Под Знаменем Империи, Том II (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 32

Тишина повисает в воздухе, когда в центральном проходе появляется сам Император. Альдавиан величественно шествует по лестнице в сопровождении десятка верных телохранителей. Все взоры устремляются к нему, и зал взрывается приветственным ревом. Поднявшись на ноги, я смотрю на сцену, куда тянутся линии проявившейся формации.

Именно там прислуга Рейгона готовит небольшую платформу для выступления правителя. Вокруг помоста, собранного прямо на сцене, расставлены благовония, окутывающие его едва заметной сизой дымкой.

Недолго думая, я выхватываю бокал из рук стоящего рядом офицера. Тот бросает на меня возмущенный взгляд, но тут же вынужден переключиться на Императора, чтобы присоединиться к всеобщим овациям и активно выражать верноподданические чувства. Я же бережно проливаю вино, продолжая одну из линий формации. Та тянется вверх, к подготовленной платформе.

Один из прислужников приближается ко мне, наступая на проявившуюся линию.

— Сержант, что за самоуправство? Это место приготовлено для Его Императорского Величества, — в голосе прислужника слышится смесь возмущения и тревоги.

За его спиной формируется небольшой отряд, пытающийся оттеснить меня в сторону. Оглянувшись, вижу, как Император почти спустился, но его задерживают приветствия и разговоры старшего командного состава. До назначенного времени остаются считанные минуты, и Альдавиан демонстрирует благосклонность верным подданным. Я замечаю, что его внимание привлекает трибуна с людьми Рейгона.

— Эй, какие-то проблемы? — негромко спрашивает подступивший ко мне Текору. — Безопасностью занимались люди Кариссы, нам не сообщали ни о какой дополнительной технике.

— Она подготовлена специально для Императора, по его личному приказу, — прислужник осекается, заметив приближение сияющего золотом Альдавиана.

— Что именно для меня подготовили и кто?

Император оказывается слишком близко и слишком быстро. Ещё секунду назад, он обменивался вежливыми репликами с офицерами, а сейчас уже нависает позади.

— Любые приготовления без ведома командующего этой территорией — прямое нарушение воинского устава, — глаза Альдавиана сверкают опасным блеском. — Однако… мне любопытно. Что же такое особенное вы приготовили для своего Императора?

Прислуга пятится к платформе, а вокруг могучий фигуры правителя закручиваются золотистые искры. Яркая вспышка наполняет комнату пылающими светлячками — проявлением императорской Ки. Нас всех погружает в бушующее море силы, буквально затапливающее помещение. Дышать становится тяжело.

Я смотрю на пол и вижу, как моментально проявляется остальная часть формации. В один миг частицы Ки начинают пикировать, обнажая все новые детали огромного и сложного построения, написанного, судя по всему, невидимыми и очень стойкими чернилами. Текору не удаётся повредить её, даже сняв верхний слой камня. Формация уходит глубоко в пол, а линии тянутся дальше к платформе и закручиваются вокруг нее.

Тень тревоги на мгновение омрачает лицо Альдавиана, но тут же растворяется в маске царственного спокойствия.

— Измена! — гремит он.

По всему залу вскакивают гвардейцы. Телохранители рассыпаются веером, а сам Альдавиан исчезает в солнечной вспышке, чтобы появиться рядом с платформой. Давление его силы столь велико, что возведенная конструкция обваливается, разбрасывая благовония.

— Хорошая попытка, — скалится он, вызывая дрожь у всех присутствующих. — Взять предателей!

Гвардейцы, неспособные мгновенно определить цель, мешкают. Часть бросается к сцене. Зал наполняется разнородным шумом. Слышатся взаимные обвинения, самые несдержанные пускают в ход кулаки. Почти вся трибуна Рейгона поднимается. В их руках из пространственных хранилищ возникает оружие. Тем лучше, предатель сам себя выдал. Пользуясь преимуществом в духовном оружии — остальные сдали его на входе, они устремляются вниз к государю. Генерал Рейгон отдает команды, но сам не торопится вступать в бой.

Я бросаюсь наперерез предателям, защищая Императора. Мысль мелькает в голове: возможно, не стоило вмешиваться? Убить врага чужими руками — не такой уж плохой исход. Ведь не важно как, главное — чтобы он был мертв?

