Серега и мясорубка (СИ) - Ра Юрий - Страница 33

Единственным пьяным военным оказался ветеран спецоперации, следующий домой, а на момент встречи с патрулём, сидящий на лавочке в сильной степени изумления. Видимо, изумлялся он с привычными себе личностями, которые обнесли его настолько качественно, что даже документов не оставили. Вот тут-то и сказался опыт ведения боевых действий, слаженность и выучка бойцов Преображенского полка. Втроём патрульные смогли дать эффективный отпор двум вооруженным полицейским, решившим назначить бойца пьяным бомжом.

— Вот хрен вам! Военнослужащий под нашей юрисдикцией!

— Да кому вы верите! Та алкаш обычный, сколько мы таких видели. Без документов.

— Вы ТАМ были? Что на глаз определяете.

— А ты сам?

— Я был. Это наш кадр, мы забираем его в комендатуру. А к вам будет просьба поискать ухарей, обчистивших защитника Родины.

— Да какой он защитник. Поехал за длинным рублем.

— Да хоть бы и так. Не вы, он под минами лежал. Вопросы есть? Или будете на военный патруль нападать, господа полицейские.

— Да ладно, не ерепенься, сержант. Забирай, если охота возиться.

Полицейские были людьми опытными, они видели, что этот младший сержант не отступится от своего бойца, а при нём двое хоть и салаг, но на руках виснуть будут. Когда еще судьба выпадет метелиться невозбранно с ментами. Щенки, они ж всю жизнь рассказывать будут как в патруле били полицию. Оружие в этой ситуации вообще не помощь. А потом снова прав сержант — не дадут этих ни полиции, ни прокуратуре. Скажут, что их дознавать и судить может только военная прокуратура, которая за свих против прокуратуры штатской, общей юрисдикции всегда с радостью поиграет. Короче, как в «Трех мушкетерах» будет, не выдаст король бойцов Де-Тревиля на честный суд. Серёга и его подчинённые тогда с серыми разошлись миром, а потом и вовсем закорешились с вокзальными ментами. Страна одна, вокзал один, порядок, он порядок и есть.

В процессе врастания Истинного в батальон оказалось, что не только тут, но и вообще по тыловым частям сильный недобор по контрактникам. До Серегиного прихода в часть, даже дошло до того, что патрули выпускали в город без взрослых, то есть из одних срочников. Не от хорошей жизни так организовали службу, и счастье, что ничего страшного не случилось за те месяцы бардака. Максимальный залёт, допущенный срочниками — они со своего маршрута прямо в форме и с повязками пошли в кафе неподалеку от Казанского вокзала. Там немного выпили, поссорились с гражданскими, полезли в драку, слегка огребли, невзирая на зеленый цвет одежды. Героические патрульные были спасены вызванным нарядом полиции. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения командования. Сдвинулась стрелка на весах мироздания, военкомат выдернул из общей массы рвущихся на спецоперацию Серегу и еще пару контрактников. Именно так ситуация виделась нашему герою, и мы с ним согласны. А правды не знает никто.

Мдя, Серёга считал себя человеком молодым и растущим, у которого всё еще впереди, которому можно пока не спешить с достижениями и покорением жизненных вершин. В полку он с удивлением увидел, как далеко он ушел от салажат, проходящих срочную службу и отданных ему в крепость. Насчет крепостного права слегка перегиб, но воли тут не было — Москва, кремлёвский полк, все дела. Короче, если сравнивать себя с этими, то он уже чуть ли не стариком себе показался. Другое отношение к жизни, что бы он сам про себя не думал. Другой подход к поставленным задачам, мозг, который включается буквально по щелчку пальцев, а не с толкача и раскачки, как у солдат. Иной раз так и хотелось дать леща какому-нибудь оборзевшему в нежелании думать головой, но нельзя. И маленьких бить нехорошо, и по уставу не положено.

И вообще, есть же метод пряника! Пряником в период прохождения суровой срочной службы может быть что угодно, даже просто пряник. А еще возможность позвонить, а еще шаурма, купленная сержантом для тебя за твои деньги. Ему нетрудно по пути заскочить на точку, если ты адекватный человек. А тебе слабо вести себя адекватно? Короче, нормально вписался Санталов в коллектив контрактников, еще бы пил в меру как все… Но кто без греха? Тем более, что собираться коллективом особо было некогда и негде — наряды, патрули, всякие проверки и прочие прелести службы. Всего один только законный повод собраться и есть — батальонные стрельбы. На них выезжают все, а вот после все сразу не разъезжаются. И то, что новенький сержант стреляет чуть ли не лучше всех, или то, что он не пьёт не стало поводом для отчуждения. В кои-то веки коллектив не смотрел на него как на чужака!

