класса сидели за одной партой. Я смотрел на это с точки зрения 70-летнего прагматика. Сложится у нас — замечательно, и цветы и будут, и кафе… Не сложится — что ж, c’est la vie, как говорил Д’Артаньян.

Невольно поймал себя на мысли, что Д’Артаньян рифмуется с Харатьян — исполнителем главной роли в фильме «Розыгрыш», который мы собирались смотреть.

— Привет!

Её зелёные глаза сияют в свете небольших прожекторов, установленных под карнизом портика перед входном в кинотеатр.

— Привет! — Я немного наклоняюсь и чисто символически касаюсь губами её зарумянившейся на лёгком морозце щеки. — Ещё успеем в буфет заглянуть.

— Давай лимонад возьмём, — предлагает она, когда мы минуем билетёршу на входе и двигаемся в сторону гардероба. — А то дома жареной картошки поела, теперь пить хочется.

Лимонад здесь стоил, конечно, подороже, чем в магазине, но несущественно. За пару бутылок прохладного «Байкала», который впервые мне попался на глаза в этой истории, отдал 80 копеек[1]. Пустые бутылки можно было сдать обратно в буфет, получив за каждую по 20 копеек, однако я мелочиться не стал, и бутылки остались стоять на столике — пусть буфетчица на них наварится.

— На афише пишут, что фильм про школьников, — сказала Таня, когда мы заняли свои места.

— Ага, про отношения между школьниками и учителями, сдобренные современной эстрадной музыкой, поскольку главный герой играет и поёт в школьном ВИА. Только звучит всё это в исполнении ансамбля «Добры молодцы».

— Откуда ты знаешь?

— В «Советском экране» вроде бы читал, — озвучиваю я наиболее, как мне кажется, правдоподобную версию.

— А мне из современных нравятся «Весёлые ребята».

— Ты же учитель английского! — подначил я её. — А как же «битлы», «роллинги», Фрэнк Синатра, в конце концов?

— Так у меня пластинок их нет, и магнитофона нет, чтобы плёнки слушать. У Ленки Сидоровой иногда в гостях слушаю.

— Сидорова? Вы же с ней в школе терпеть друг друга не могли!

— А потом в институт вместе поступили, как-то за 5 лет и сдружились… Ой, свет гаснет.

Фильм закончился в половине девятого. Пока шли к гардеробу, Таня была задумчивой, я не удержался, спросил:

— Как тебе картина?

— Заставила задуматься, — вздохнула спутница, доставая из сумочки номерок. — Представила себя на месте этой несчастной учительницы… А ведь что-то такое и в реальности может произойти.

— А может и не произойти. Не засоряй мозг проблемами, которых не существует. Пока, во всяком случае. Пошли лучше в «Снежок» сходим, он вроде до 10 часов работает, а потом я тебя до дома провожу.

Кафе «Снежок» славилось прежде всего своим мороженым, подаваемым в креманках, стенки которых мгновенно покрывались паутинкой инея. И хотя на дворе стояла зима, мы с заказали себе по две креманки разного мороженого, а к нему ещё и по большой чашке кофе.

К подъезду дома Татьяны мы подошли уже в одиннадцатом часу.

— Спасибо тебе за этот вечер, — сказала, глядя на меня снизу вверх. Меня так давно не приглашали на свидание… Вернее, приглашали пару раз, уже после развода, но мне идти с ними совсем не хотелось. А вот с тобой пошла с радостью, и не пожалела.

— Я тоже не пожалел…Слушай, я тут между делом новые методики целебного массажа изучаю, давай испробую на твоей маме?

— Как это? — захлопала она длинными, густыми ресницами.

— Сделаю ей массаж ног по старинной китайской методике — в одном переведённом с английского журнале прочитал. Своей маме, например, помог таким образом от артрита избавиться, а тётку вылечил межпозвоночную грыжу. Может и с венами получится.