Любовный треугольник (СИ) - Савицкая Элла - Страница 34

Точнее, корректировала всю эту деятельность. Основную часть работы, конечно Даниелян старший делал сам в виду моего неполного рабочего дня.

- Оль, не занята?

Давид заглядывает в помещение для персонала, где я делаю домашнее задание, когда выдаётся свободное время.

- Нет.

- Есть пять минут?

- Конечно.

- Пойдём.

Закрываю учебник, и отложив его на край стола, отправляюсь за ним.

Пройдя по коридору, мы входим в его кабинет. Давид садится за стол, а я закрываю дверь и занимаю кресло напротив.

Немного странно видеть вместо Тиграна Армановича его сына, но Давиду идет эта должность. Несмотря на сложность, он старается разобраться во всех мелочах, приезжает раньше всех, а уезжает позже, лично проверяет качество блюд и работы на кухне.

- Что-то случилось? – спрашиваю, заметив на его лице озадаченность.

Секунду поразмыслив, он встречается со мной серьезным взглядом.

- Да. Не знаю на сколько ты в курсе бухгалтерии…

- Вообще не в курсе. Этим вопросом я не занималась.

- Ясно. Тогда объясню. У отца приличный долг. Когда он узнал сколько на самом деле Демьян заплатил за реновацию ресторана, то взял кредит в банке, чтобы вернуть ему деньги.

Ничего себе…

- Я не знала…

- Думаю, даже Мари не в курсе, - Давид складывает руки в замок на столе, - Отец случайно узнал через этого самого дизайнера, который делал всю работу. И естественно его гордость не позволила ему принять деньги от Дема.

- Ого… - хмурюсь я.

- Но проблема в том, что долг нужно выплатить до конца года, потому что со следующего взлетят проценты, - задумчиво рассуждает Давид, - Часть я смогу вернуть из своих сбережений, остальное нужно искать. Как ты сама видишь, прибыль в «Ахтамаре» слабая. Думаю, дело в узкой направленности меню. Я тут прикинул и решил, что хочу это исправить.

- Ооо, понимаю. Но Тигран Арманович был против, - качаю головой, - я тоже предлагала ему расширить разнообразие блюд. И еще убрать парочку, которые заказывают особенно редко. А заготовки для них занимают целую полку в морозильнике, которую можно было бы использовать иначе.

- Хм, - Давид встает и постукивая большими пальцами, обходит стол.

Становится в метре от меня, сосредоточенно о чем-то размышляя.

Я невольно снова засматриваюсь. На мужественные руки, покрытые тугими венами, на массивный циферблат часов на левом запястье. Выше взгляд не поднимаю.

- Сейчас моего отца здесь нет, и решения принимаю я, - произносит твердо, - если мы будем продолжать в том же духе и топтаться на месте, то так и продолжим тонуть.

Это факт… посетителей и правда не так много, как хотелось бы.

- Если ты готов рискнуть, то я тебя отговаривать не стану, - поддерживаю его решение.

- Вот и отлично, - хлопнув в ладони, он привлекает моё внимание, - Тогда скажи мне… по твоим личным наблюдениям, что нужно убрать?

Хороший вопрос… Надо подумать…

- Мммм, - задумываюсь, перелопачивая в памяти пункты меню, которые я уже выучила наизусть, - я бы полностью убрала кюфту. Денег на мясо уходит много, а блюдо заказывают единицы. Думаю, из-за того, что оно мало кому знакомо, да и не за тефтелями народ ходит в ресторан.

- Согласен, - потянувшись к столу, Давид берет планшет и делает заметку. – Хаш тоже за эту неделю заказали только раз.

- Да. Он очень жирный.

- И готовится долго.

- Точно, - подтверждаю, вставая.

Сама того не замечая, начинаю ходить из стороны в сторону, вспоминая что у нас часто портилось.

- Вычёркиваю, - говорит Давид, - Бастурма, манты?

- Нет, это разлетается на ура. Особенно манты. И шашлык.

- Да, их оставим, как главных представителей национальной кухни. Долму тоже. – летает пальцам по планшету, - Гату вроде берут нормально?

- Да. Её нужно оставить. Гату очень любят.

- Ты тоже любишь гату…

Останавливаюсь, словно споткнувшись о невидимый ковер и оборачиваюсь.

