Хороший, плохой, неживой - Харрисон Ким - Страница 10

Гостиная находилась рядом с кухней на другой стороне коридора. Ища номер тренера у себя в сумке, я нажала кнопку автоответчика.

– Рей-Рей, привет, это я! – сказал голос Ника, несколько металлический в записи. Я глянула в коридор, проверяя, что Гленну не слышно. – Я их взял. Третий ряд на дальней правой. Теперь тебе придется доказать свое заявление и добиться нам пропуска за сцену. – Пауза, потом он добавил: – Все равно не верю, что ты с ним знакома. Позже поговорим.

Я с предвкушением выдохнула, когда аппарат отключился. С Такатой я познакомилась четыре года назад, когда он заметил меня на балконе на концерте в день солнцестояния. Я думала, что меня сейчас вышибут, а вместо этого толстый вервольф в форменной рубашке провел меня за сцену, пока играла группа разогрева.

Оказалось, что Таката увидел мои взъерошенные волосы и хотел узнать, зачарованные они или натуральные, и если натуральные, нет ли у меня чар, чтобы заставить нечто столь дикое лежать ровно? Пораженная близостью звезды и смущаясь, я признала, что они натуральные, хотя сегодня я их взбодрила, и сообщила ему одно из заклинаний, которые мы с матерью все время, пока я была в школе, совершенствовали для укрощения этих волос. Он засмеялся, расплел один из своих светлых дредов, показывая, что волосы у него еще хуже моих: от статики они летали в воздухе и ко всему липли. С тех пор я свои волосы не выпрямляла.

Мы с друзьями смотрели на шоу из-за кулис, а потом мы с Такатой задали его телохранителям веселую пробежку по Цинциннати на всю ночь. Я была уверена, что он меня запомнил, мо понятия не имела, как до него добраться. Как-то странно было бы позвонить ему и сказать: «Помните меня? Мы четыре года назад пили кофе на солнцестояние и обсуждали, как распрямлять локоны».

Я улыбнулась уголком губ, потрогав автоответчик. Для мужика такого старого он был вполне ничего. Конечно, в те времена для меня все старше тридцати уже были стариками.

Других сообщений не было, и я поймала себя на том, что хожу по комнате, набирая номер «Хаулеров». Телефон соединился, а я потрогала на себе рубашку. После такого энергичного бега наперегонки с вервольфами надо бы в душ сходить.

Щелкнул телефон, низкий голос почти прорычал:

– Здрассте. Вы позвонили «Хаулерам».

– Тренер! – воскликнула я, узнавая интонации оборотня. – Хорошие новости!

Небольшая пауза.

– Кто это? – спросил он. – И откуда у вас этот телефон? Я опешила.

– Это Рэйчел Морган, – медленно сказала я. – Из «Вампирских чар»…

Он крикнул мимо телефона:

– Вы, псы вонючие, кто из вас звонил в эскорт-услуги? Вы ж спортсмены, черт вас побери, неужто не можете девок снимать просто так, а не покупать?

– Погодите! – успела я сказать раньше, чем он повесил трубку. – Вы же меня наняли найти ваш талисман!

– А! – пауза, и несколько боевых кличей звуковым фоном. – А, да.

Я прикинула, стоит ли смена названия того шума, который поднимет Айви: тысяча глянцевых визиток, страница в телефонной книге, наборы кружек, где наше название написано золотом. Нет, не получится.

– Я достала вашу рыбку, – сказала я, возвращаясь к текущему делу. – Когда за нею кто-нибудь заедет?

– Э-гм… – промычал тренер. – Вам что, никто не звонил? Я почувствовала, как у меня отпадает челюсть:

– Нет.

– Один из наших ее пересадил, когда чистил аквариум, и никому не сказал. Наша девочка никуда не делась.

Девочка? Откуда они знают, что это девочка? А потом я разозлилась. Я зазря вломилась в офис вервольфа.

– Нет, – ответила я ледяным голосом. – Никто мне не звонил.

– Гм, ну извините. Но спасибо за ваши старания.

– Стоп! Погодите-ка, – крикнула я, услышав в его голосе попытку свернуть разговор. – Я три дня на это потратила! Я жизнью рисковала!

– И мы очень вам благодарны… – начал было тренер.

Я сердито повернулась и выглянула в сад через высокие окна. Солнце поблескивало на надгробьях.

– По-моему, тренер, вы недостаточно благодарны. Меня же под пули подставили!