Нет.

Важно.

Не ударом в спину. Не ядом в тарелке. Если он действительно повинен в смерти моей сестры, Альдавиан должен знать, за что умирает. И при этом не должны пострадать невинные — мои товарищи, что неминуемо бы произошло, увенчайся успехом план предателей.

Император оглушает всю прислугу на сцене одним лишь всплеском духовной энергии и сам бросается вперёд. Мы же не поспеваем за ним. Он словно дикий зверь в стаде баранов. Увидев повелителя, нападавшие обращаются в бегство. В руках Императора появляется пылающий меч, и головы предателей летят в стороны, словно спелые арбузы с телеги, подскочившей на колдобине.

Кровь фонтанирует, окрашивая окружающих в багровые тона. Альдавиан лично настигает Рейгона — трусливый генерал почти достиг выхода. Яркая вспышка накрывает их, заливая весь зал ослепительным светом. Жмурюсь, ощущая движение вокруг, но не в силах что-либо разглядеть. Инстинктивно пытаюсь защищаться и контратаковать. Несколько колющих ударов приходятся мне в живот, но укрепленное Крепче Камня тело выдерживает натиск. Зрение постепенно возвращается, и я замечаю, как стихает сражение.

В зал к личной охране Императора прибывает подкрепление. Большинство офицеров и сержантов Рейгона убиты, но сам генерал еще жив — я отчетливо ощущаю его ауру под пятой сапога Альдавиана. Император отдает короткие приказы ближайшим воинам, а затем обращается ко всем присутствующим:

— Наш военный совет придется отложить, пока мы не выясним все подробности произошедшего! Все старшие командиры — ко мне!

Кариссе, как ответственной за территорию, поручают разобраться в ситуации, а Император собирается лично заняться допросом уцелевших. Выявление истины становится лишь вопросом времени. Капитан Эйрин приказывает мне взять людей и разобраться с ловушкой, подготовленной для Императора. Я прошу помощи Текору, и генерал не отказывает, отпуская своего адъютанта.

Вместе мы тщательно изучаем весь зал. Огромная формация, нанесенная чернилами, сходится к позиции на платформе, куда должен был подняться Император для начала военного совета. Формация включает несколько убийственных техник, которые должны были сработать последовательно. Однако даже этого вряд ли хватило бы, чтобы убить Императора с учётом уровня его культивации. Весь секрет таился возле платформы — изучив благовония, которыми окуривали сцену, с помощью алхимика из нашего батальона удается выяснить, что там содержится очень редкая отрава.

— Это яд с родины Рейгона, — поясняет глава Алхимического взвода батальона Эйрина. — Весьма необычный, он практически незаметен. При длительном воздействии сильно ослабляет практика, попавшего под его влияние, закупоривая меридианы и подавляя духовное ядро.

— Получается, прислуга Рейгона была ослаблена? — уточняю я.

— Не совсем. Вероятнее всего, они с детства проходили специальные процедуры, привыкая к нему, — отвечает сгорбленный старик.

— Я слышал, что некоторые кланы специально проводят ритуалы, чтобы выработать иммунитет к ядам, отравляя себя в малых несмертельных дозах, — добавляет Текору.

Закончив расследование, мы готовим доклад и вовремя. К нам прибывает посыльный от самого Императора, требуя нашего присутствия на совете.

В глубине души немного сожалею об упущенной возможности. Я стал на шаг ближе к Императору, раз получаю подобные приглашения, вот только этого совета могло и не случиться.

Оценив масштабы и затраченные на приготовления ловушки силы, я понимаю, что пропасть между нами все еще слишком широка. Он — словно величественная скала, пронзающая небо, а я, несмотря на этап Цилиня, лишь небольшой каменистый холмик у его подножия. Что ж, придётся активнее карабкаться вверх.

Совещание проходит у Кариссы в малом кругу: присутствует второй генерал, несколько старших офицеров. Из сержантов я здесь один. Все, включая Текору, рассаживаются за столом. Адъютанты садятся рядом с генералами. Неприятно видеть здесь Кантора — контрразведчик выглядит благодушным. Одним из последних прибывает Эйрин. Он усаживает меня рядом с собой и, наклонившись, говорит: