Сага о Годрланде (СИ) - Сторбаш Н.В. - Страница 17

Я посмотрел на фагра-раба с благодарностью. Повезло, что он подвернулся нам сегодня! Только теперь я должен ему, ну или не ему, а Сатурну, мать его, Пистосу.

— Уважаемый понял свою ошибку и отныне будет давать достаточно денег для покупки еды, — сказал фагр.

Судя по гневному и в то же время печальному лицу Жирного, так оно и было.

— Что ж, за тем я и приходил, — растерянно сказал я.

Мне думалось, что я чуть больше поучаствую в беседе, но раз уж всё разрешилось, так и пусть.

Мы вышли из дома Жирного. Лавр, сжимая полученные монеты, поспешил на рынок, а я с Хальфсеном и Рысью поплелся за фагром.

Наш толмач шепотом пояснил, что этот сладкоречивый раб сказал Жирному, будто если тот не перестанет нарушать уговор, тогда Сатурн Пистос выкупит у нас его долг и стребует напрямую. И еще добавил, что любой законник выберет сторону благородного, а не какого-то живичского торгаша.

— А разве можно покупать долг? И зачем его покупать? — удивился я.

— Можно! — откликнулся фагр. — К примеру, если бы вам срочно нужны были деньги, тогда кто-то мог бы дать вам половину от долга, потом стряс бы с вашего должника всё полностью, и разницу оставил бы себе. Так хорошо и вам, ведь вы получаете монеты сразу, хоть и чуть меньше, и покупателю долга, ведь он заработал на пустом месте. И лишь должник ничего не выигрывает и не проигрывает. На самом деле, вы можете продать долг Жирных хоть сейчас. Есть даже благородные рода, которые этим занимаются.

— И сколько они берут? — полюбопытствовал Рысь.

— Когда как, но не меньше трети долга. С вас, как с иноземцев без покровителя, взяли бы половину или даже больше.

Хоть я и не понял всего, о чем толковал фагр, но всё равно вскипел от ярости. Как? Забрать половину долга? Значит, мы бы получили лишь половину? Да с чего бы? Мы за эти монеты плыли через всю Альфарики! Голодали, бились с разбойниками, петляли по Бездновым речушкам! А они думают за просто так получить половину? Да ни в жизнь! Жить останусь в Гульборге, но стрясу с Жирных всё до последней монеты.

Господин Сатурн Пистос жил далековато от нас, зато близко к сольхусу с золотой крышей. Когда мы добрались до его дома и прошли сквозь толстые ворота, мне показалось, что мы ненароком заплутали и оказались в лесу. А потом я увидел, что лес уж больно правильный и нарядный: ни тебе поломанных деревьев, ни гниющих веток, ни прелых листьев. Все деревья ровные, будто причесанные, под ними подметено, цветы насажены яркие да пестрые, а меж ними каменные дорожки проложены. Повеяло свежестью, знать, где-то неподалеку было озерцо.

Из-за кустов вышла птица размером с глухаря, а потом подняла хвост, развернула во всю ширь, а хвост-то громадный и изумрудом переливается. Наши петухи даже вполовину не так красивы, как эта птица. Зато стало любопытно, а на вкус она так же хороша, как курица? Я ж сегодня ничего не ел.

Фагр провел нас через весь этот чудной лес с чудными птицами, усадил в домик без стен, с одной лишь крышей на подпорках, а сам ушел звать господина. В зелени да в тени было гораздо прохладнее, чем в том доме, где мы нынче жили, вокруг щебетали невидимые птахи, временами мелькали меж деревьев люди, скорее всего, рабы. Они всё чего-то делали, наклонялись, что-то убирали, поднимали. Один раб приволок ведро с водой и вылил его под цветочный куст. Может, помои так выбрасывают? Хотя вроде ничем таким не воняло.

Вообще я даже расстроился чуток. Я-то думал, что этот Сатурн из богатых и не станет скупиться, ждал, что его дом будет повыше, а внутри всё золотом да шелками убрано, на столе пряности будут заморские да девки вокруг красивые. А тут — деревья и трава! На такое я и в Сторбаше насмотрелся. Вон, шагни за порог да отойди — сразу тебе и сосны зеленые, и травы всякие. Да, птичка с изумрудным хвостом диво как хороша, только вот поменяют ли ее перья на золото? Хотя я всё же решил спросить у Сатурна насчет хвоста. Ингрид и Фридюр, наверное, порадуются такому подарку. Пришьют такое перо к платью и станут наряднее всех в Сторбаше.