– Но она не пропадала, – настаивал он. – У вас не наша рыбка. Так что – мои извинения.

– Ваши извинения не снимут этих вервольфов с моего следа!

Я в ярости расхаживала вокруг кофейного столика.

– Послушайте, – сказал он. – Я вам пошлю билеты на будущее открытие игр.

– Билеты?! – изумилась я. – За то, что я в офис мистера Рея вломилась – всего лишь билеты?

– Саймона Рея? Вы вломились в офис Саймона Рея? Черт, это хреново. Будьте здоровы.

– Нет, постойте! – крикнула я, но трубку уже повесили. Я уставилась на гудящий телефон. Они что, не знают, с кем имеют дело? Не знают, что я могу их биты заклясть так, что они будут трескаться, мячи будут лететь не туда? Они что, думают, я буду тихо сидеть и ничего не делать, когда они мне мою квартплату задолжали?

Я плюхнулась в замшевое кресло Айви, почувствовав собственную беспомощность.

– Вот именно, – сказала я сама себе. Бесконтактное колдовство требует волшебной палочки.

Изготовление таковых не излагалось в курсе общественного колледжа – только зелья и амулеты. И у меня не было опыта и даже рецепта для таких сложных вещей. Кажется, они отлично знают, с кем имеют дело.

Из кухни донесся скрип шагов по линолеуму, и я глянула в коридор. Гленн все слышал. С-супер. Смутившись, я вылезла из кресла. Ладно, денег я где-нибудь достану, у меня почти неделя еще есть.

Гленн повернулся, когда я вошла – он стоял возле канистры с бесполезной рыбкой. Может, ее можно продать.

Положив телефон рядом с компьютером Айви, я подошла к раковине.

– Можете сесть, детектив Эдден. Какое-то время мы еще здесь пробудем.

– Гленн моя фамилия, – ответил он жестко. – В ФВБ не разрешается иметь в подчинении родственников, так что держите свои знания про себя. И мы сейчас едем в квартиру мистера Смейзера.

Я рассмеялась коротким лающим смехом.

– Твой папочка любит нарушать правила?

– Да, мэм, – нахмурился он.

– Мы никуда не едем, пока Сара-Джейн не освободится с работы. – Я ослабила напор: не на Гленна же я злилась. – Послушай, – сказала я, не желая, чтобы Айви его тут обнаружила, пока я буду в душе. – Может, ты поедешь домой и встретимся где-то около девятнадцати тридцати?

– Я предпочитаю остаться.

Он поскреб волдырь, выделяющийся розовым под ремешком часов.

– Ладно, как хочешь, – сказала я недовольно. – Я все равно пойду в душ. Он явно волновался, как бы я без него не поехала. И не зря, надо сказать, волновался.

Потянувшись к окну над умывальником, выходящему в сад, вылизанный семейством пикси до последней травинки, я позвала:

– Дженкс!

Пикси сразу же вылетел, жужжа, из дыры в москитной сетке. Наверняка подслушивал.

– Звать изволили, принцесса вони? – спросил он, приземляясь рядом с рыбкой на подоконник.

Я посмотрела на него устало:

– Ты не покажешь Гленну наш сад, пока я душ приму? Крылья Дженкса слились в прозрачные круги.

– Ага! – согласился он, кружа вокруг головы Гленна. – Я отличная нянька. Пошли, желторотик, я тебе устрою пятидолларовую экскурсию. Начнем с кладбища.

– Дженкс! – одернула я его, и он ухмыльнулся мне, театрально забрасывая пряди светлых волос на глаза.

– Сюда, Гленн! – сказал он, ныряя в холл, и Гленн пошел за ним – явно не слишком довольный.

Я услышала, как захлопнулась дверь, и высунулась в окно:

– Дженкс!

– Чего?

Пикси влетел в окно, и лицо его перекосила раздраженная гримаса.

Я скрестила руки на груди, задумавшись:

– Слушай, не принес бы ты мне листьев коровяка и цветов бальзамина, когда тебе будет удобно? И есть еще одуванчики, которые не совсем отцвели?

– Одуванчики? – От удивления он опустился на дюйм, крылышки его трещали. – Запала ты на него, что ли? Хочешь ему сделать зелье от зуда?

Я выглянула посмотреть – Гленн стоял как вкопанный под дубом, почесывая шею. Вид у него был жалкий, а Дженкс мне объяснял, что у меня слабость к неудачникам.