К нарядам внутри батальона Серегу не привлекали ввиду обилия вокзалов в городе Москва. Притом оказалось, что вокзалы эти очень разные не только в плане архитектуры, но и по части несения службы. Взять Курский — он сейчас на реконструкции, так что ночью к перрону не подъезжает ни одна электричка, а уж тем более ни один поезд дальнего следования — их отменили все! Дежурство на Курском — дар богов: патрульные сидят в компьютерном клубе, они дети умные, командира злить не готовые. Серёга отсыпается у себя дома. Четыре часа вроде немного, но лучше поспать четыре часа, не раздеваясь, на собственном диване, чем гулять по вокзалу и прилегающей территории.

Совсем другое дело Казанский. Кто-то умный и рачительный в плане человеческих ресурсов решил, что раз на Комсомольской площади три вокзала, то и патрулировать их можно одной бригадой. Ленинградский, Ярославский, сам Казанский — ходи кругами по маршруту, успевай как-то встречать поезда с воинскими командами, прибывающими в Москву по какой-то надобности. Тем более, спецгруппы с оружием, прибывающие в столицу проездом. Не сопроводи такой отряд, та же полиция сыграет тревогу, вызовет усиление и всех, кого вспомнит. Потому как не положено шляться по Москве с винтовками и пулеметами без сопровождения Санталова. С ним можно — такой он важный человек. Младший сержант, как-никак.

А потом случилась беда. Не так, БЕДА! Из гражданских эту беду никто не заметил, а если бы и увидел, то ничего б не осознал — гражданские, они вообще люди без фантазии. Короче, министру обороны не отдали честь. В смысле, проходящие мимо здания генштаба полицейские проходили мимо, никак не реагируя на самого Министра. Обороны! За сдержанное и верное по сути замечание патрульные наглым образом заявили, что не относятся к его ведомству и как ни в чем не бывало пошли дальше. Адъютанты, ординарцы, помощники,советники всей толпой стояли как оплеванные и не знали, что сказать и куда пойти. Полиция впрямь не по их ведомству. А еще у полицейских автоматы. И рации. Будь ты хоть дважды министром обороны, супротив автомата кокарда не пляшет, даже такая, как у товарища министра.

— Это они тут зачем были?

— Правопорядок поддерживают, тарщ министр! В усиленном режиме, сами видели-с.

— То есть нас охраняет полиция?

— Точно так! У нас тут генштаб, а не военная часть, гражданский объект в какой-то мере, с вашего позволения.

— И нам они никак не подчиняются?

— Никак!

— Безобразие! Бардак развели! Каждый из силовиков сам по себе, я министр обороны, а они… — Министр не расплакался, но спускать дело на тормозах не захотел. Не захотел настолько, что бросил в толпу, — Решите вопрос!

Если бы командир батальона умел рожать контрактников, то он тут же бы отработал спущенное сверху и претерпевшее кучу правок указание. А чего тут думать — сформировал еще один патруль, который будет ходить рядом с полицейским нарядом, и вся история! Зачем солдаты будут ходить вместе с полицией? Хотя бы для того, чтоб отдавать воинское приветствие проходящему мимо них министру. А если серьезно, то для противостояния с диверсантами, пытающимся напасть на генштаб, у Серёги и его солдатиков были и дубинки, и электрошокеры, и даже наручники как финальный этап в захвате врагов. А еще бронежилеты, каски, разгрузки! И полицейские с автоматами.

Поскольку была зима, а здание расположено на берегу Москвы-реки, самая первая линия обороны располагалась в парке Горького, на другом берегу. Вдруг коварный враг перейдет по льду? Вторую линию обороны представлял Серёга со своими бойцами, в третьей ходили по двору вокруг здания солдаты Семеновского полка. Санталов испытывал к ним сложные чувства: ведь именно они изменили присяге и поддержали мятеж на сенатской площади в одна тысяча восемьсот двадцать четвертом году. За это полк расформировали и вернули в списки только по доброте душевной нашего Российского президента. Серёга умом понимал, что вон те срочники за забором не виноваты в позорном предательстве, но осадочек остался. Кстати, скоро юбилей сего мероприятия, надо бы последить за бойцами на всякий случай.