По ту сторону глянца - "Алекс Д" - Страница 4

– А ты чего не спишь? Рано же еще, – мрачно интересуюсь я, и, разувшись, прохожу на кухню. Она семенит следом.

– В смысле? Ты забыл? Ко мне сегодня гости придут.

– Гости? Посреди недели?

– Макс, ты совсем, что ли? Я же тебе говорила вчера, что мне дали роль в новом спектакле. Будем отмечать в узком кругу, – Викки хлопает в ладоши, радостно пританцовывая. – Ты просто обязан мне что-нибудь подарить.

– Еще чего, – ухмыляюсь я. – Насчет гостей, Вик. Правила помнишь?

– Никакой музыки после десяти, никаких наркотиков, никаких оргий, – загибая пальчики, перечисляет сестра.

– Молодец. Смотри, я соседей предупрежу. Накосячишь, накажу финансово.

– Ууу, какой грозный, – скорчив смешную рожицу, дразнится Викки. Двадцать шесть стукнуло, а ума, как у шестнадцатилетки. – Погоди, а ты куда-то намылился опять?

– Ага, поеду к Сереге на базу за город. Он в отпуске, отрывается на природе, а у меня как раз пару дней свободных есть.

– Поезжай, конечно. Правильно, чего тут тухнуть. Лето на дворе, жара, отдыхать тоже иногда нужно, – поддакивает Викки.

– Не вздумай толпу притащить. Не больше десяти человек и много не пить, – снова предупреждаю я, дергая на себя дверцу холодильника. – Ты опять забыла заехать в супермаркет? Вик, тебе хоть что-нибудь можно доверить?

– Я не забыла, – обижено сопит сестра, убирая за уши растрёпанные рыжие волосы. – Вместо того, чтобы рычать, разуй глаза, братец Волк.

Ага, разул. Две упаковки натуральных йогуртов, кусок сыра, зеленые яблоки и пучок какой-то травы. Обожраться просто.

Усмехнувшись, бросаю взгляд на брошенную на столе мужскую футболку. Не мою. Я такую дешевую безвкусицу не ношу даже дома. Затем замечаю на столе два пустых бокала и коробку из-под пиццы. Пустую. Все ясно. Викки притащила в дом мужика, жрущего фастфуд и одевающегося на Садоводе.

– Своего очередного ебаря, ты чем собираешься кормить? – повернувшись, смотрю на покрасневшую до самой макушки сестру.

– Ваня не ебарь. Мы встречаемся, – оскорблённо заявляет Викки.

– Давно? – выразительно закатив глаза, интересуюсь я.

– Две недели, – помявшись, отвечает она. – Но у нас все серьёзно.

– У тебя всегда все серьезно, но стабильно краткосрочно.

– Ну куда уж мне до тебя. Это ты у нас стабильно шпилишь престарелую замужнюю стерву. Родители пришли бы в ужас, если бы узнали, что их белокурый ангелок стал альфонсом на содержании богатой дуры со связями.

– Все сказала? – рявкаю я, шарахнув дверцей холодильника так, что она подпрыгивает от испуга.

– То есть тебе можно меня кусать, а я должна молчать в тряпочку? – артистично размахивая руками, вопит рыжая мегера. Заметив на ней свою рубашку за три сотни евро, я окончательно зверею.

– Какого хера ты лазаешь в мой гардероб?

– Тебе жалко, что ли? – попутав берега, дерзит Викки. – Не переживай ты так. Агнюша тебе новую купит.

– Да ты вконец оборзела! – я сгребаю свою рубашку у нее на груди и хорошенько встряхиваю.

Грубо – да, но иногда мою невыносимую сестру реально заносит. Даже наш семейный святоша бы психанул и всыпал бы ей по первое число. Хотя нет, Артур бы не всыпал, а прочитал занудную воспитательную лекцию. Что-что, а усыплять своими проповедями наш братец священник умеет, как никто другой.

– Ой, а что с рукой? – картинно восклицает Викки, увидев ссадины на моих костяшках. Разжав пальцы, машинально убираю травмированную руку в карман.

– Не твое дело, Вик. Не лезь, – хмуро огрызаюсь.

Но разве ее так просто заткнешь. Она только начала делать мне мозг. Встала видимо не с той ноги, или ее новый «серьезный» плохо потрудился ночью.

– Никак включил мужика и наконец-то врезал Агнюшиному муженьку? – не унимается язва. – Мощно, бро. Горжусь. А так и не скажешь. Вон даже пижонский пиджачок не помялся.

