Моров. Том 4 (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 20

— Добрый вечер, Сергей Юрьевич, — отвечая на рукопожатие, улыбнулся я. — Чай, кофе?

— Староват я уже стал, чтобы пить кофе по вечерам, Иван Владимирович, — покачал головой предводитель дворянского собрания. — Но от хорошего крепкого чая не откажусь.

— Тогда прошу вас следовать за мной.

Мы прошли в гостиную, которую я уже подготовил к процессу выращивания нового органа. Собственно, особого инструментария здесь не требовалось, но я вновь решил обойтись ритуалом, а не тратить собственные силы. Несмотря на пять узлов, два из которых постоянно заполняют мое тело, расходовать свою магию, когда можно этого избежать, было глупо.

— Присаживайтесь, Сергей Юрьевич, чай сейчас подадут, — указав на кресло в центре помещения, произнес я.

Гость внимательно осмотрелся, что при наличии лишь одного глаза заняло у него больше времени, чем у обычного человека. Однако слепо шагать через разложенные на полу линии Лермонтов не спешил.

— Может быть, мне в другое место, чтобы не навредить вашей работе? — предположил он, обернувшись ко мне.

— Не волнуйтесь, Сергей Юрьевич, — улыбнулся я. — Ингредиенты разложены, но не активны. Я держу их на месте с помощью телекинеза, который покрывает пол тонким слоем.

В доказательство я провел ногой по насыпанной на досках паркета линии, но ни крошка не шелохнулась. Судя по лицу Лермонтова, он такого явно не ожидал. Так что я мог с чистой совестью записать себе еще один пункт репутации на счет.

— Никогда такого не видел, Иван Владимирович, — признал Лермонтов, проходя к креслу. — Впрочем, я и ритуалов по выращиванию глаз до сих пор не считал. А мне по службе было нужно многое знать.

— Не переживайте за свою компетентность, Сергей Юрьевич, даже на фронте вам бы никогда ничего подобного не встретилось, — ответил я, глядя как распахиваются двери и к нам входит Наталья, удерживающая поднос с чайными принадлежностями. — Я вообще не уверен, что подобную магию вы сможете увидеть где-нибудь за пределами какого-нибудь рода, специализирующегося на целительной магии.

— Они бы вряд ли стали со мной делиться, — усмехнулся Лермонтов, с комфортом размещаясь на мягком сидении. — То, что вы собираетесь сделать, Иван Владимирович, произведет фурор. Лечить калек…

Он покачал головой, позволяя мне додумать самому. Но меня не смущала демонстрация своих возможностей. Если кто-то и решится мне предъявить претензии за раскрытие их родовых секретов, у меня найдется чем на это ответить. Да и все равно в академии я и эту магию буду показывать.

Не только же боевых магов обучать, и вполне мирные профессии тоже требуются Российской Империи, причем в куда большем количестве.

— Можете не волноваться на этот счет, Сергей Юрьевич, — произнес я, с помощью телекинеза разливая чай по чашкам. — Вам с сахаром?

Минут пять мы пили чай, ни о чем особом не говоря. Лермонтов заметно нервничал, но оно и понятно. В конце концов, он согласился принять участие в неизвестном ритуале, и шел на огромный риск.

Полагаю, если бы я не дал ему расслабиться за этой великосветской болтовней, он бы уже выломал подлокотники кресла от волнения. А так мы просто говорили и распивали чай, обсуждая погоду и общих знакомых дворян.

— Ну что же, Сергей Юрьевич, — произнес я, когда его чашка показала дно в третий раз, — приступим?

— Да, Иван Владимирович, — кивнул Лермонтов и, отставив посуду, задержал дыхание.

— Расслабьтесь, — посоветовал я. — Процесс совершенно безболезненный. Начнем.

Я щелкнул пальцами, и ритуальные рисунки на полу засияли мягким зеленоватым светом. Он был не слишком ярким, так что обнаружить его снаружи особняка было невозможно. Но Лермонтову стало не до разглядывания магических потоков — он прижал ладонь к повязке и сосредоточился на ощущениях.

Я знал, что сейчас под его веком нарождается новый орган зрения, отодвигая веко. Восстанавливаются все поврежденные ткани, приходя в порядок, задуманный природой. Регенерация, конечно, сложная штука и требует прорву магии, но в этот раз сам Лермонтов выступал ее дополнительным источником. Не просто так его кресло стояло в центре ритуала.

