Экзамен для феи - Щеглова Ирина Владимировна - Страница 2

– Много ты понимаешь! – рыдала Фенечка. – Как я теперь попаду на этот самый бал?

– Ну, я не знаю...

– Не зна-а-ю, – передразнила она, – вот всегда так!

– Да, но ты же как-то попала ко мне, значит, знаешь дорогу обратно, – предположила я.

В ответ она всхлипнула.

– Ничего, ничего, – бормотала я, – сейчас мы высушим платье и туфли, ты успокоишься, отдохнешь и все вспомнишь...

Фенечку надо было чем-то вытереть, и я сбегала за носовыми платками, мама держит в шкафу целую стопку очень тонких платочков, она называет их батистовыми, я притащила всю стопку и завернула мокрую фею в один из платков. Потом устроила ей гнездышко из махрового полотенца и уложила туда. Фенечка повозилась какое-то время, избавляясь от мокрого белья.

Ее платье из легчайшей ткани надо было высушить. Подумав немного, я аккуратно разложила его вместе с остальной одежкой на другом платочке на подоконнике.

Чайник давно закипел, но мне было не до чая. Фенечка спохватилась, она потеряла волшебную палочку. Хорошо, что я еще не убирала со стола. Палочка – очень тонкая и блестящая, словно иголка, валялась забытая у банки с медом. Получив свое сокровище, Фенечка немного успокоилась. Она потребовала другой платочек, потому что первый намок, и, завернувшись в него, задремала.

Я вздохнула.

Нечего сказать: день начался! Бывает же такое: ни подумать, ни присесть. Между тем подумать было о чем.

Например, о том, что же мне теперь делать с моей незваной гостьей. Ясное дело, показывать ее никому нельзя. Хорошо, что родители ушли на работу... Я представила себе лица мамы и отца, если бы вдруг Фенечка залетела к ним в комнату. Да-а...

Рассеянно плеснула в чашку кипяток из чайника, добавила пакетик заварки, но пить не стала. Сидела и тихонько мешала ложкой остывающий чай.

Я попыталась вспомнить все, что знала о маленьких крылатых человечках: первым делом на ум пришла сказка о Дюймовочке, потом припомнилась маленькая фея из «Питера Пэна», та, что рассыпала золотую пыль, ну, еще несколько мультиков, где волшебные феи помогали разным людям... Да, моих познаний было явно недостаточно. Надо бы порасспросить у самой Фенечки, когда проснется.

Фенечка мирно посапывала в гнезде из полотенца. Я то и дело поглядывала на нее, чтобы убедиться, что она мне не привиделась. Но фея и не думала исчезать, спала себе, как будто так и надо. Как будто каждый день маленькие феи залетали в распахнутые форточки и требовали завтрак у разбуженных девчонок.

Я посмотрела на сохнущее платьице. Лучи солнца давно высушили его, но теперь в нем нельзя было идти на бал. Крошечная розовая тряпочка съежилась и потеряла свой первоначальный цвет и блеск. Не знаю, как там обстояло дело с кружевами, их трудно было рассмотреть, но боюсь, что с ними дело обстояло еще хуже. Я завернула платье в платок и положила в карман пижамы. Рубашку, штанишки и туфельки подсунула к спящей фее в гнездо из полотенца. Стараясь не шуметь, начала убирать со стола. Но стоило мне открыть холодильник, как я сразу же услышала недовольный голосок:

– Что ты громыхаешь, как сто тысяч орунов!

– Извини, – я виновато пожала плечами. – А кто такие оруны?

– Ничего не знаешь! – Фенечка всплеснула руками с деланым негодованием.

– Ну откуда же мне знать о каких-то орунах? – Она снова застала меня врасплох, и я начала оправдываться, как будто действительно была виновата.

– Оруны – это такие здоровенные жуки, поодиночке они очень милые и трудолюбивые, но, когда собираются в стаю, орут ужасно! – Фенечка сморщила носик и покачала головой. – У них крылья очень жесткие: когда они общаются, то шевелят ими, и получается громкий неприятный скрежет. Представь, если орунов собирается много, какой шум стоит!

– Да, наверное, – согласилась я, пытаясь представить себе жука-оруна, правда, у меня не очень получилось, потому что Фенечка совершенно не давала мне сосредоточиться.

– Какие же вы все-таки неуклюжие, – язвительно заметила феечка, выбираясь из полотенца. Она уже натянула штанишки и рубашку, а теперь застегивала туфельки. – А где мое платье?! – воскликнула она, уставившись на подоконник.

– Я положила его в карман.

– В карма-ан! – протянула Фенечка. – Ты с ума сошла! Оно же помнется! Немедленно достань его!

Я подчинилась. Достала платок и развернула его, вид у меня был виноватый.

– Это мое платье?! – ужаснулась Фенечка.

– Ну, в общем, оно высохло, но...

– Я спрашиваю: это – мое платье?! – Голосок ее зазвенел и сорвался, она разрыдалась.

Я так расстроилась, глядя на нее, что готова была сама разреветься. Но вовремя спохватилась и взяла себя в руки.

– Послушай, Фенечка, – робко начала я, – ну, не стоит так расстраиваться. В конце концов, у тебя же есть волшебная палочка, и, наверно, можно все исправить...

Фенечка громко сопела носом, очевидно, она задумалась.

– Много ты понимаешь, – проворчала она. – Положи сюда. – Она сделала величественный жест ручкой, указывая на подоконник.

Я подчинилась.

Фея сосредоточилась, направила палочку на злополучное платье и замерла, я тоже застыла, боясь пошевелиться. Фея пробормотала что-то и резко взмахнула палочкой. Послышался легкий хлопок, потом посыпались разноцветные искры, как будто фея решила устроить маленький фейерверк. Я вздрогнула. Платье вспыхнуло и в мгновение ока исчезло, платок же продолжал гореть. Спохватившись, я плеснула на него из чашки с остывшим чаем. В воздухе запахло горелым. Я посмотрела на Фенечку, та уставилась на меня.

– Что это было? – спросила я.

– Кажется, я перепутала заклинания, – сообщила фея. – Надо было сказать: «восстановление», а я сказала: «абсолютная чистка».

– Откуда же тогда огонь? – удивилась я, рассматривая дыру в платке и черное пятно на подоконнике.

– Нет ничего чище пламени, – наставительно пояснила Фенечка, – нам так в школе объясняли.

Она перелетела на подоконник и тоже стала рассматривать пятно.

– Ну, это мы сейчас исправим, – беспечно сказала она и направила палочку.

– Стой! – Я поспешно закрыла ладонью горелое пятно.

– Что еще? – удивилась фея.