– Что за крик, а драки нет? – в проеме эпично появляется типичный представитель из сферы услуг по ублажению женских кисок в одних трусах. Фу, блядь.

Клянусь, все что говорят о некой неразрывной эмоциональной связи между близнецами – полнейшая муть, или просто нас обошла эта чудесная статистика. Мы с Викки абсолютно разные, как внешне, так и внутреннее. Кроме набора генов у нас нет ничего общего. Вообще, ничего. Мы полные антиподы, с трудом выносящие общество друг друга. Но я все равно люблю эту дурынду, хоть и считаю конченной идиоткой без царя в голове. Поэтому меня дико злит, когда она растрачивает свое время на тупых жеребцов, потом ревет белугой на моем плече, проклиная весь мужской род. Удивительно, но в такие минуты она не считает меня придурком. Я внезапно становлюсь любимым братом, терпеливо подтирающим ее сопли. На пару недель, не дольше.

– Драка была. Ты все пропустил, – обращается сестра к перекаченному мачо. В мгновение ока она перевоплощается из брызжущей слюной мегеры в трепетную хрупкую лань. – Салат с руколой будешь, Вань? – щебечет ангельским голоском. Неужели и, правда, влюбилась вот в «это»?

– А посерьёзнее ничего нет? – интересуется качок и по-дебильному лыбится, протягивая мне свою граблю. Я не понял, он мне подмигивает или у него мышечный спазм? – Иван, а ты, я так понимаю, Максим.

– Ты бы хоть штаны одел, Иван, – проигнорировав приветственный жест, я самоликвидируюсь на хрен из кухни. В гробу я видал такие знакомства.

– Что это с ним? – слышу за спиной недоумевающий шепот.

– Макс придурок. Не обращай внимания. Слушай, Вань, а хочешь закажем что-нибудь?

Глава 2

– Варюх, офигеть, выглядишь полный отпад. – Эдик оторопело замирает, топчась на дырявом коврике в крошечной прихожей. Глаза горят, охреневший взгляд недоверчиво шарит по моему телу. – Колись, Богданова, где ты раньше такие ноги прятала? А ну-ка повернись.

– Да ну тебя, Круглов. Какой там отпад. Ничего особенного, – небрежно фыркаю я, еще раз крутанувшись перед зеркалом. В целом, и правда неплохо. Подол бы подлиннее, и вырез поскромнее, а то, как сказала бы наша подъездная сплетница баба Нюра: «вся срамота наружу».

– Как это ничего особенного! – вопит раздухаренный Эдик. – У тебя оказывается сиськи есть. И задница!

– Да не ори ты, мать разбудишь. Если проснется, сам знает, что будет, – шикнув на Круглова, с опаской оглядываюсь на плотно закрытую дверь в комнату. Взгляд привычно цепляется за держащуюся на добром слове ручку и облупившуюся краску. Хоть круглосуточно драй эту халупу, а все равно выглядит, как бомжатский притон. Ремонт нужен, и не косметический, менять нужно все, включая сантехнику. Но сначала мать от алкоголизма вылечить, иначе, хоть упахайся на трех работах, толку не выйдет. Она со своими собутыльниками за один месяц все труды насмарку пустит.

– Не ссы, не разбужу. Тетя Ира обычно в это время уже в дрова.

– А вот и нет. Мама на собеседование днем ходила. Прилегла отдохнуть, – зачем-то ляпаю я.

– Ага, мне то хоть не заливай, – гогочет Круглов. А мне обидно до жути. Жалко ему, что ли сделать вид, что поверил? – Батя видел, куда она шла с утра пораньше. В супермаркет за углом. Лучше скажи, ты ей опять на бутылку дала?

– Она сама взяла, нашла мою нычку и выгребла под чистую, – признаюсь, как на духу. В носу щиплет, глаза печет. Все, сейчас точно разревусь. Ну кто его за язык тянул?

– Ладно, Варюх, не вешай нос. – Ободряюще обнимает меня Круглов.

Вообще-то он парень хороший, простой, свой в доску. Дружим с ним со школы. Его батя раньше к моей матери шары подкатывал. Они даже сожительствовали одно время вместе, пока мать не начала в пьяные загулы уходить. Он на вахту, а она в запой. Какой мужик выдержит?

– Ты только не реви, Богданова. Прорвемся. Мы тебе сегодня самого крутого мужика отхватим. Он одним махом все твои проблемы решит. С таким-то зачетным попцом ты их всех там наповал… – не сдержавшись, парень протягивает руку, чтобы пощупать впечатлившую его задницу, за что ему тут же прилетает по загребущей лапе.