Я вдруг почуял, что что-то изменилось, огляделся и понял, что это Рысь чудит. Спрятал свою рунную силу так, чтоб трехрунным казаться.

— Не стоит! — сказал я. — Мы в найм идем, тут надо всю силу показать.

Неожиданно выпорхнули девицы, поставили на стол прозрачные кувшины с вином, блюда с виноградом и какими-то еще ягодами, несколько видов сыра, сласти… Хотя я больше смотрел на задницы девиц, которые проглядывали сквозь тонкую ткань, и жалел, что так и не сходил к песчанкам.

К моей радости, девицы не убежали, а встали неподалеку. И вскоре после этого к нам вернулся фагр-трэль с еще одним фагром, но уже явно не трэлем. Сатурн Пистос — скорее всего, это был он, — прожил никак не меньше четырех десятков зим, а то и поболее. Безволосые лица меня сбивали с толку. Он был невысоким, довольно упитанным, но не мягко-жирным, а плотным, крепко сбитым семирунным хускарлом. В отличие от прочих фагров Сатурн не сверкал приветливой улыбкой, он смотрел строго и прямо, чем напомнил Рагнвальда. Его пальцы сверкали золотом и каменьями, и это меня успокоило. Вот теперь я точно понимал, что передо мной человек состоятельный и серьезный.

— Приветствую вас, северные воины, — сказал он на нордском и сразу перешел на свой язык. — Угощайтесь. Это вино сделано из винограда, выращенного на моих землях. И все фрукты тоже из моих поместий.

Он махнул рукой, и девицы налили нам густого вина цвета переспелой вишни. Когда мы утолили голод, благородный продолжил говорить:

— Нас свели сами боги! Как иначе объяснить, что в Гульборге появился свободный от обязательств хирд как раз тогда, когда мне понадобились храбрые и умелые воины? Раб поведал мне, зачем вы приплыли в Годрланд и какие у вас затруднения. Я всегда говорил, что воину сложно вести дела с торговцами, ведь у тех нет ни чести, ни совести, только мошна с монетами.

Мне быстро надоело слушать пустые речи, и я перебил Хальфсена, договаривающего последние слова благородного:

— Зачем тебе хирд? Для какого дела? И почему ты не взял кого-то с арены? Например, Волка, что бился на последних играх.

Фагр-раб быстро пересказал мои слова на ухо Пистосу. Тот довольно закивал.

— Узнаю нордский нрав. Ваш народ такой нетерпеливый. Я никогда не беру воинов с арены. Они избалованы вниманием и легкими деньгами, больше красуются, чем дерутся, а еще плохо сражаются вместе. Мне нужны воины, которые привыкли друг к другу, доверяют друг другу. Мне нужен давно сложившийся хирд. Я хочу, чтобы вы поохотились на тварей.

— Убили какую-то тварь? — уточнил я. — Она нападает натвои земли?

— Нет. Именно поохотились. Я покровительствую кузнецам, и им нужны твариные кости, панцири, клешни и шкуры. Уговор такой: вы убиваете тварей, получаете с них руны, если нужно, берете сердца, но только для тех, кому они нужны, а не на продажу. Всё остальное забираю я. Плюс вы получите плату — сто илиосов.

— Сто илиосов на человека? За год или за три года?

— Нет. Всего сто илиосов. На хирд.

— Этого мало. Волку давали полсотни илиосов за год. На одного.

Благородный покачал головой:

— Я беру вас не на год. Мне нужно, чтобы вы добыли столько тварей, сколько я скажу. Если вы убьете их за месяц, значит, вы получите сто илиосов за месяц. Если за полгода — значит, за полгода. Но при этом у вас будет мое покровительство! Я помогу с долгом. Дам проводников, верблюдов, еду. Если понадобится, найду лекарей.

Я начал считать. Сто илиосов за месяц — это тысяча двести илиосов за год. Если разделить их на количество хирдманов, выйдет примерно по пятьдесят илиосов на человека. И это очень хорошая плата. Но если мы справимся за полгода, тогда это будет всего двести илиосов в год, и это меньше десяти илиосов на человека. И непонятно, как много тварей надо будет убить и легко ли их отыскать. Вдруг они вовсе раз в год появляются?

— Если мы не сумеем найти столько тварей, сколько надо?

— Поверь, я не даю непосильных задач. Тварей будет много.