Кто ты, Такидзиро Решетников. Том 4 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 26

Про кровь она говорить не стала, чтоб не добавлять тревожности в моменте.

— Как-то нестандартно ты проанализировала мою информацию по Гонконгу, Йокогаме и Регулятору, — озадаченно выдохнул Решетников после паузы. — Точнее, сделала крайне нетривиальные выводы.

— Какая основная задача адвоката? — борёкудан не стала ходить вокруг и врезала в лоб. — Хорошего адвоката? — уточнила она.

— Э-э-э, вопрос с подвохом? — кое-кто с подозрением покосился в её декольте. — Если я скажу, минимизировать последствия гособвинения, то не угадаю?

— Основная задача хорошего адвоката, как и хорошего врача — дать ответы на все запросы пациента, в том числе скрытые.

— Ничего себе.

— Какой у тебя главный скрытый запрос? — терпеливо продолжила пояснять Моэко. — Его ещё называют заветной мечтой.

— Начать новую жизнь, в которой только я буду себе хозяином, без подробностей. Я уже сообразил, что ты догадалась.

— Ещё? Ты не всё сказал.

— Параллельно — прокачаться по интересным мне иерархиям, если умными словами. До самых вершин этих иерархий, извиняюсь за тавтологию.

— Я так и поняла… А дальше — как бракоразводный процесс: ты как все, не исключение. Люди часто говорят одно, а думают другое. Хороший адвокат ориентируется на второе, не на первое.

— Расскажи? — Решетников зажёгся энтузиазмом. — Интересно.

— Да нечего рассказывать, самый банальный пример. Муж и жена не хотят жить вместе, у каждого кто-то есть, но на суде начинают размазывать сопли: ах, сохранить семью. Ах, такой путь вместе. Ах, мы со старшей школы встречались.

— А в итоге?

— А в итоге оказывается, что каждый из них дорожит исключительно общим ребёнком, но не второй половиной. И терпит партнёра уже много лет только ради сына или дочери.

— Ух ты.

— Ну. И если они разъедутся, но при этом воспитывать дочь-сына продолжат вдвоём по очереди, то такой вариант обоих устроит гораздо больше, чем сегодняшние адюльтеры. Когда то она «в командировку» с молодым любовником, то он туда же — но с её младшей сестрой.

— Понял. Адвокатскую стратегию ты строишь на моих реальных запросах, а не на декларируемых. Именно потому, что многого я вслух не говорю. Правильно понял?

— Догада.

— Как если предложить тем мужу и жене разъехаться, но ребёнка не делить, — энергично продолжил вещать Такидзиро, не обращая на неё внимания. — В итоге устроит всех, просто они сами не могли сказать, чтобы не потерять лица. — Товарищ весело захлопал глазами. — Ты умная, уже говорил.

— Ты имеешь дело с сертифицированным адвокатом из Эдогава-кай, — Моэко ухмыльнулась. — А не с пижонским пиджачком или юбочкой из корпоративного небоскрёба, пусть и с такой же лицензией.

— В чём разница? — живо поинтересовался товарищ.

— Я умею определять инвестиционные приоритеты правильно, в отличие от них. И никогда не ошибаюсь — положение обязывает. А они — как моя подруга гинеколог в своё время.

— А что подруга?

— Ну, из себя такая серьёзная, закончила медицинский, начала работать. Ещё девственница была на тот момент, извиняюсь за натурализм, всё своего героя искала. А к ней на приём стали ходить пожившие тётки за сорок.

— Ага-га!

— Да. В силу этих индивидуальных особенностей, как врача её всерьёз не воспринимали, потому что она в прямом смысле не видела и в руках не держала голого… — последние слова Моэко произнесла шёпотом и собеседнику на ухо. — Вот и между адвокатами такая же разница. Особенно если кто-то типа меня очень хорошо относится к кому-то типа тебя, — она хлопнула Решетникова по плечу. — Тогда выкладываешься на полную. Впечатлила?

Следующую минуту Такидзиро, видимо, выплёскивал накопившееся напряжение: трясся в полулежачем положении, безуспешно пытался поднять спинку кресла вверх (промахиваясь по кнопке раз за разом); время от времени шумно шмыгал носом; смахивал слёзы и снова трясся от смеха.

— А ты не стеснительная, — констатировал он в три присеста в конце концов, продолжая по инерции радоваться во все тридцать два.

— Мы с Хину обе такие. И всегда были, поэтому и сошлись в своё время.

ИНТЕРЛЮДИЯ 2

Телефонный разговор двух неустановленных абонентов.

— Сэмпай, мне очень неловко, но не доложить я не могу.

— Что случилось⁈ Без пауз! Чётко и внятно!

— Ваша дочь и Неприкасаемый вышли из здания Комиссии, затем что-то около часа обсуждали в машине на парковке.

— Без пауз и без прелюдий, я сказал! К сути!

— Потом они отчего-то очень громко смеялись, вот прям очень громко. На всю улицу. Затем поехали в молл, — звонящий произносит название.

— Где они сейчас и что у них происходит⁈

— Они в молле, сэмпай. Мне неловко.

— Мне из тебя нужно слова клещами тащить, кохай⁈ Почему тебе неловко⁈

— Они вместе делают покупки.

— И что? — голос старшего из встревоженного становится удивлённым.

— Покупают преимущественно женское бельё. Идут по бутикам, одна дверь за другой, ваша дочь что-то примеряет время от времени и покупает.

— Хм. Ты меня до инфаркта или инсульта доведёшь, — ворчит старший. — Проблема в чём? Ну покупает и покупает, Неприкасаемый — её официальный подзащитный. Мало ли, может обсуждают что-то по ходу. Хотя я ещё спрошу её, зачем она в это всё ввязалась… Последнее не тебе.

— Сэмпай, ваша дочь время от времени зовёт Неприкасаемого за ширмы, в кабинке, где она меряет новое бельё. Я в этом не понимаю, но спросил продавщицу три бутика назад, что бы это могло значить.

— Ар-гх-шц-ц-ц-ц???!!!!!!…

— Вот и мне не понравилось, — звонящий откровенно смущается, делая над собой усилие, чтобы продолжить. — Продавщица того бутика сказала: женщины, когда покупают такие деликатные предметы, могут специально хотеть видеть реакцию мужчин.

— Сколько раз она звала его за ширму? — голос старшего леденеет, любые эмоции и интонации исчезают.

— Пока три, сэмпай. На семь бутиков. Мои действия?

— Никаких. Сопровождай как обычно и забудь всё, что видел. Отбой.

— Сэмпай!

— Да?

— Я сфотографировал в предыдущих магазинах всё, что она выбрала или просто примерила — там молодые девчонки продавцами работают, они любезно помогли, — младший по-прежнему смущается. — Вам отправить снимки?

— Валяй.

Там же, через минуту.

— Ну, трусы и лифчики. Бельё как бельё. — Старший, изо всех сил оставаясь вежливым, тем не менее демонстрирует нешуточное напряжение в голосе. — Больше неприятно, конечно, то, что она не сама выбирает, а с ним… это снова не тебе!

— Сэмпай, это не всё. — Молодой от смущения начинает запинаться. — Вот в каких купальных костюмах ваша дочь и Хьюга Хину-сан тренируются в бассейне, худея под руководством Неприкасаемого. Примите ещё один файл, я его с сайта бассейна скачал. Там таких много.

— Принимаю, что-то долго грузится. Хину-тян разве тоже худеет? Ей же не нужно?

— Делает какие-то упражнения на талию вместе со всеми, если верить электронному дневнику группы худеющих.

— О, прогрузилось. Открываю.

Тот же голос, через секунду:

— ЧТО-О-О?!!..

— Сэмпай, получается, сегодняшнее нижнее бельё в молле — где-то мелочь даже! Извините, что я в это всё влез, но не доложить не мог! — младший торопливо выплёвывает слова, стремясь поскорее закрыть неприятную тему.

Старший угрюмо дышит в трубку и ничего не говорит.

— Мои действия?

— Наблюдать. К ним не лезть. Если она в таком виде на весь спорткомплекс, к-хм, телесами щеголяет, то сегодняшний молл уже ничему не повредит… даже и с мужиком… вон, на весь интернет фотографии какие… Это не тебе, кохай! Тебе: забудь всё, что видел! Особенно на сайте бассейна!

Один из моллов Синдзюку.

Молодой человек, в котором лишь кто-то из своих узнал бы тщательно маскирующегося борёкудан, закончил разговор по телефону с явным облегчением. Убрав гаджет в карман, он продолжил наблюдать за парой посетителей в бутике напротив. Стараясь не попадаться на глаза фигуристой брюнетке и её спутнику, он тем не менее неплохо слышал с нынешней точки их разговор.