Под Знаменем Империи, Том II (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 27

Демон использует чистую тьму как оружие, окутывая себя и всё поле боя вокруг. Я разрываю его завесу, вырастив небольшой лес прямо посреди улицы. Деревья активно сбрасывают листву, помогая мне обнаружить врага. Каждый клочок растительности становится моими глазами и ушами, помогая ориентироваться в тумане.

Схватка с трупоедом по ощущениям занимает часы, а на деле секунды. Мы рвём друг на друга, не щадя собственных тел. Я выкладываюсь на максимум, мои руки и Длани Асуры наполняет сила пылающего солнца. Удары оставляют подпалины и даже поджигают демона, но он стойко выдерживает боль. Несколько раз враг пытается сбежать, но я настигаю его, проломив стену на соседнюю улицу его тушей.

Битва стремительно набирает масштаб. От нашего столкновения трещат и крошатся ближайшие дома, осыпаются крыши. На брусчатке остаются небольшие овраги, капли крови и фрагменты моей брони.

Веселье противника быстро перерастает в ярость. Он не может меня победить, несмотря на мои многочисленные раны. Вцепившись в него, как репей в белкин хвост, я продолжаю нападать и наношу ему всё больше урона. Одну из лап срубаю раскалённой Дланью, двумя другими хватаю за пояс, не давая разорвать дистанцию, а верхняя янтарная пара и мои собственные руки начинают молотить чужую корпус, словно сваю, забиваемую в землю.

Сознание захлёстывает пелена из ярости и наваждения. Обольститель пытается затуманить мой разум, но ярость гораздо сильнее. Его попытки вырваться так же тщетны.

— Отставить, сержант! — раздаётся громогласный голос, на удар сердца прорвавшийся в моё сознание.

Однако я воспринимаю его как ещё одну попытку демона спасти свою жалкую жизнь и усиливаю натиск. Уже не чувствую ни рук, ни тела. Остаётся только боль…

В какой-то момент картина проясняется, и я вижу наполовину изменённое тело Закира. Он частично вернул себе человеческий облик, но не полностью. Кожа покрыта багровыми пятнами демонической скверны. На голове всё ещё торчит один обломанный рог, а жизнь из него утекает, как вода из разорванной фляги.

— Зено! — появившийся Эйрин выдёргивает у меня из рук останки врага, но уже поздно…

Тело Перевёртыша начинает разлагаться, превращаясь в едкий зловонный дым.

— Ты славно поработал, — хлопает меня по плечу капитан. — Теперь надо доложить о нашей находке генералу. Похоже, наши дела ещё хуже, чем мы могли предполагать. Сколько ещё таких оборотней может скрываться в наших рядах?..

Вопрос не требует ответа, но таит в себе пугающие перспективы.

Капитан смотрит на меня, а потом переводит взгляд на стоящих молчаливо в стороне Райдо и Торвальда.

— Вы все отлично потрудились, но, видимо, вас ждёт ещё больше работы.

Не задерживаясь, мы отправляемся к генералу. Карисса взвинчена до предела, а наши известия ещё сильнее распаляют её.

— Значит так! До возвращения Императора мы должны полностью очистить этот город от скверны! Капитан Эйрин, сержанты, с этого момента мы максимально ужесточаем меры безопасности и контроль в городе. Необходимо проверить каждого, независимо от звания и статуса!

Глава 13

После раскрытия первого Перевёртыша дисциплинарный корпус принимает усиленные меры. Разбирательства в рядах контрразведки почти окончены, большинство виновных наказаны. Целый взвод оказался повинен в превышении своих полномочий. Их действия были продиктованы не злобой или невежеством, а одним лишь желанием выслужиться. И это в то время, когда за стенами бушует хаос, а город балансирует на грани катастрофы.

Однако времени на долгие разбирательства и препирательства нет. Карисса велит наказать всех провинившихся старым добрым армейским способом — высечь плетью. Офицера взвода вместе с сержантами ждёт та же участь. После этого их ждёт понижение в звании.

Прилюдная экзекуция происходит прямо на плацу. Мы с Райдо и товарищами стоим в первых рядах, наблюдая за происходящим.

