Рысюхин, налейте для храбрости! (СИ) - "Котус" - Страница 51

Изучение расписания вообще вогнало в меланхолию и почти возродило идею ехать на автомобиле: некоторые поезда ходили не каждый день, в итоге выезжать из Могилёва нужно было в среду утром, чтобы приехать в Петербург вечером в четверг — достаточно поздним, чтобы в этот день уже никуда больше не успеть, но не настолько, чтобы не попасть в гостиницу. А вот если выехать в четверг или даже в среду после обеда — на месте будешь во второй половине дня субботы. Надо отпрашиваться с учёбы как минимум у декана, а то и у ректора, но это уже после появления у меня на руках официальной бумаги.

Похоже, в Могилёв я вернусь позже, чем планировал, поскольку и в Минск за билетами ехать надо, но двину туда я после завершения работ с переделкой грузовиков, не дело заставлять рабочих ждать, пока я катаюсь туда-сюда. Ещё и в Викентьевку требуется заглянуть, поздравить как будущих Беляковых, так и нынешнего носителя фамилии. Но у Маши есть куда приложить вилы и время после работы, так что, думаю, проблем с этой стороны не будет.

По дороге заглянул в Алёшкино — уточнить, когда Егор Фомич будет вручать родовой перстень Климу. Там узнал, что пикап вернулся сильно позже ожидаемого. Оказывается, эти два авантюриста уговорили шофёра ехать короткой дорогой на станцию Жодино, а уже оттуда по московскому шоссе в Борисов. Через Клёново, владения Брусникиных и дальше по лесу. Двадцать пять или двадцать семь вёрст вместо почти семидесяти, если ехать через Смолевичи, да — но это если знать дорогу. Хорошо знать. Эти же объехали последовательно едва ли не все хутора в лесу, лесосеку, дважды въезжали в болото, причём один раз вытащили пикап только при помощи фирменного заклинания «рыбных братьев». Да, меня тоже удивило, что накатанная колея вела в болото — скорее всего, она использовалась зимой. Или для добычи торфа, например. Но суть не в этом, а в том, что на искомую станцию они выбрались уже почти в темноте. До ворот части оставалось ещё около двадцати вёрст, разрешение на отсутствие в части действовало до десяти вечера и офицеры начинали нервничать, но — успели, за четверть часа до крайнего срока. Шофёру пришлось ночевать в кабине автомобиля у ворот части, а утром ждать, пока пристроят рыбу, точнее, пока определятся, куда её везти. Надо сказать, добыча прапорщиков вызвала в полку если не фурор, то повышенное внимание точно, но шофёру это было всё равно, он выгрузил монстра где сказали и поторопился вернуться — в объезд, по нормальной дороге. Думаю, прививка от желания «срезать уголок» у него надолго. Для закрепления эффекта Егор Фомич уговорил не оплачивать ему сверхурочные, поскольку он самовольно отклонился от предписанного маршрута, забыв, что его начальство — мы, а не офицеры, которые не имели права отдавать ему приказы. Пусть и субординацию заодно подучит.

Отработанный процесс — это сила! Никакого сравнения с тыканьем наугад и постоянными пробами вариантов. Два дня понадобилось работникам чтобы без моего участи разобрать купленные грузовики, убрать ненужное, отложить требующее переделки и собрать обратно то, что можно было сделать без моего участия, включая прокладку проводки покупными медными шинами с изоляцией из пропитанной лаком ткани. И ещё два дня по расчётам будет нужно, чтобы собрать новые грузовики и пикапы. Рабочий день закончился, ни один автомобиль мы до конца не собрали, но и цели такой не стояло. Вместо того, чтобы довести до готовности один, потом начинать всё заново со следующим, мы делали какую-либо операцию на всех по очереди, так было удобнее, проще и быстрее. Да и путаницы с сырьём и инструментами на порядок меньше. Выводить людей в их законный выходной никакого смысла не было — всё равно в понедельник закончим.

