Хороший, плохой, неживой - Харрисон Ким - Страница 8

– Я благодарен вам за ваше понимание в этом вопросе, – сказал он. – Посылать Гленна одного в «Пицца Пискари» было бы неблагоразумно.

– Гленна! – завизжал Дженкс так пронзительно, что у меня внутри черепа зацарапало, а на глазах выступили слезы.

– Нет, – сказала я. – У меня своя команда, и детектив Гленн нам не нужен.

Дженкс стал летать между мной и капитаном.

– Ага, – сказал он, и крылья у него покраснели. – Мы плохо сыгрываемся с другими.

Эдцен нахмурился.

– Это компетенция ФВБ. С вами всегда, где только возможно, должен быть сотрудник ФВБ, а пригоден один только Гленн.

– Пригоден? – презрительно скривился Дженкс. – Признайте сразу, что из всех ваших сотрудников только он может говорить с колдуном и не обмочить штаны.

– Нет, – твердо сказала я. – Мы работаем одни.

Эдден стоял возле моей канистры, скрестив руки, отчего казалось, что его не сдвинуть с места, как каменную стену.

– Он наш новый специалист по внутриземелью. Я знаю, что он неопытен…

– Мудак он! – отрезал Дженкс. Эдден полыхнул улыбкой:

– Я предпочитаю слово «неотесанный». Я поджала губы:

– Гленн – самоуверенный, наглый… – Я поискала еще какое-нибудь подходящее слово, – сопляк из ФВБ, которого тут же убьют, как только он напорется на внутриземельца не такого доброго, как я.

Дженкс закивал головой:

– Надо бы ему дать урок! Эдден улыбнулся:

– Он мой сын, и я только рад с вами согласиться.

– Он – кто? – воскликнула я, пока рядом с нами тормозила машина ФВБ без маркировки.

Эдден взялся за ручку задней дверцы и открыл ее. Эдден явно европейского происхождения, а Гленн… а Гленн – нет. Я шевелила губами, пытаясь найти что-то такое, что никак нельзя было бы истолковать даже как отдаленно расистское. Я как ведьма к таким вещам чувствительна.

– А как получилось, что у него не ваша фамилия? – сумела я произнести.

– Он, когда вступил в ФВБ, взял девичью фамилию матери, – тихо сказал Эдден. – Ему не полагалось работать под моим началом, но никто другой за эту работу не взялся бы.

Я наморщила лоб – мне стало ясно, откуда такой холодный прием в ФВБ. Дело не только во мне. Гленн – новичок, и взялся за работу, которую все, кроме его отца, считали пустой тратой времени.

– Я этим не занимаюсь, – сказала я. – Найдите вашему ребенку другую няньку.

Эдцен поставил мою канистру на заднее сиденье:

– Вы его включайте в работу потихоньку.

– Вы не слушаете! – сказала я громко и недовольно. – Вы эту работу дали мне. Мы с моими помощниками ценим ваше предложение помощи, но вы меня спросили – я отвечаю: отойдите и не мешайте работать.

– Отлично! – ответил Эдден, захлопывая дверцу машины. – Спасибо, что берете детектива Гленна с собой к Пискари.

У меня вырвался крик возмущения.

– Эдден! – гаркнула я так, что прохожие оглянулись. – Я сказала «нет»! Одно только слово вылетело у меня изо рта. Из трех букв. С единственным значением. Нет!

Эдден открыл переднюю пассажирскую дверцу и жестом Пригласил меня сесть.

– Колоссальное спасибо, Морган. – Он глянул на заднее сиденье. – А чего вы вообще бежали от этих вервольфов?

Я тщательно, медленно выдохнула. Черт побери.

Эдцен усмехнулся, и я залезла в машину и захлопнула дверь, Постаравшись прищемить его толстые пальцы. Потом хмуро Посмотрела на водителя – это был Гленн, и был он с виду до-Волен не больше меня. Что-то мне надо было сказать.

– Ты внешне на отца не похож, – начала я издалека. Взгляд его был устремлен в ветровое стекло прямее шомпола.

– Он меня усыновил, когда женился на моей матери, – сказал он сквозь стиснутые зубы.

Дженкс влетел в машину, оставляя за собой солнечный елец волшебной пыльцы.

– Ты сын Эддена?

– А тебя это смущает? – ответил тот задиристо.

Пикси приземлился на приборную доску, держа руки на бедрах.

– Не-а. Для меня вы, люди, все на одно лицо. Эдцен нагнулся к окну, сияя всей мордой.

