Коллеги. Звездный билет - Аксенов Василий - Страница 20

– Но-но, без хамства! – буркнул Столбов.

Алексею хотелось есть, а не ругаться с Петей. Он принялся за «супчик».

– Ну как? – спросил Карпов не без волнения.

– Похоже на харчо, – серьезно ответил Лешка.

Владька просиял:

– Оно так и задумано. Дорогой Макс, я счастлив, что у тебя тонкий вкус гурмана.

Пока ребята ели, Столбов истуканом сидел на столе. К концу трапезы в комнате появился гладко выбритый и прилизанный Веня Капелькин.

– Хелло, комрадс! Можно к вам?

Капелькин приходил в «бутылку» почти каждый вечер. Он называл ее по-своему – «каютой ППР», что означало «посидели, потрепались, разошлись». Рассказывал старые анекдоты и новейшие портовые сплетни. Работал он сейчас в секторе санпросветработы карантинно-санитарного отдела и все делал для того, чтобы вернуть потерянное доверие. В горячке общественной работы метался из комнаты в комнату, на каждом собрании выступал с пламенными речами, в каждую стенгазету писал статьи, в основном о борьбе за трудовую дисциплину. Он стал смирным и теперь уже почти не вспоминал о «высоком паренье своей души».

– Что у вас слышно о визах, мальчики? – спросил Капелькин.

Максимов пожал плечами:

– Ровным счетом ничего. Молчат – и крышка. Наверное, до весны.

– И с тех пор с весенними ветрами… – заголосил Карпов. – Звучит?

– Владя, ты не ты – Карузо. Да, честно говоря, надоело заниматься санитарией. Скорей бы в море.

Карпов снял со стены гитару, стал ее настраивать, потом ударил по струнам:

– А мне все равно, – сказал Столбов, – мне и тут неплохо. Плевать я хотел на море! Сам посуди, – обратился он к Капелькину, – прописочка у меня постоянная, питание бесплатное, зарплата целиком остается. На кой черт мне еще отрываться от цивилизации?

– Действительно, зачем тебе море, Петечка? – ехидно сказал Максимов. – Ты теперь дорвался до сладкого пирога и жрешь, как видно, с упоением. Смотри только не подавись.

– Знаешь что… – Столбов угрожающе выпрямился. – Знаешь, Лешка, ты когда-нибудь у меня напросишься! Ты-то сам не за сладким ли пирогом кинулся, не за легкой ли жизнью? Корчит из себя святого, демагог!

– Мне легкая жизнь не нужна, – крикнул Максимов, – мне нужна интересная, опасная!

– Опасная! – захохотал Столбов. – Так тебе на каравеллу надо какую-нибудь. Спроси-ка лучше у Веньки, какая у нас будет опасная жизнь. Качайся себе, как в гамаке, дрыхни и жри. Вот и все. Это тебе не то что на сельском участке где-нибудь вкалывать, вроде кореша твоего Сашки Зеленина. – Он слез со стола, подошел к Максимову и похлопал его по плечу. – Так что, брат, заткнись. Мы с тобой одного поля ягоды! Оба любим рябчиков в сметане.

Максимов с силой оттолкнул его от себя:

– Столб, я не переношу тебя. Ты знаешь? Ну вот и убирайся, пока не подавился эскалопчиком из собственного языка.

– Может быть, устроим бокс? – мрачно спросил Столбов.

– Охотно. – Максимов стал засучивать рукава.

– А молодого коногона несут с разбитой головой… – меланхолически пропел Карпов.

– Публика! Интеллигенция! Чтоб вас!.. – заорал Столбов и зашагал к двери. Вдогонку ему зарокотали струны:

Капелькин следил за этой сценой, словно за возней ребятишек. После ухода Столбова он сказал:

– Да, мальчики, Петя Столбов – человек серый, как штаны пожарника. Между прочим, говорят, он закрутил роман с заведующей одной столовой. Она и деньжатами его снабжает и всем прочим. Словом, как у Маяковского. Дурню снится сон: де в раю живет и галушки лопает тыщами.

– Орангутанг, – сказал Максимов, успокаиваясь, – что с него возьмешь? Меня возмущает только то, что он и всех других считает созданными по своему образу и подобию. Но, между прочим, Веня, мне еще кто-то недавно говорил, что к врачу на судне относятся, как к бесплатному пассажиру. Правда это?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ерунда. Работы маловато, но что за беда? Дело не в этом, мой друг. Легкая жизнь! Ты боишься этих слов? Напрасно. Ведь жизнь-то у тебя одна, одна-единственная, такая короткая. Понимаешь? Пусть она будет легкой. Только люди по-разному понимают это. Для Петечки это одно, а для нас с тобой легкая, красивая, увлекательная жизнь – это другое. Плавание, ребята, – это знаете, что такое? Эх, ребята! – Он вскочил, зажмурил глаза, щелкнул пальцами и потянулся. – Для меня это идеальный образ жизни. Представьте: две недели изнуряющей качки, тоски, но вот ночью небо на горизонте начинает светлеть, и медленно из воды встает сверкающий порт. А возвращение на родину, в Питер? Год болтался черт знает где, приходишь… Здорово сказано: «И дым отечества нам сладок и приятен…» А тут, на причале, – цветы, улыбки, друзья, женщины… И ты в центре внимания, ты живешь в сотни раз ускоренным темпом, горишь, как пакля. А после снова сонная качка, волны, чайки, весь этот скудный реквизит. Впрочем, на первых порах и это приятно.

– Ну а случаи у тебя какие-нибудь были? – спросил Карпов.

Капелькин хохотнул:

– Еще какие! Однажды в Риге выходим мы со вторым помощником из ресторана «Луна»…

– Ну тебя к черту! – засмеялся Карпов. – Я имею в виду медицинские случаи.

– А! Были, конечно. Но мне везло: всех тяжелых удавалось сразу же сдать в порты. Конечно, риск есть, но зато… Эх, – он ударил кулаком о ладонь, – вырвусь и снова в море! Не могу, ребята, на службу ходить и высиживать положенное время.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.