Командиры сами должны наказывать провинившихся, поэтому сначала сержанты должны высечь рядовых. Смотрится это немного странно, но в то же время поучительно. Виновные стоят на коленях с обнажённой спиной. Руки притянуты за верёвку к вбитым ещё жителями столбам так, чтобы солдаты постоянно находились в напряжении и не могли полностью сесть.

Плети начинают со свистом распарывать воздух. Кожа бойцов покрывается кровавыми полосами, а плиты вокруг окрашиваются алым. Рубиновые капли взлетают и падают с каждым ударом.

Закончив, сержанты помогают самолично наказанным воинам подняться и уйти. Нескольких выносят на носилках. И ведь им досталось всего по двадцать ударов. Для обычного человека — это был бы смертный приговор, но шкура адепта гораздо-гораздо прочнее. С другой стороны, и сила удара «палача» на порядок выше.

Освободив место, сержанты снимают с себя верхние одежды и сами встают у центральных столбов. Лейтенант берёт плеть в руки и приступает к делу. Младшим командирам достаётся порция в тридцать ударов. Последним садится сам офицер взвода. Подчинённые привязывают его за руки, и на плац выходит лично майор Кантор, чтобы наказать своего офицера.

Перед этим генерал поднимает руку, заставляя всех присутствующих замолчать.

— Запомните все! — мелодичный голос Кариссы разносится над плацем, словно боевая песня. — Каждый из вас, кто нарушает законы войны… законы Империи будет наказан. Рядовой, младший командир, да будь это хоть офицер или сам генерал. Никто не избежит правосудия!

За спинами собравшихся начинают грохотать барабаны. Кантор проходится по своему подчинённому холодным разгневанным взглядом. Секунда, другая, и полоска вываренной кожи взмывает в воздух.

Удары начинают сыпаться ритмично, подстраиваясь под боевой марш. После тридцати плетей лейтенанта ждёт ещё двадцать. Его голова обвисает, но потерять сознание ему не дают. На офицера выливают ведро холодной воды. Покрасневшие струи бегут, смывая с него кровь, куски кожи и плоти.

Я смотрю на всё это, стиснув зубы. Достаточное ли это наказание за их поступки? Хватит ли пролитой крови, чтобы погасить неприязнь к контрразведке? Толпа, словно озверев, ликует. Рёв людей заглушает звуки взмахов и барабанов. Однако не все воспринимают это представление так эмоционально. Райдо темнее тучи.

— И нам предстоит с ними работать, — фыркает друг.

Последний удар рассекает спину лейтенанта до костей, обнажив рёбра и часть позвонка. Мощная регенерация практика восстанавливает повреждения быстрее, чем у обычных людей, и даже тогда, когда он находится без сознания.

— Надеюсь, все усвоили урок, — Карисса возвращается в центр. — И командиров, как ответственных за своих подчинённых, ждёт ещё одно наказание. После восстановления их всех поместят в каменный мешок на семь дней.

Люди начинают разбредаться. Несмотря на некоторые разногласия, дисциплинарный корпус работает совместно с контрразведкой. Комендантский час усиливается. Теперь не только ночью, но и в течение всего дня никто не должен передвигаться поодиночке, да и даже вдвоём нежелательно. Минимум три человека, а лучше целое отделение. Передвижения только строго по назначению.

Наша группа следователей продолжает свою работу. Мы занимаемся допросами, присматриваемся к поведению солдат и вычисляем подозрительных личностей. Большинство подозрений приходится на попавших под влияние демонов солдат, но и у них должен быть источник.

Чтобы враги могли воздействовать на сознание людей, им необходимо находиться как можно ближе к ним и желательно лично контактировать, как это было в случае с Закиром. А раз в рядах армии продолжается разлад, то среди нас, вероятнее всего, остался ещё один трупоед, а может, даже несколько. И наша основная задача — найти их до возвращения Императора.

Вот только на деле это оказывается не так просто. Во время одного из приёмов пищи Райдо замечает, как один из поваров немного тормозит очередь, болтая практически со всеми солдатами, и обращается к одному из своих подчинённых за столом: