Гильдия Злодеев. Том 6 (СИ) - Ра Дмитрий - Страница 23

«Костя, что это за хрень? Объясни божий замысел по-дьявольски. Грустно это признавать, но твой язык мне понятнее».

«Это и логично. Я ж змей. Мне положено блеять, чтобы овцы правильно паслись, хе-хе. Боги не переговариваются „языками“. Много недопонимания, да и медленно. Они переговариваются мыслеформами. Смертные могут говорить друг с другом сотни лет с помощью мышц в глотке и звуковых колебаний — и всё равно не до конца понять друг друга. Боги же проделывают то же самое за секунду и так, чтобы не было недопонимания и скрытых мотивов. Мы способны не врать друг другу и знать об этом. Вопрос в другом. Хотим ли мы этого? Быть друг с другом честными? Делиться информацией за одно мгновение? Отвечу. Нет, не хотим. Поэтому мы часто разговариваем друг с другом вашим примитивным языком».

«То есть у вас есть сверхкомпьютер, но вы пользуетесь голубиной почтой?»

«Отлично сказано, мастер. Да, именно так. Боги — глупцы, возомнившие себя важными. Объединившись, они могли бы создать безграничную Вселенную возможностей, но вместо этого рвут друг другу волосы как конкурирующие портовые блудницы. Парадокс в том, что Иешуа один из немногих, кто всегда использует мыслеформу в общении с другими богами. Именно поэтому он заслуживает моего уважения. В какой-то степени он идеален в своём искреннем желании быть тем, кем себя считает».

«Ясно… Полезная информация. А ты умеешь в мыслеформу?»

«За кого вы меня держите, мастер? Разумеется. Все наши многомесячные диалоги я мог бы уместить в тысячную часть секунды. Теперь вы можете себе представить, как скучно высшим сущностям болтать со смертными и почему в большинстве миров они не проявляют к вам интереса? Вы бактерии с шевелящимся мускулом в глотке. Вот вы будете три месяца объяснять бактерии, что она не права? Я вот объясняю. Поэтому среди богов считаюсь двинутым».

Вот оно что… Теперь понятно, почему я не могу пролезть в башку Кости, а если пробую, то ничего не понимаю и чуть не помираю от перегрузки. Вот как Костя обрабатывает сотни и сотни планов за одно мгновение. Вот как… мыслят боги. Мыслеформы…

«Научишь меня?»

«Мастер, очередной раз убеждаюсь в вашей опасной самонадеянности. Думаете я не знаю, что вы лезете в мою черепушку? Зная, что вы сунете свои ручонки куда не просят, я в тысячи раз замедлил свои мыслеформенные образы. Так, чтобы не убить, но и чтобы щёлкнуть по носу. Скажу больше. Я постоянно ограничиваю себя, чтобы не убить вас, мастер. ОНИ знают, что вы мне нужны. Если бы не вы, то я разрушил бы Лимбо за несколько дней».

Даже как-то обидно. Опять меня приземлил, засранец.

«Ты такой благородный. Ну так что, научишь?»

«Вы невыносимы, мастер. Это невозможно. Даже если вы переживёте вознесение и станете молодым богом, вам понадобится не одна тысяча лет, чтобы полностью перестроить сознание и хотя бы поверхностно понять, как это делается».

— Вы закончили, сын мой? — опят встревает Иешуа в наши мысленные разговоры. — Ты хотел, чтобы я помог тебе с открытием кругов ада? Я помогу. Если дьявол любит играть, то надо просто его переиграть. Так бы сказал он, не правда ли… Костя?

Чувствую, как Костя напрягается. Странно.

Глава 14

«Мне кажется или ты очкуешь, Костя?»

«Ах, мастер, ваш бы словарный запас да на пользу дела. Тут ведь понимаете, в чём дело… Я же вам уже рассказывал, что сам не знаю, что находится в секциях, пока их не вскроют. Развлечения у меня такие были в прошлом. Так что сейчас я чувствую отвратительное послевкусие на моём отсутствующем языке. Не нравится мне, что ОН лезет в самое сокровенное. Почему-то я уверен, что это не планировалось. А мне не нравится всё незапланированное».

«Не удивлюсь если ты врёшь о том, что что-то незапланированное на самом деле не спланировано. Ты же тот ещё жук. К слову, о жуках. Значит, ты прополз в Варгон?»

«Иешуа вам соврал».

«Ты правда думаешь, что я не помню, что он не врёт? Твои же слова».

«А может, я соврал, что сказал правду. Эх, а я так рассчитывал на вашу дырявую память. Ну да, пристроился я немного в Варгоне. Как и сказал святоша, моё право. Жалко вам, что ли?»

«Жалковато. Мне ты больше нравился запертым в анклаве. Ну, и что ты теперь… можешь?»

«Наведаться к блуднице из любого борделя Варгона. Хоп-хоп и чпок».

Понятно. Он не расскажет.

«Воистину сверхспособность».

«Аминь, мастер».

Иешуа встаёт как атлет, а не старый и худой дед, каким выглядит. Замечаю в его руке… подвеску. Ту самую, якобы ключ от тайной комнаты, которая то ли существует, то ли нет.

Вопросительно смотрю на Иешуа, он кивает:

— Это большое место. Больше, чем кажется. Не имея направления, всяк заблудится во тьме. Это компас, сын мой.

— Не похож…

— А он и не должен быть на него похожим.

Плавно, будто летит, а не идёт, Иешуа подходит к стойке с черепом, берёт его в руки и слегка содрогается. Морщины проступают на смуглом лице.

— Ох, нечистая вещь. Много крови было пролито на её создание. Миллионы погибли…

Костя хрюкает.

— Большинство из них того заслужили, святоша. Вопреки глупым предрассудкам, жертвы в виде убийц и в виде беременных девственниц ничем не отличаются. Разве что с первыми приятнее иметь дело.

— Беременная девственница? — захлопала глазами Иона, очередной раз впадая в ступор.

— Да, девка. Это когда всунули не туда.

— Фу! Мерз… О, погоди-погоди. А разве так тоже работает?

— Конечно!

Иона в ужасе смотрит на меня. Торн морщится, Тиина хмыкает. Бом и Бу всхрапывают где-то в далёкой секции. О, а я думал, куда они пропали.

— Господи боже мой… — Тру виски.

— Да, сын мой?

Дурдом.

Иешуа подходит к одному из вечногорящих факелов на стойке, насаживает череп прямо на него. Теперь он горит изнутри, придавая и без того зловещему облику нотки хаоса.

Но Костю это не особо заботит.

— Смотри мне, старик, у меня память бесконечна. Когда-нибудь я повторю такой трюк и с тобой.

Иешуа не обращает внимания, подставляет амулет на свет, исходящий из глазниц черепа. Все смотрят на это, затаив дыхание. Я в том числе.

— Рванёт! — пятится назад Иона.

Только сейчас замечаю странность. Амулет отражает свет… не с той стороны. Будто источник света находится не спереди, а… слева. И именно налево кивает Иешуа.

— Нам нужно следовать в этом направлении. Тайная комната же, да? Так он её называет.

Делаю «пф-ф-ф».

— Костя, и вот как я должен был догадаться? Тыкаться пальцем в небо в надежде…

— … что на мизинец серанёт благословенный орёл и одарит вечной властью над самой могущественной сущностью во Вселенной…

Теперь я впадаю в ступор. Его шутки… феноменальны.

— Костя, прошу, помолчи. Что с тобой происходит? Откуда этот жаргон?

— С кем поведёшься, от того и наберёшься. Насчёт орла подумайте, в моих словах нет ничего лишнего.

— Не слушай его, сын мой. Лукавый получает удовольствие от того, что смертные страдают над разгадками бессмысленного. Именно из-за этого чуть не сошёл с ума тот, кого вы называете Альдавиром. Я успел погрузиться в его письмена. — Иешуа кивает в угол, где только что сидел. Там лежат кипы свитков и манускриптов. — В них заложен лишь плод извращённых удовольствий. В каждом слове издёвка, бессмысленный намёк — и лишь толика знаний, чтобы страдающий не окончательно потерял ум, изучая этот текст.

— Мастер, гоните его отсюда. Старик всё портит! Нельзя перешагивать через одну головоломку и переходить к следующей! Мастер, гоните его! Он обломает вам всё удовольствие! И самое страшное — мне обломает!

Торн скрежещет доспехом:

— Хм… я так и знал.

— Молчи, добрый рыцарь. Знаешь ты не больше шпината. Мастер, анклав не предназначен для всяких нудных божественных стариков. Не пожалейте о своем решении засунуть его сюда.

Иешуа подходит к стене последней секции, до которой мы добрались, расширяя пространство анклава. Дальше я без особого энтузиазма пробовал пробиться, но малость перенапрягся, да и плюнул на это неблагородное дело. Не сильно-то и надо.