А вот мне в воскресенье пришлось работать с документами, эта макулатура никогда не кончается и, такое ощущение, сама размножается в стопках. Идея посидеть с удочкой на берегу Умбры не то, чтобы оказалась отменена, но отложилась на вечер, послужив расслаблением и отдыхом. Неизбалованная вниманием местная рыба клевала на добытого неподалёку зеленоватого червя так, что я порадовался своей лени, заставившей приехать к берегу на фургоне вместо прогулки по свежему воздуху. Идея была просто посидеть с удочкой, наловив чего-нибудь «для кота», а в результате одних только умбрийских омулей выловил шесть штук — это тех, что раньше здесь вообще не ловились! Или они в сеть не попадаются, как-то её чуют, или монстра боялись. Самый мелкий из них был длиной сантиметров двадцать пять, самый большой — около сорока. Уже хватило бы на обед семье из четырёх человек с запасом, а имелся и другой улов! Рыбалку пришлось прекращать, когда закончилось место в садке. Идею спортивной рыбалки из дедова мира — ловить и выпускать — я вообще не понял: это получается чистой воды издевательство над рыбой без какого-либо практического смысла и пользы. Новых видов не было, особо крупных — тоже, так что весь улов я передал Силантьевым.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сходив в душ в своём доме, я вышел на кухню, заварил себе чаю и лениво размышлял — ехать ли в трактир на ужин или обойтись чаем, когда раздался дверной звонок. Я удивился, кто бы это мог быть, и пошёл открывать, поскольку прислуги тут всё ещё не было. Не завелась, так сказать, хоть место и прикормленное. Это я шучу так, если что. На пороге стояла Зинаида Силантьева с корзинкой в руках, а в корзине — жареная рыба, из пойманной мною сегодня, домашний хлеб, три помидорки из парника Оксаны. Ничего особенного, но мне на ужин — с лихвой, ещё и на завтрак останется. Потом ещё чайком заполирую… Искренне поблагодарив смутившуюся от моих слов женщину, вернулся на кухню, уже с корзинкой. Ужин получился простой, но сытный и очень вкусный — рыба оказалась зажарена просто мастерски. Или это достоинство исходного сырья? Ну, либо и то, и то — зеркальная щука тоже была объедением и совершенно не отдавала тиной. Да, щуку на червя, на поплавок. Сам удивился, однако такое и на лице хоть редко — но бывает. Из спальни я позвонил Мурке, проговорили мы почти час — обо всём и ни о чём.

В понедельник закончить работу мы не успели. Оставались вроде как сущие мелочи, но я понял, что этих мелочей — полный кузов, и разгребать их придётся не один час, так что дал отбой делам — закончим завтра.

Утром во вторник смена в цеху началась довольно рано — в семь утра. Часть рабочих должны были стать шофёрами, перегоняя грузовики в Шклов и в Викентьевку, ехать и тем, и другим было немало, сотню вёрст до Викентьевки через Тальку и почти вдвое дальше до Шклова, так что интерес закончить пораньше был вполне понятен. К половине десятого работы были закончены, и колонна грузовиков потянулась к Червеньскому тракту. А ведь впечатляюще выглядит — сразу несколько однотипных, несмотря на разные кузова, футуристического вида грузовиков с гербом на двери, шикарно просто! Перед Рудней они разделятся, но даже три таких красавца вместе привлекают немало внимания к себе — и к моему гербу.

Мне же предстоит крюк в семьдесят вёрст до Минска, а оттуда до Викентьевки, если верить карте и курвиметру, та же сотня, что и от Дубового Лога, забавно. Даже если ехать по прямой без остановок — это фактически шесть часов в пути, а ведь остановки будут, да и по городу петлять, короче — время терять не нужно, его и так слишком мало.

В Минске испытал новое для меня чувство ужаса, точнее — ощущения, что этот самый ужас только что прошёл рядом, подышал в затылок — и исчез, отправившись по своим делам. Поясняю: я забрал последнее купе первого класса на Петербург. При это следующий доступный билет был только на пятнадцатое число! Как сказал кассир, мой билет сдали сегодня утром, кто-то передумал ехать. Пытался представить себе, что бы я делал, если бы не эта удача, и кроме как «прямо с церемонии первого сентября прыгать в фургон и гнать в Питер» больше ничего хоть сколько-то приемлемого не придумывалось. Вытер холодный пот и поехал в сторону Долгого брода, удивляясь про себя перипетиям судьбы. Ведь если бы я поехал за билетом в субботу — то его бы там не было, в результате меня и Машу ждали бы несколько очень нервных дней. А так — пронесло, просто чудом. Прямо как иллюстрация к нравоучительным рассказам для детей о том, что трудолюбие — добродетель, которая вознаграждается.