– Вот ваше расписание занятий, Морган, – сказал он, протягивая мне желтую половинку странички с перфорацией для принтера по бокам. – Понедельник, среда, пятница. Гленн купит вам все нужные книги.

– Постойте! – воскликнула я, и тревога окатила меня, когда я смяла пальцами желтую бумагу. – Я-то думала, мне только порыскать возле университета надо будет. Я не хочу ходить на занятия!

– Это семинар, куда ходит мистер Смейзер. Если вас там не будет, вам не заплатят.

Он сообщил мне все это с улыбкой, радуясь.

– Эдден! – заорала я ему вслед, когда он отступил на тротуар.

– Гленн, отвези миз Морган и Дженкса к их офису. И дай мне знать, что найдете в квартире Дэна Смейзера.

– Есть, сэр! – рявкнул он.

Побелевшие костяшки пальцев на руле выдавали дикое напряжение. Розовые полоски пластыря украшали его запястья и шею. Мне плевать было, что он слышал почти весь разговор. Не нужен он здесь, и чем скорее он это поймет, тем лучше.

Глава четвертая

– Прямо за углом, – сказала я, выставив локоть в открытое окно машины.

Гленн пробежал пальцами по коротким волосам, будто почесал затылок. За весь путь он не сказал ни слова, но зубы у него постепенно разжимались, когда он стал понимать, что я не заставлю его говорить со мной. Никого за нами не было, но он включил поворотник перед тем, как свернуть на мою улицу.

Он через солнечные очки оглядывал жилой район с тенистыми тротуарами и пятнами газонов. Мы были в самой глубине Низин – неофициального приюта почти всех живущих в Цинциннати внутриземельцев с момента Поворота, когда уцелевшие люди бросились в города с их ложным ощущением безопасности. Некоторое смешение всегда имело место, но в основном со времен Поворота люди работают и живут в Цинциннати, а внутриземельцы работают и… гм… играют в Низинах.

Думаю, Гленна удивило, что пригород выглядел совершенно обычно – пока не заметишь руны, нацарапанные на клетках для игры в классики, или баскетбольный обруч, висящий i ia треть выше, чем диктуется правилами НБА. И еще тут тихо. Мирно. Некоторые относят это за счет того, что школы внутриземельцев не выпускают учеников до полуночи, но в основ-i юм дело в самосохранении.

Любой внутриземелец старше сорока лет свои ранние годы провел в попытках скрыть, что он не человек – и эта традиция имеете с пугливостью объектов охоты въелась в кровь всем, не исключая и вампиров. Поэтому по пятницам мрачные подростки косят газоны, по субботам все законопослушно моют машины, а по средам аккуратными штабелями складывают мусор у края тротуара. Но уличные фонари разбивают выстрелами или чарами, как только муниципалитет их заменяет на новые, и никто при виде свободно разгуливающей собаки не позвонит в Общество Защиты Животных – может, это чей-то ребенок школу прогуливает.

Опасная сущность Низин тщательно скрыта. Мы знаем, что если мы слишком уж отойдем от наложенных нами самими человеческих черт, всплывут старые страхи и ударят по нам. Люди проиграют, и сильно, а внутриземельцы, как правило, предпочитают равновесие, чтобы все было как есть. Меньше станет людей – тогда объектами потребностей вампиров ста-i iyr ведьмы и вервольфы. И хотя иногда ведьма или колдун «наслаждаются радостями» вампирского стиля жизни по собственному выбору, мы бы объединились, чтобы уничтожить вампиров, если бы они попытались превратить нас в кормовую базу. Старые кровососы это знают, и потому следят, чтобы все играли по правилам людей.

К счастью, наиболее дикая часть внутриземельцев естественно тяготеет к окраинам Низин, подальше от наших домов. Особенно рискованны стриптиз-бары и ночные клубы, поскольку кишащие там разгоряченные люди тянут к себе наиболее хищных из нас, как огонь в холодную ночь, обещая теп-ло и уверенность в выживании. А дома свои мы стараемся с виду делать как можно более человеческими. Те, кто слишком отходят от маскировки под обычных граждан, могут быть удостоены со стороны соседей экспедиции, убеждающей лучше сливаться с фоном… или мотать подальше, где вреда от них меньше. Мой взгляд лениво переполз на табличку с веселой мордой, выглядывающую из клумбы наперстянок: СПЛЮ ДНЕМ. ВСЕХ РАЗНОСЧИКОВ СЪЕДАЮ ЗАЖИВО. Ну почти всех.