Схлестываемся с Давидом взглядами. По коже мурашки летят и приподнимают волоски.

- Люблю.

- Как и мясо с пахлавой. Но если скажут выбирать одно из двух - всегда не раздумывая выберешь мясо.

Застываю, чувствуя, как его слова теплом резонируют в грудную клетку. А потом у меня дыхание перехватывает. Резко и за одну секунду, как бывает обычно на большой высоте. Когда прыгаешь с банджи джампинга, опрометью летишь вниз, и от адреналина спазмирует голосовые связки. Настолько сильно, что даже крикнуть не удаётся. Вот и у меня сейчас также происходит потому, что Давид вдруг улыбается.

В уголках карих глаз собираются морщинки, а губы растягиваются в улыбку, которую я не видела уже очень давно… Простую, настоящую, открытую…

В груди щемит, а в желудке щекотать начинает.

Он помнит…

Кажется, мы сейчас оба вспоминаем тот момент, когда мне пришлось переночевать у него в спальне в тайне от родителей и Мариам, и чтобы я не голодала он принес мне целую тарелку мяса.

Чувствую, как и сама начинаю невольно улыбаться.

- Мясо вообще моя особая слабость. Его точно нужно оставить. Гуляш тетя Наринэ делает превосходный.

- Согласен, - Давид мягко кивает. – и пахлаву тоже.

- Да…

Несколько мгновений мы не разрываем зрительного контакта. Словно время встало и мы вместе с ним замерли, продолжая улыбаться и смотреть друг на друга…а потом одновременно отводим взгляды. Давид опускает свой в планшет, а я свой перевожу в окно. Пульс быстрый-быстрый, и чтобы успокоить его, я снова с усилием направляю мысли в меню.

- А чем ты хочешь его разнообразить? – прокашлявшись, спрашиваю после.

- Классикой, - отвечает Давид, возвращаясь к столу и своей прежней собранной манере, - через дорогу ресторан, который пользуется довольно большим успехом у клиентов. Мне нужно выйти из его тени. Концепция семейного сработала не так, как нам бы хотелось. А удар на армянскую кухню, как мне кажется, ограничивает круг посетителей. Добавим немного нашей привычной кухни, Италии, Америки. Предоставим больший выбор, расширим винную карту, добавив продукцию Франции и Испании.

- Думаю, это должно сработать.

- Будем пробовать. Ты сможешь поискать поставщиков? Я пока поговорю с Владимиром и обсудим с ним примерные затраты.

Владимир – это бухгалтер, который работает на Даниелянов с недавних пор. Тиграну Армановичу пришлось сменить несколько людей. Он тоже пытался как-то выйти из кризиса, вот только про кредит мне ни разу не обмолвился.

- Да, прямо сейчас и возьмусь.

Вернувшись в комнату для персонала, занимаю компьютер и начинаю звонить поставщикам, с которыми мы уже работаем. Пока что просто пробиваю почву, потому, что для заказов нужно знать точные подсчеты того, что нам необходимо.

До конца дня Давид решает вопросы, я же прохожусь по кухне, делая для себя пометки о том, что забыла по ходу обсуждения.

Вечером после закрытия, одеваюсь, спускаюсь и сталкиваюсь с ним в зале. Помещение уже почти пусто, не считая клининга.

Давид же ещё не одет. Судя по всему, снова задержится.

- Я думал ты уже уехала, – останавливается около меня и бросает взгляд на наручные часы.

- Нет. Набрасывала кое-чего, чтобы не забыть, но обсудим уже завтра, если ты не против? - застегиваю верхние пуговицы пальто, потому что ветер кажется разошёлся не на шутку.

Его свист даже в помещении слышно.

- Конечно. Отдыхай, - отвечает Давид, наблюдая за моими пальцами, просовывающими пуговицы в петельки, - Уходи раньше, тебе нет необходимости сидеть здесь до закрытия.

- Я не всегда остаюсь до закрытия. Просто пока много всего, нужно делать.

- Есть такое. Спасибо тебе.

Карие глаза перемещаются выше по моей шее, касаются губ, кончика носа.

Чувствую, как к щекам стремится краска и дабы избежать зрительного контакта, киваю в сторону выхода.

- Не за что. Ладно, побегу, скоро мой автобус.

- Беги…

Подхожу к стеклянной двери, а когда собираюсь открыть ее, мне в спину неожиданно летит: