Не твоя семья (СИ) - Лейк Оливия - Страница 44

В понедельник утром я сразу поднялась на пятидесятый этаж. Я, конечно, бравировала перед Тимуром, но на самом деле не была уверена, что Реутов не выкинет какой-нибудь финт. Уязвленное мужское самолюбие способно на многое.

— Павел Игоревич занят, — секретарь Реутова буквально грудью встала на проходе.

— Сообщите, пожалуйста, что Ангелина Мантурова хочет срочно с ним обсудить важный проект.

— Я еще раз повторяю: Павел Игоревич велел не беспокоить его.

— Вы ему передайте. Я думаю, он будет рад, — наигранно улыбнулась.

— У нас здесь камеры: если бы Павел Игоревич был рад, то уже дал бы об этом знать, — сказала чересчур ревниво.

Роскошная дверь в не менее роскошный кабинет неожиданно открылась.

— Заходите, Ангелина, — и на секретаршу строго посмотрел: — Я рад, — наигранно улыбнулся во весь рот.

Я остановилась прямо на ковре. Паша замер у витражных окон. Идеально уложенные волосы, яркие голубые глаза, брутальная небритость, только разбитая, раздувшаяся губа выбивалась из образа сексуального мега-босса.

— Болит? — только и спросила.

— Фигня, — криво усмехнулся. — Прости, Ангелина. Я не должен был распускать клешни. Я крупно подставил тебя. Все нормально? Твой мавр не обидел тебя? — всматривался в мое лицо, по руками скользнул, шею глазами ощупал. В курсе, где мужики оставляли следы грубого обращения.

— Нет, мой муж против насилия. Замминистра, сам понимаешь.

— Ага, — дотронулся до квадратной челюсти, — понимаю, — и хмыкнул. — Ангелина, — очень серьезно начал, — ты зацепила меня. Знаешь, когда жена ушла… Хреново было. Больно. Ну я и решил, что пусть больно будет всем. Вообще всем. Верность, семья, брак… Лицемерие одно. Поверь, за два года ни одна жена не отказала мне. Чужая жена, и все туда же, скачет по х… — осекся, не стал материться. — Я привык, что так и будет. Ну и мужья меня не лупили раньше, — тихо рассмеялся.

— Я говорила, чем чревато приставание ко мне, — дернула плечиком.

— Да, ты не преувеличивала. Я рад, Геля. Возможно, пора не быть таким мудлом и не грести всех женщин под одну гребенку.

— Обобщать — это всегда плохо.

— Оставайся на работе, Ангелина. Я все понял. Стоило получить по морде, чтобы понять. Спасибо. Оставайся, если, конечно, муж не против.

— Муж мне доверяет, — я шагнула к нему, — Паш, ты оглядись по сторонам. Предательство — это больно. Поверь, я проходила через это. Но это не конец света. Тем более не стоит приближать Армагеддон своими руками.

Я с легким сердцем пошла к двери. Работать.

— Ангелина, — я обернулась, — твой поцелуй стоил того, чтобы получить в морду.

Я закатила глаза. Что, опять?!

— Твой муж любит тебя. Поверь, я точно понял.

— Он просто собственник, — наигранно легко ответила.

— Нет, — серьезно покачал головой, — это любовь.

Я ничего не сказала. Пока не могу об этом думать. Тимур говорил, что только я… Только меня любил, и я даже верила, но иногда одной любви недостаточно. Я точно знала. Тимур любил меня и бросил однажды.

Я спустилась на этаж нашего отдела. Теперь бы с Машей разобраться. Сплетни обо мне разводит, к мужу моему лезет. Я видела, как смотрела на него.

Тут не только желание мне нагадить, тут еще и большая охота на Тимура Викторовича запрыгнуть.

— Карина, а ты не знаешь, куда Мартынова делась? — позвонила подруге. Она же кадрами занималась.

— Слушай, ее уволили одним днем, — поделилась Карина. Мне Макс приказал еще в субботу готовить документы.

— А что случилось, не знаешь? — взволнованно прикусила щеку.

— Он не говорит. Сказал, что его попросили очень настойчиво и очень влиятельные люди…

Ясно. Мантуров постарался. Но я не злилась за такую заботу. Маша полезла не к тому человеку: мой муж никогда не позволит оскорблять, унижать, поливать грязью свою жену. Больно мне имел право делать только он. Вот такой у меня мужчина. Муж…

Глава 29

Тимур

— Не уходи, Гель… — обвил рукой талию и рывком затащил под одеяло, под себя подмял, лаская зацелованные губы. — Останься со мной.

— Тим, перестань, — она улыбалась и мотала головой из стороны в сторону, пытаясь избежать поцелуя. — Я устала и спать хочу. Завтра на работу.

— Так спи, малышка, — навис над ней. — Клянусь, не буду долго приставать.

— Долго точно не будешь, — дерзко рассмеялась. — Ты, Мантуров, скорее спринтер, нежели марафонец.

— Зато я восстанавливаюсь моментально, — и потерся об нее пахом. Пятнадцать минут, и я снова в боевой готовности.

— Тим, расслабься, секс — не повод спать вместе, — толкнула в грудь и выбралась из-под меня. Обнаженная, с темным волнистым покрывалом волос почти до талии, длинными ногами и крепкими ягодицами. Это не задница, это мечта! Геля подхватила тонкую сорочку и надела, пряча соблазнительное тело в шелковый панцирь.

— А если я опять захочу? — лег набок и подпер голову ладонью.

— У тебя мастер-спальня. В ванной поможешь себе сам. Я и так облегчила тебе жизнь: копать теперь не нужно.

— Геля, останься, — я стал полностью серьезным. Я хочу не просто секса. Я хочу засыпать и просыпаться вместе. — Геля… — взглядом надеялся достучаться, показать, как нужна мне. Словами пытался, но не вышло. Делами вроде бы тоже, но пока мало. Одного доброго дела всегда мало, чтобы искупить три года моего равнодушия. Мне не было все равно, никогда не было плевать на жену, но я так боялся сдаться и сорваться, что отгородился даже от мыслей о ней. О сыне тогда не думал. Для меня его не было. Но сейчас все иначе. Он — моя кровь, второй главный человек в жизни. Ангелина первая. Она всегда первая. Все после нее, и даже я сам. Любимая женщина, которая не хотела со мной больше общего: у нас есть сын, но никаких еще детей. Со мной? Или вообще? Как бы ни было, а по-любому вина только моя. Я взрастил в ней страхи и убил веру в мужское плечо. Смогу ли убедить, что надежен? Не знаю, но буду пытаться. Хочу ли я сам еще детей? На эмоциях — это одно, а если по-честному? Те же страхи, что у Гели: в себе. Мне все это нелегко далось. Сейчас готов рубашку на груди рвать, что я надежен как скала, а если снова плохие анализы, результаты, диагнозы? Сейчас уверен, что все смогу, а так… Только демагогия. Нужно делом доказывать. А как жене мне верить, расслабиться и пройти путь длиною в девять месяцев? Нужно доверие, а его у нее нет. Надеюсь, моя любовь к ней и сыну покажет, что я достоин быть рядом с ними. И сам себе докажу это.

Ангелина смотрела на меня, пыталась выглядеть игриво равнодушной, но я чувствовал терзавшие ее хрупкую душу сомнения. Она сдавалась на их милость. Уходила. Доверяла им, не давала шанса мне.

Я вздохнул и, положив вторую подушку под голову, уставился в стену. Жена отдавала мне свое тело, очень щедро отдавала, но душу и сердце прятала за семью замками. Я, конечно, дурак. Надеялся, что после секса заживем: в нашу спальню переберусь, целовать жену буду, когда вздумается. Ага, как же! Ангелина шла на контакт ночью, но никаких простых, обычных, бытовых нежностей. Только секс, ничего личного. Нейтралитет днем. Жаркая эротика ночью.

В обед у меня была назначена очень интересная встреча. Ангелине бессмысленно что-то запрещать. Упертость — качество, которое раньше не замечал в жене. Сомневаюсь, что оно приобретенное, просто раньше ей не нужно было отстаивать себя. Геля стала ершистой, колючей, острой и резкой. Очень надеюсь, когда завоюю ее доверие заново, она скинет свою броню. Тяжело жить в стальном доспехе 24 на 7 — выгораешь.

— Приветствую, — Реутов холодно бросил, остановившись у стола, руки в карманы спрятал, смотрел холодно и остро. Где же тот улыбчивый рубаха-парень, который глазки моей жене строил и руки распускал? Губехи свои к ней тянул. Мудло!

— Садись, — кивнул на соседнее кресло. Реутов молчал, мерился со мной взглядом. Пусть спасибо скажет моей жене, а то бы уже мордой в пол лежал, а доблестная прокуратура обыск проводила. — Садись-садись, в ногах правды нет.