Развод. Игра на выживание (СИ) - Коваль Лина - Страница 15

- Забей, - произносит она мягко и широко улыбается. – Я тебе всегда говорю, что в глобальном смысле жизнь другого не имеет для человека никакого практического интереса. Поэтому искренне не понимаю, почему ты пытаешься все время угодить своим родным?

- Я не знаю, Вер. У меня нет ответа на твой вопрос, но в последнее время я все чаще об этом задумываюсь.

За разговорами совершенно не замечаю, как мы сворачиваем с главной дороги и движемся в сторону выезда из города.

- Ого, куда ты меня везешь?!

- В свое любимое место. Круче всякого кабинета психолога.

Около пятнадцати минут движемся по скоростной трассе и на кольце уходим вправо. Местность сменяется, становится более открытой. Перемещаемся по извилистой дороге, пока машина не упирается в железный забор.

- Пошли, - подмигивает Вера.

Сбоку от забора небольшая щель, в которую мы с легкостью по очереди протискиваемся.

- Хорошо, что с нами нет Светки, - шутит подруга, а я хихикаю в ответ.

Пройдя по тропинке метров сто, попадаем к обрыву. Вокруг ни души. Только огромная, раскинувшаяся на несколько километров глубокая пропасть.

- Что это? – спрашиваю пораженно.

- Карьер.

- Зачем мы здесь?

- Прыгать будем, - прыскает от смеха.

Еще раз окидываю взглядом местность. Внизу чего только нет: какая-то заброшенная ржавая техника, свалка, кое-где растут низкие кустарники и трава.

- Будем избавляться от негатива, - сообщает Вера и скидывает обувь.

- Но как?

- Во-ооо-от та-а-а-к, - орет она, что есть сил.

Эхо от ее слов разносится по окрестности и оседает на глубину. А я ёжусь от страха.

- Попробуй, - говорит мне. - Не бойся, Шацкая.

- Я не смогу, - неуверенно мотаю головой.

- Давай.

- Нет.

- Ори, Яна, - закатывает глаза раздраженно.

- А-а, - пробую кричать, но ничего не получается. Голос срывается на хрип.

- Еще. Еще.

- А-а-а, - чуть громче, но все равно трусливо, будто больна ангиной.

- Отпусти себя, - берёт меня за руку. - Здесь никого нет. Видишь? Только мы, воздух, который примет всю твою боль и яма, в которую мы похороним все твои страхи.

- А-а-а-а, - ору громче, чем в прошлый раз.

Зажмуриваю глаза от ошеломляющего восторга.

Но эхо звучит такое же, как я сама. Трусливое и робкое.

Горло неожиданно расслабляется, а внутри просыпается дикий азарт. Предвкушение чего-то классного, неизведанного.

- А-а-а, - закрыв уши, рву голосовые связки.

Убираю руки и слушаю эхо.

Уже лучше. В этом что-то определенно есть.

- Пошли все к ч-е-е-е-рту, - кричу на разрыв.

- Молодец.

Злость поднимается откуда-то изнутри. Она словно была усыплена под действием транквилизаторов, но в данный момент ощущается такой живой и мощной.

Я зла.

Вдруг снова вспоминаю ужасную ночь. Страх, который сковал тело. И усатого урода, лапающего в темноте. Запах этот ментоловый тошнотворный.

- Пошел ты к че-е-е-ерту, уро-о-д! – горланю на всю окрестность.

- У-у-умничка, - с восторгом вопит Вера.

И мужа, который сбрасывал мои звонки, тоже вспоминаю. Долгое время в клинике я всячески его оправдывала. Винила себя.

Сейчас же чудовищность поступка самого близкого человека накрывает с головой.

- Богда-а-ан, пошел ты к че-е-ерту! – набираюсь смелости.

Господи, какой кайф!

Как здорово, что я осталась жива!

Я здорова! Красива! Я молода!

К черту всех!

Дальше мы с Верой горланим по очереди, иногда перекрикивая друг друга, и хохочем до коликов животе.

А уже через полчаса я сажусь в машину совершенно другим человеком.

Глава 15. Яна.

На следующий день, накормив детей завтраком, с водителем отправляюсь в салон сотовой связи, где восстанавливаю сим-карту и покупаю новый телефон.

Чувствую себя инопланетянкой среди большого скопления людей. Постоянно озираюсь и крепче завязываю легкий плащ.