— Готово, — сообщил я, когда свечение угасло. — Сергей Юрьевич, вы можете снять повязку.

Он сглотнул, его подбородок несколько раз дернулся, после чего мужчина стянул тряпку с лица и, с явным страхом лишиться едва обретенной надежды, поднял веко. Я протянул Лермонтову зеркало и тот схватился за него пальцами так сильно, будто от него зависела его жизнь.

— Господи… — судорожно выдохнул он, глядя в свое отражение обоими глазами. — Господи…

Я отвернулся, чтобы дать ему побыть наедине со своими чувствами. Ни к чему видеть, как мужчина плачет.

Пускай и от счастья.

Глава 10

Московский особняк дворянского рода Титовых. Иван Владимирович Моров.

Слуга Титовых открыл дверь «Коршуна», и я выбрался наружу. Собравшиеся у входа на территорию журналисты защелкали фотоаппаратами, стремясь запечатлеть момент моего появления.

Что говорить, исцеление Лермонтова превратило меня в настоящую звезду. Стоило Сергею Юрьевичу раз появиться в дворянском собрании и сказать, кто помог ему вернуть глаз, мой телефон стал разряжаться ежедневно от постоянных входящих звонков и сообщений. К счастью, завести новый номер труда не составляло, а со старым теперь разбирался Демин, сортируя информацию и распределяя абонентов по степени полезности.

Список будущих пациентов уже был расписан до конца года, а ведь прошло чуть больше недели с того дня, как я исцелил Лермонтова. Воистину, услуги хорошего лекаря были востребованы у дворянства Российской Империи.

— Добро пожаловать, Иван Владимирович, — поклонился мне слуга. — Прошу вас следовать за мной, Давид Савельевич распорядился собрать гостей в курительной комнате.

Кивнув, я пошел по уложенной плитами дорожке, опираясь на черную трость с набалдашником в виде черепа. Пришлось приложить немало усилий, чтобы собрать из нее такой артефакт, который заменил бы мне два вложенных в защиту узла. Но я справился с задачей и даже экранирование вшил. Так что ни один посторонний с магическим взором не заметит, что у меня в руках оружие.

Приема у Титовых не вышло организовать — не та обстановка в Москве, чтобы праздники закатывать. Однако небольшое собрание дворян периодически все же устраивались. И я получил приглашение на одно из них.

Мы вошли в раскрытые двери особняка, и слуга тут же передал меня дворецкому. Вручив ему плащ, я проследовал в курительную комнату, где уже собралось трое гостей рода Титовых.

Само помещение, конечно, лучше было бы назвать залой, уж больно огромным оно было. Оформленное в классическом английском стиле с зеленым сукном, деревянными панелями и мебелью, обтянутой темной кожей. Аромат табака действительно витал в помещении, но не раздражал.

Все трое гостей сидели вокруг стеклянного столика, на котором покоились бокалы. Замерший чуть в сторонке слуга ожидал, когда господа выпьют, чтобы заново наполнить им посуду.

— А вот и Иван Владимирович! — встав со своего места, с улыбкой объявил Сергей Юрьевич. — Господа, позвольте представить вам моего спасителя — Ивана Владимировича Морова, лучшего мага Российской Империи.

Я улыбнулся в ответ и, отведя трость чуть в сторону, поклонился, как того требовал этикет.

— Приветствую, Сергей Юрьевич, господа.

Первым поднялся мужчина сорока лет с жесткой короткой бородкой ржавого оттенка. Коротко постриженные волосы с проблесками седины походили на тонкие медные провода.

— Попов Сергей Никитич, — представился он, протягивая мне ладонь. — Рад нашему знакомству, Иван Владимирович.

— Это взаимно, — заверил я, отвечая на рукопожатие.

Поповы владели практически всем рынком радиоэлектроники. Выпуск, логистика, реализации — все было в их руках, и дворянский род набивал капиталами карманы. Основным заказчиком, естественно, была Российская Империя — рации, телефоны, средства радиоэлектронной борьбы требовались армии и спецслужбам. Все подслушивающие устройства, генераторы помех — все, что выпускалось на этом поле в Российской Империи, несло на себе герб Поповых.