Любовный треугольник (СИ) - Савицкая Элла - Страница 31

- Слушай, может и тебе левак завести? – закидывает он слайс в рот.

- Нет, это не ко мне.

- Брось, Дава, - откидывается обратно на диван - Ты конечно, сам решай, но видел я вас с Ани последнее время. Ты даже не смотришь в её сторону. Девчонка-то она красивая, ладная. Но своя есть своя. Бывает, приелась. Это нормально. Зато если потрахаешься хорошо на стороне, может и к ней снова тяга проснется.

Не проснётся… Тяга эта спит непробудным сном.

- Не хочу. У тебя ошибочные суждения. Всё нормально у нас.

- Ага. Прямо как в океане. Тишь да гладь, - ржёт придурок, а потом толкает меня локтем в бок, - вон смотри какие экземпляры.

Прослеживаю его плотоядный взгляд.

Возле бара стоят две девчонки. Одна армянка, вторая нет. В груди толчок происходит, когда глазами напарываюсь на стройную фигурку с длинными светлыми волосами, переброшенными через одно плечо.

Машинально вперед подаюсь, но потом тут же оседаю, когда понимаю, что это просто блондинка… смутно похожая на Олю.

- Зацепила, да? – цепляется за мою реакцию Карен, - Щас я их приведу.

- Не надо, - торможу его порыв, - я не буду с ней спать.

- Почему? Вон как глаза загорелись.

- Слушай, если тебе хочется, можешь обеих забирать. Мне не интересно.

На размышления у него уходит буквально секунда.

- Вариант принят и одобрен, - довольно потирая руки, Карен встает и направляется к ним.

Я же наливаю себе еще одну рюмку и выпиваю.

Слушать меня он, конечно, не стал, и уже через пару минут обе девушки усаживаются за наш стол.

- Дава, знакомься. Наши новые обворожительные знакомые. Ирэн и Ольга.

Да блядь….

Блондинка Ольга опускается рядом со мной.

- Приятно познакомиться, - откровенно улыбается, забрасывая ногу на ногу.

- Взаимно.

- Итак, девушки, что пьем? – тут же окучивает их Карен.

- Какой-нибудь коктейль. Не слишком крепкий, - отвечает эта Оля.

Веду глазами по стройным бедрам, цепляюсь за длинные острые ногти, покрытые серебристым лаком. Большая упругая грудь, тонкая шея и зубы, впившиеся в нижнюю губу. Прикусив их, смотрит на меня из-под ресниц.

Выдыхаю дым в сторону, и прикрыв глаза, роняю голову на спинку.

Не хочу её трахать. И имя Оля ей не идёт.

Это имя священно.

Оля – это про чистоту. Оля – это гордость и самоуважение. Оля – это… та, кто никогда не будет смотреть вот такими глазами и глупо хлопать ресницами, давая понять, что не против одноразового перепиха.

- Почему ты грустный? – звучит рядом с ухом.

- Видишь, Дав, не один я вижу, что с тобой что-то не так, - подначивает Карен.

Открываю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Красноречиво указывает кивком головы на блондинку.

- Я не грустный. Я сам источник радости. – отвечаю ей, туша в пепельнице сигарету.

- И со мной поделишься радостью? – тут же подхватывает она вайб и кладет ладонь мне на колено.

- Нет. Я очень жадный. И радостью своей не делюсь.

Сбросив её руку, встаю и направляюсь к бару.

- Забирай обеих, - хлопаю по плечу друга по пути.

Домой пока ехать не хочу.

Усевшись, заказываю себе еще коньяка. Внутри вакуум и эта пустота затягивает в себя буквально все эмоции, которых у меня в последнее время нет.

Часть из них показывается на поверхности, когда пацаны мои отвлекают меня. Гор с Арсеном наседают каждый вечер, и отказать им в совместном проведении времени я не могу. И не хочу. С ними мне легче. С ними понимаю, что не напрасно всё.

В джинсах вибрирует мобильный, и я, достав его, пару секунд всматриваюсь в цифры незнакомого номера.

Поздний вечер на дворе, кто звонить может?

- Слушаю.

- Добрый вечер. Даниэлян Давид Тигранович?

- Да, это я.

- Ваш контакт нам дали, как основной с кем можно связаться в экстренном случае, - произносит ровно женский голос.

- В каком экстренном?

- У Вашего отца сердечный приступ. Он сейчас в реанимации. Вы могли бы приехать?

Меня парализует. На автомате выпрямляюсь. Все функции организма будто отключаются, запуская его работать на автопилоте.

- Я в другой стране. Но я буду завтра. Сделайте всё, что можете.

Как доезжаю до дома – не помню. В состоянии робота звоню в аэропорт и бронирую билет на ближайший рейс. Поднимаюсь в спальню, включаю свет, достаю чемодан и начинаю кидать в него вещи.

- Давид, - сонная Ани привстаёт на постели и почти сразу же соскакивает с неё, увидев, что я делаю, - что происходит?

- У отца приступ. Я еду к нему.

- Господи… - оседает обратно, прикрывая рот рукой, - но как же? Как же Лусинэ? Она в курсе?

- Не знаю. Я съезжу сначала сам.

Паспорт, деньги. Всё кладу в барсетку.

- Как сам?

- Вот так.

- Ох, бедный папа… как же так… - подскочив, жена начинает семенить по ковру. И всхлипывать. - Как же?

- Ани, не истери.

- Лусинэ должна знать, Давид. Он всё-таки её муж.

Оставляю её реплику без ответа.

- Так нельзя делать, как ты, - продолжает она, - Не разговариваешь с ней совсем. Она же переживает. И Тигран Арманович…Мы же знали, что он плохо себя чувствует. Твоя мама говорила. А теперь… Ох.. Не выдержал все-таки. Это всё из-за.. – резко перевожу на неё предупреждающий взгляд и Ани осекается, – из-за нервов…

32 Давид

- Состояние стабилизировалось, - говорит мне врач, когда я приезжаю в клинику и первым делом нахожу его.

- Он уже не в реанимации?

- Нет. У него был микроинфаркт. Нам удалось быстро купировать приступ. Мы ввели препараты для расширения сосудов и снижения артериального давления, чтобы остановить процесс некротического повреждения сердца и вероятность осложнений.

- То есть всё в порядке?

- Не совсем. У него слабое сердце, которое нужно будет долгое время поддерживать медикаментозно. Никакого стресса, диета и конечно, отдых.

- Я могу к нему войти?

- Конечно, я проведу Вас.

Пока направляемся к кабинету врач что-то ещё говорит, но я пока не в состоянии слушать его советы. Все детали уточню потом.

- Вот сюда. Можете войти.

- Спасибо Вам.

Доктор уходит, а я осторожно открываю дверь, но так и застываю на пороге, не сделав шагу внутрь.

Первые секунды – ступор.. Пульс летит к чертям на бешеной скорости.

То, что я вижу кажется миражом. Бредом после бессонной ночи…

Но нет. Картинка реальна…

По центру палаты кушетка, на которой лежит отец, а в кресле рядом свернулась Оля…

- Заходи, Давид.

Голос отца рывком оттягивает моё внимание на него.

Заторможено прохожу внутрь, машинально осматривая его бледное лицо. Под глазами синяки, пара сосудов в белках лопнули. Худой, осунувшийся.

- Ты как? – спрашиваю негромко, потому что ОНА спит.

СПИТ в палате моего отца…

Какого черта?

- Нормально уже.

От хриплого голоса отца Оля рывком приподнимает голову и тут же застывает. Наши взгляды встречаются, сужая палату до минимальных размеров.

Стены, потолок, пол под ногами плывут, пока меня водоворотом затягивает в зелень сонных глаз.

- Проснулась? – от заботы, которая сквозит в голосе отца меня прошибает.

Оторвав от меня взгляд, Оля поправляет одежду и волосы, спускает ноги на пол, обувает сапоги и подходит к кушетке.

- Здравствуй, - говорит мне мимолетом, а потом опускает взгляд на отца, - Как вы себя чувствуете?

- Уже хорошо. Спасибо тебе. Езжай домой, отдохни. Всю ночь тут провела.

Нахмурившись, как умственно больной ловлю каждое их слово. Она была здесь? Почему? Какого черта происходит?

- Хорошо. За Вами пока есть кому приглядывать, - с налётом улыбки взглянув на меня, забирает сумку и стискивает папины пальцы, - Поправляйтесь, Тигран Арманович.

Это её действие как удар в солнечное сплетение.

Впившись в них глазами, впитываю в себя каждую эмоцию на лицах. У неё – это искреннее волнение и забота, а у него – тепло и благодарность.