Усевшись в ближайшем полупустом кафе, собираюсь с мыслями.

Я так и не успела серьезно поговорить с отцом.

Вчера мы разминулись, они с мамой отправились на ежегодный благотворительный приём, а я весь вечер была занята Машей с Ваней.

За две недели дети словно старше стали. И как-то серьезнее что ли. От непрекращающихся вопросов о Богдане голова стала квадратнее, а весь боевой настрой, полученный с помощью Веры, погас.

Я как спичка. Вспыхнула и снова сгорела.

Всё осложнилось тем, что оказалось, пока я была в больнице… у детей забрали телефон. Связь с Соболевым для Маши с Ваней оборвалась.

При этом родители очень постарались. Это видно. За две недели была оборудована детская комната, а выбранная няня действительно при знакомстве показалась мне чудесной женщиной.

Ожидаемо - дети сильно соскучились по нам с Богданом.

Это наивно и, наверное, в сложившейся ситуации нелепо, но… я тоже по нему скучаю.

- Мама, а папа все еще в командировке? – спросила Маша перед сном. – Он что совсем по нам не скучает?

- Конечно, скучает. Как по вам можно не скучать?

- Я хочу к папе, - захныкал Ваня. – Когда мы поедем домой?

- Я не знаю, - растерянно ответила.

- Я хочу домой и к папе.

Дети наперебой задавали вопросы о том, где я была, почему так долго и правда ли, что мы теперь всегда будем жить здесь, у Жанны.

Без папы.

Я лишь прижималась к их макушкам и пыталась осознать: всё это – реальность! Не сон.

Официант довольно оперативно приносит чашку с кофе.

Установив сим-карту в телефон, загружаю нужные приложения и переношу контакты из облака.

Телефон тут же взрывается стандартной мелодией.

На экране всплывает «МОЙ ДАНЯ» и нерушимая башня, которую я выстроила в сознании, в ту же секунду обваливается. Моя душа словно на ниточке балансирует. Вот-вот сорвется и улетит в бездну.

- Да-отвечаю хрипло.

- Наотдыхалась? – спрашивает Богдан мрачно и отстраненно.

Настолько зависаю от низкого тембра любимого голоса, что даже не сразу понимаю смысл сказанного.

В смысле «наотдыхалась»?

- Молчишь?!

- Говори, - выждав паузу произношу.

- Где дети? Вы дома?

- У моих.

- Пздц. Так и думал, - цедит сквозь зубы.

Мы снова оба молчим. В голове миллионы предложений, которые просто не складываются в слова. Мелкая дрожь начинает пробирать горящую кожу, воздуха все меньше.

Он что ничего не знает?! Я две недели ждала, что придет, а он ничего не знает?

- Где ты была? – спрашивает Богдан. – В каком-нибудь Милане?

Если бы.

- Я…

- Я разочарован, Яна. За десять лет я, идиот, так и не понял, что ты Шацкая… До последнего была надежда, что Соболева в тебе победит… Увы!

- Да пошел ты, - разъяренно кричу, откидывая на стол смятую салфетку.

Официант, находясь в центре зала, разворачивается на мой крик и потирает затылок.

Мгновенно скидываю мужа и набираю номер отца. Делаю это не сразу, потому что Соболев обрывает телефон. Папа, в отличие от некоторых, берет трубку практически с первого гудка.

- Да, Яна? Что случилось?

- Папа, - отчаянно зову. – Почему ты не сказал Богдану, что произошло? Почему не сказал, что я в клинике?!

- Секунду.

Он перед кем-то извиняется, и я слышу тяжелые шаги, стук двери и то, как отец грузно опускается в кресло.

- Во-первых, будь посдержаннее, Яна. Иначе я буду думать, что рано дал добро на то, чтобы тебя выписали.

Прикладываю руку к горящей щеке. Он что думает, я ненормальная? Озираюсь, посетители смотрят на меня с опаской.

- Во-вторых, ты в своем уме?! Если Соболев узнает, где ты проходила лечение, он на законном основании сможет претендовать на детей.

- Претендовать на детей? – округляю глаза.

- А ты как думала? Хочешь этого?

- Богдан никогда не станет… Пап, ты его не знаешь. Вы все его не знаете.

- Он еще свое лицо покажет. Правильно говорят – хочешь узнать человека, разведись с ним.

Развод?! Я вообще всеми правдами и неправдами отодвигаю от себя эту мысль.